Июнь 1190 г.

Сын графа Першского отвёз юную супругу в замок Шинон, чтобы та могла побыть с бабушкой и попрощаться с дядей Ричардом до его отъезда в Святую землю. Жофре и Рихенца прибыли в Шинон в середине месяца. Три дня спустя туда пожаловал Ричард с большой свитой из баронов, рыцарей и епископов. Король возвращался из успешного похода в южные свои владения, призванного наказать сеньора Шиса, беспутного вассала, грабившего паломников на пути к испанской святыне Сантьяго-де-Компостела.

На следующее утро Жофре застал английского государя за неофициальным собранием двора в большом зале. Люди явно пребывали в хорошем настроении — он от самого порога слышал громкий смех. Ричард вёл оживлённый спор с молодым человеком, внешность которого показалась Жофре смутно знакомой. Подойдя поближе, он узнал валлийского кузена короля, Моргана ап Ранульфа. Неприметно вклинившись в кружок слушателей, Жофре поинтересовался у ещё одного королевского родича, пуатуского лорда Андре де Шовиньи, в чём дело. Морган нахваливает искусство валлийских лучников, сообщил Андре, и в голосе его слышалось такое же сомнение, какое читалось на лице у Ричарда.

— Так ты говоришь, стрела пробивает дубовую дверь в четыре пальца толщиной? — Король с усмешкой покачал головой. — И почему мне это кажется таким невероятным, а, Морган?

— Потому что ты не валлиец, — невозмутимо парировал Морган. — Если сомневаешься во мне, милорд, то спроси у любого из твоих баронов Марки. Попроси владетеля Брекона Вильгельма де Браоза, рассказать, что случилось с одним из его рыцарей во время стычки с валлийцами. В него попала стрела, пробившая кольчугу, бедро и пригвоздившая к седлу. А когда рыцарь развернул коня, вторая стрела пришпилила ему и другую ногу!

Раздался ещё один взрыв недоверчивого смеха.

— И откуда же у валлийских стрел такая волшебная сила? Не заколдовал ли их Мерлин?

Морган не поддержал шутку:

— Нет, милорд король. Валлийским стрелам не требуется заклятье Мерлина, покуда их пускают из валлийских луков, которые, бог свидетель, мощнее арбалетов.

— Как такое может быть, кузен? — спросил Ричард уже всерьёз, потому как мало что интересовало его сильнее оружия. — Арбалеты достаточно страшны, чтобы папа разрешил использовать их только против неверных. Что же делает эти твои валлийские луки такими опасными?

— Валлийский лук на добрый фут длиннее тех, которыми пользуются в Англии или Франции.

Кое-кто из присутствующих продолжал потешаться над «волшебными валлийскими луками». Но только не Ричард.

— Да, в этом есть смысл. — задумчиво протянул он. — Чем длиннее древко, тем мощнее лук. Итак, он мощнее арбалета. Но каковы другие его преимущества, Морган?

— Лучник способен выпустить четыре или пять стрел за то время, пока арбалетчик будет перезаряжать свой механизм. Однако есть и большой недостаток, милорд. Для стрельбы из арбалета не требуется ни большого навыка, ни физической крепости. С валлийским луком дело другое — чтобы овладеть им. требуется много времени и сил.

— Жаль, — отозвался Ричард.

У него не было времени ни нанимать прославленных валлийских лучников, ни обучать своих воинов этому смертоносному искусству. Ему стоило поработать со своим контингентом арбалетчиков. Тут взгляд его упал на Жофре Першского.

— Надеюсь, ты захватил с собой мою племянницу? — спросил король. Получив утвердительный ответ, он приветливо улыбнулся молодому человеку. — Так-так... Ты собираешься плыть в Святую землю с нами?

Жофре замялся, очень желая сказать «да». Он знал, что ему не откажут — в конце концов, Ричард приходится ему дядей по жене. Но это будет ошибкой, потому как Филипп расценит такой поступок как предательство, а он ведь Жофре не роднёй приходится, как Ричард, но феодальным сеньором.

— Король Филипп требует, чтобы я сопровождал его, милорд, — ответил молодой человек и с облегчением вздохнул, когда Ричард не выказал обиды.

