Джеф взял конверт. Внутри лежал дубликат полученного Мэри письма, а ниже чётким, убористым почерком брата Эндрю добавлены особые распоряжения. Джефу предлагалось проконтролировать точность сделанного Мэри перевода, а если обнаружится искажение смысла — внести поправки и сообщить о них Марио в личной беседе.

Джеф настороженно посмотрел на пилота.

— То есть меня закинули сюда, чтобы проверять её? И Мэри не должна об этом знать?

Марио вздохнул и ответил без улыбки:

— Видишь ли, Джеф… Мэри — прекрасный переводчик, у неё потрясающие способности к обучению, память просто компьютерная. Беда в том, что Мэри в мечтах наделяет ачей человечностью, которой у тех нет и в помине. Это жестокие, хитрые твари, они от природы такие, а не потому, что плохо живут. Мэри не понимает, что будет, если не заставлять их хоть немного бояться людей. Так что твоя задача — подстраховать ее, не дать наделать глупостей.

Следующий вечер был посвящён подготовке послания Владыке Радуг. Мэри составила текст, перевела на язык ачей, затем Марио под её руководством принялся заучивать последовательности светознаков наизусть. Получалось у него не слишком хорошо. Он то и дело сбивался, забывал или путал знаки. Мэри злилась, Марио принимался ржать над ней, они ссорились, мирились, начинали всё заново… Джеф молча сидел рядом, смотрел и мотал на ус.

Такие сценки Джеф наблюдал уже много раз. Именно в них заключалась третья, самая важная причина, по которой он старался поддерживать с Мэри добрые отношения. Без подобных скрытых уроков ему не удалось бы продвинуться в изучении языка ачей. Балабол не стремился ему помогать, он получил от Большого Босса приказ выучить человеческий язык сам, а не объяснять светознаки чужаку. Зато из Мэри получился прекрасный наставник. Марио не отличался способностями к языкам, да ему и не требовалось знать точный смысл передаваемых посланий, но Мэри каждый раз тщательно следила за правильностью воспроизводимых светознаков и терпеливо объясняла посыльному значение каждого из них. А Джеф запоминал. Теперь для него пришла пора сдать экзамен: не верить слепо Мэри, а попытаться без подсказок понять смысл послания на световом языке.

На следующее утро Марио пришёл к пещере Балабола незадолго до рассвета.

— Ну что, — спросил он с порога, не дожидаясь, пока Джеф продерёт глаза, — всё чисто?

Джеф потянулся, зевнул, смерил пилота сонным взглядом и промямлил:

— Аааа… Это… Мэри вообще ничего не сказала про последствия… что будет, если ачи не уберутся из Химедзи.

— Так. И что мне надо добавить?

— Небо справа, вода, солнце в два зеркала, земля под ногами…

— Стоп, стоп! — смеясь, замахал руками Марио. — Не так быстро!

Он вытащил из нагрудного кармана маленький блокнот и карандаш.

— Вот теперь жги.

Старательно записав все дополнения, Марио спрятал блокнот и вздохнул:

— Как, блин горелый? Как у вас получается постоянно держать в голове всю эту муть?

Джеф пожал плечами.

— Ну а как у тебя получается ориентироваться над открытым морем? Садиться почти вслепую, в полной темноте?

— Практика. Я с восьми лет летаю.

— Вот и у меня практика. Профессия такая: болтать со всеми подряд и знать много разных слов.

Проснувшись окончательно, Джеф с некоторым удивлением отметил, что Балабола нет дома. Изредка ач оставлял своего подопечного без присмотра на пару или тройку часов, но в этот раз он, похоже, не ночевал дома. Не вернулся он ни к полудню, ни к вечеру.

Зато Марио прибыл по расписанию, никем не поклёванный и весьма довольный собой. Пока Мэри возилась с ужином, он валялся у очага на матрасе и рассказывал обо всём, что увидел в Химедзи. По его словам выходило, что весёлого там мало, но и особо страшного ничего нет. Трещина в куполе увеличилась, кое-где стекло начало осыпаться. Ачи, действительно, сидят на стенах и не дают никому даже выглянуть в окно. Келарь химедзийской общины сказал через рупор, что у осаждённых всё в порядке: больных и раненых нет, опреснитель работает, запаса консервов хватит лет на десять. Владыка Радуг принял послание совершенно спокойно, дать ответ не соизволил.

