Девушка выносила дитя, дав ему имя и свою необычную фамилию, но погибла, когда юный полуэльф был ещё совсем ребёнком, от руки пьяного солдата. Тогда Клаус проявил свою силу в первый раз. Зарёванное дитя, сжёгшее бордель, бывший ему пусть не самым лучшим, но всё же домом, приютил человек из высокого армейского командования и это окончательно и бесповоротно определило судьбу мальчика.

Повзрослев, Клаус Вернон, уважая волю приёмного отца, поступил в столичную академию магии, где сразу зарекомендовал себя невероятно талантливым чародеем. Окончив боевой факультет, Эдельвейс пошёл по военной стезе, отправившись доучиваться на пехотного мага. Эти маги были элитными чародейскими частями Империи, куда принимали только дипломированных волшебников в ранге мага(8). Их было немного, но один такой чародей в бою мог посоперничать с целой армией маленького государства.

С блеском окончив курсы повышения квалификации, Клаус сразу был направлен на защиту южных рубежей страны в качестве противовеса в бесконечном противостоянии с орками. Назначение оказалось удачным: с момента заступления юного полуэльфа на свой пост ни один набег обитателей степей не увенчался даже мало-мальским успехом.

Постепенно на границе со Степью остался только Эдельвейс, получивший свою «цветочную» кличку во время кровавой стычки с зеленокожими варварами на одном спорном перевале. Одно его присутствие, где-то там, на одной из пограничных застав, лучше любой армии отваживало орков от опрометчивых действий.

Многолетняя защита границ даровала Клаусу высокое положение при дворе, титул и всеобщее уважение. И всё бы хорошо, но однажды Клаус Вернон оступился. Эта часть истории была вымарана из всех открытых источников и разочарованному падением своего героя народу приходилось довольствоваться только одним единственным фактом: Клаус Вернон Эдельвейс, сильнейший пехотный маг, среди своих и чужих заслуживший уважительное прозвище «Хмельной рыцарь», гордость и сила Империи пал, став государственным преступником, обвиняемым в покушении на императорскую власть.

Кто-то отказывался верить в подобное, кто-то злорадно посмеивался, готовясь к охоте на лишившегося всех регалий выходца из простонародья, и лишь одно оставалось неизменным: неординарный полуэльф пропал, на тридцать лет превратившись в городскую легенду, обрастающую со временем все большим и большим количеством невероятных подробностей.

***

Войдя в грязный кабак, Хштра первым делом направился к прилавку с алкоголем, где находился хозяин заведения, ловко лавируя между забитыми столами, но, не доходя до первоначальной цели, чуть изменил маршрут: он увидел того, кто ему был нужен. Острые уши серьёзно демаскировали их владельца, помогая орку найти искомое, учитывая, что тот изначально знал что искать.

Эдельвейс спал на правой щеке, перед уставшим лицом его стоял недопитый стакан и вся эта картина находилась по левую руку от Хштра, куда собственно старый воитель и направился. Добравшись до тела полуэльфа орк предпринял первую попытку добудиться Клауса. Неудачную. Тот чуть сдвинулся от аккуратного потряхивания, приоткрыв мутные глаза и снова удалился в царство снов.

Вторая попытка так же не увенчалась успехом. Бывший пехотный маг лишь недовольно заворочался, неразборчиво проворчав в ответ какое-то ругательство. На третьей попытке Хштра уже не церемонился. После основательной встряски Эдельвейс всё же проснулся.

- Не, дружище, я ваших уже жёг. Раньше надо было подходить, - бессвязно выдал он и снова бухнулся лицом на стойку, что-то лопоча.

Орк разозлился. Купив у хозяина кружку самого дешёвого и самого холодного питья – жидкость была ледяная – Хштра аккуратно опрокинул её на мирно посапывающую бывшую «гордость Империи». Результат был очень обнадёживающий. Ледяной напиток если и не подействовал на Клауса отрезвляюще, то бодро вскинуться и выдать порцию чрезвычайно витиеватой ругани заставил.