Жофре с восторгом ухватился за шанс взять в жёны племянницу английского монарха и не уставал радоваться с того самого дня, как впервые увидел суженую, но никак не ожидал, что это новое положение промеж двух королей окажется таким щекотливым.

— А что сталось с сеньором де Шисом? — спросил он, спеша переменить тему. Смею предположить, он раскаялся в своих грехах!

— Ещё как, — подтвердил Ричард. — И продолжал раскаиваться, пока я его не повесил.

Жофре заморгал, не зная, шутит английский государь или нет, потому как к лордам редко применяли казнь, которой подвергали людей низкого происхождения. Но встретившись с Ричардом взглядом, он понял, что дядя Рихенцы серьёзен, убийственно серьёзен, и подумал: представляет ли Саладин, с каким врагом предстоит ему вскоре столкнуться? И представляет ли Филипп?

Редко что сравнится с тихим летним вечером в долине Луары, и после обеда Ричард предпочёл насладиться прелестью дня в замковом саду. Для Алиеноры, Рихенцы и графини Омальской он распорядился принести кресла, но сам с Жофре удобно расположился на траве. Мужчины по очереди отхлёбывали из кожаной фляги. Женщины проявляли большую прихотливость и потягивали вино из посеребрённых кубков, таких красивых, что Ричард в шутку грозился продать их, потому как когда речь идёт о финансировании похода, тут каждый денье на счету. Короля удивило присутствие в свите матери графини Омальской, но с тех пор, как Хавиза покорилась его воле и вышла за Вильгельма де Форса, он не сердился, и, показывая, что прошлое предано забвению, с улыбкой повернулся к ней:

— У меня хорошие новости для тебя, миледи. Я назначил твоего супруга одним из начальников моего флота.

— Воистину высокая честь, — отозвалась Хавиза, поскольку подобного ответа ожидают от жены, даже если та искренне надеется, что её новоиспечённый супруг никогда не воротится из Святой земли. Будучи достаточно умна, она не видела смысла продолжать проигранную битву и еретическими мыслями делиться не спешила.

— Монсеньор... — начала графиня. — Недавно я получила полное тревоги письмо от моего стюарда в Скиптон-ин-Крейвен, касающееся волнений в Йоркшире после еврейской резни в Йорке. Народ опасается, что стоит тебе уехать в Утремер, и кровопролитие возобновится. Можешь ли ты заверить меня, что приняты достаточные меры для поддержания королевского мира?

Такая прямолинейность заставила монаршую бровь вскинуться, но не разожгла королевского гнева, потому как теперь, когда поход наконец близился, Ричард был не в настроении злиться.

— Можешь успокоиться, госпожа графиня, — ответил он, напомнив себе, что эта язвительная особа является по совместительству крупной землевладелицей, а потому озабоченность её закономерна. — Едва прослышав о резне в Йорке, я отрядил в Англию своего канцлера с приказом восстановить порядок и покарать виновных. Епископ Лоншан вошёл в город с отрядом воинов и обнаружил, что заводилы сбежали в Шотландию. Тем не менее он принял строгие меры для того, чтобы подобное безобразие не повторилось в моих доменах: сместил шерифа Йоркшира и кастеляна, наложил большие штрафы и взял с города сто заложников.

— Рада это слышать, милорд.

Хавиза по-прежнему опасалась за мир в Англии во время отсутствия государя, но понимала, что не стоит делиться сомнениями с королём. Оставалось надеяться, что решительные действия Лоншана вселят страх Божий в этих беззаконных и непокорных йоркширцев.

Жофре с беспокойством посмотрел на жену — он не сообщал ей ничего про Йоркские зверства и предпочёл бы молчать и дальше, ибо был уверен, что беременным противопоказаны сильные эмоции. Более того, ему не хотелось, чтобы Рихенца узнала обо всём от Ричарда, потому как ни один из сыновей Алиеноры не понимал вполне хрупкости нежного пола. Как Жофре и опасался, супруга тут же заинтересовалась.

— А что произошло в Йорке, дядя? — спросила она. — Напали на еврейский квартал?