— Так что в целом обстановка спокойная. Не понравилось мне только одно: пятна на стенах, как будто следы от какой-то химической дряни, — закончил Марио свой рассказ. — Что-то ачи там мутят. Кстати, видел сегодня твоего соседа. Еле признал: серебра у него на перьях здорово прибавилось. И сынок нашего Босса тоже там. Неужели оба решили сменить клан?

— Сынок Босса? А кто это?

— Да ты его знаешь: аккуратненький такой и весь в серебре, только на шее белое кольцо.

После ужина Джеф с Марио вышли на террасу покурить. Как обычно, Марио болтал о пустяках, травил анекдоты, а Джеф любовался звёздами и рассеяно слушал, не вникая в смысл слов. Вдруг Марио окликнул его:

— Эй! Ты меня слышишь?

— А? Я задумался. Пропустил что-то важное?

— Всё ясно. Повторяю ещё раз, для тех, кто в криокапсуле: у нашей маленькой стайки могут возникнуть проблемы. Меня не будет несколько дней подряд, так что остаёшься за старшего.

— В смысле?

— Поглядывай по сторонам. Если что не так, хватай Мэри, бегом в пещеру, дверь на замок, и никому не открывать. Понял?

— Всё настолько плохо? — насторожился Джеф.

— Не то чтобы плохо. Неспокойно. Ладно, не грузись. Сейчас пока всё нормально. Вот года четыре назад, когда случился ночной штормец, и в Нэст Швальбене подмыло стену…

Марио покинул остров Рассветного Пламени глубокой ночью. До утренней службы он успел побывать в Витиме и Даффу, вернулся в Гондолин и упал спать. Уже к обеду связного растолкали: письма трудников и поселенцев из Гондолина прошли досмотр. Их предстояло отнести на платформу к лифту и сложить в транспортный бокс, а оттуда забрать входящую почту. И конечно же, разнести её по замкам.

Видимость была хороша, ветер благоприятствовал, и Марио уже был готов отправиться в полёт, когда к нему под навес на минутку зашла Кати. Она протянула связному лист очень тонкой бумаги и сказала:

- Это срочное, для Мэри.

- Хорошо, на обратном пути загляну к ней.

- Нет, прямо сейчас. Письма подождут.

Марио понятливо кивнул и убрал лист в потайной карман. Выполнять подобные поручения ему было не впервой.

До острова Рассветного Пламени оставалось совсем немного. Марио уже с удовольствием раздумывал о том, что Мэри нынче готовит на обед, когда вдруг обнаружил на горизонте корабль. Это был маленький грузовой фрегат из Гондолина, он стоял на якоре со спущенными парусами. На грот-рее одиноко развевалось белое полотенце — знак, требующий принять срочный груз.

«Ну конечно, очень кстати, — с некоторым раздражением подумал Марио, снижаясь для посадки на палубу. — Что у них там такое? Жаль, тумана нет, а то сделал бы вид, что не заметил…»

Однако тумана не было, а на полубаке, сложив руки калачиком на груди, стоял Эндрю.

Посадив дельтаплан и закрепив его, Марио подошёл к келарю.

— Давайте почту скорее, пожалуйста, я спешу.

— Думаю, уже нет, — спокойно ответил ему Эндрю. — Можешь сдать бумаги. Плановый досмотр.

— Что именно вы хотите досматривать? — спросил Марио, старательно отводя взгляд. — У меня с собой только исходящие личные письма поселенцев Гондолина, Витима и Даффу, их уже…

— Вот их и давай.

Марио покладисто расстегнул пряжки и подал келарю свой заплечный ранец. Вместо того, чтобы взять его, Эндрю быстрым движением сцапал пилота за запястье, подтащил к себе и добавил тихо:

— Заодно гони всё, что для Мэри.

Марио внезапным рывком высвободил руку из захвата, развернулся, чтобы бежать назад, к своему крылу — и замер. Перед ним стоял Джей с лазерной винтовкой в руках. В тот же миг ворот комбинезона натянулся и неприятно сжал Марио горло.

— Послушай, птичка, — устало произнёс Эндрю, — либо ты прямо сейчас отдашь пакет, либо я найду и заберу его сам. Возможно, ты даже получишь в процессе немного удовольствия… Но это не точно.