Прекратив поминать мать «зеленозадых обезьян», полуэльф таки сподобился задуматься, а, собственно, чем вызвана такая неординарная адресация. А сподобившись, уже осмысленный взгляд карих глаз наконец устремился наверх – туда, где возвышался терпеливо ожидающий, когда на него обратят внимание, Хштра. Мужчина нахмурился, провёл еле заметные магическому зрению манипуляции и неожиданно стал казаться трезвым. Слишком трезвым для такого заведения.

- Я заплачу за ремонт, - бросил «Хмельной рыцарь» напрягшемуся кабатчику, - Что от меня понадобилось орку? – обратился он к Хштра, - Личная ненависть? Предложение совместной мести императору? Помощь? – видя, как удивлённо изогнулась бровь орка, он не преминул пояснить, - Что? Думаешь ты первый, кто находит меня за эти годы? Я столько просьб, предложений и угроз выслушал за неполные три десятилетия, что, пожалуй, могу с уверенностью утверждать, что слышал всё. Так что ничего нового уже ожидать не приходится. Но ты, конечно, можешь попытаться меня удивить, прежде чем я выпинаю твою наглую рожу за пределы этого заведения.

- Мне нужно сдать тебя императору, чтобы попасть к нему на приём.

В шумном кабаке, как выяснилось, поголовно увлечённом разыгравшейся сценкой, внезапно сделалось тихо. А через секунду со всех сторон грянул громовой хохот. Клаус Вернон лишь покровительственно улыбался, видимо уже привыкнув к подобным ситуациям.

- Знаешь, а ты и вправду удивил. Такая незамутнённая наивность с верой в собственную несомненно величайшую харизму… Таких как ты и вправду стоит поискать, - позволил себе смешок остроухий пьяница, - Пожалуй, для разнообразия с тобой сыграю. Эй хозяин! – крикнул он мгновенно материализовавшемуся рядом трактирщику, - Плесни своего самого крепкого. И принеси материалы для ремонта крыши!

Кабатчик обречённо вздохнул и отправился выполнять заказ, видимо уже предвосхищая, судя по нездоровому шевелению, очередной ремонт своей недвижимости. Теперь становилось понятно, почему трактир выглядел так по-новому. Эдельвейс регулярно что-то здесь ломал и регулярно же оплачивал расходы на ремонт из собственного кармана. Тем временем крепкий напиток уже оказался перед полуэльфом и тот, выпив его залпом, снова слегка повеселел.

- Слушай сюда, степное недоразумение, - кивнул он хранящему невозмутимость Хштра, - Ты поднял мне настроение, так что тебя, в отличие от предыдущих просителей, которых я просто слал подальше, я выслушаю. Но для начала, - Клаус неуловимо изменился, - Догони!

Всхлипнул, хрустнув, пол, упала пара переломанных досок, а Хштра с немалой долей ошеломления пялился на неровную дыру в крыше, которую за доли секунды проделал вышедший наружу нестандартным путём пехотный маг.

- Вот ведь остроухий поганец, - наконец отмер орк и под удивлёнными взглядами оставшихся в кабаке посетителей не колеблясь прыгнул вверх – туда, где по хлипким крышам трущоб Драконьего города от него, заливисто хохоча, удирал чуть пьяный «Хмельной рыцарь».

***

Ветер свистел в ушах, но Хштра давно перестал обращать на него внимание. Орк уже полчаса носился по верхам ещё спящего города за весело костерящим его на все лады полуэльфом. Конкретно жителя степей удерживал от падения сквозь гнилые доски крыш слабый талант к магии гравитации, развившийся в нём за счёт его глубокой приобщённости к стихии земли. Что удерживало в воздухе Клауса, как пташка порхавшего с одного строения на другое, Хштра утверждать не брался. Не иначе как природная эльфийская грация.

Впрочем, степняк также заметил, что Эдельвейс не выкладывается на полную. Выходило так, что полуэльф действительно развлекался, якобы убегая от неповоротливого в воздухе орка, но подобный факт натурально бесил Хштра и потому он гнал такие мысли подальше, стараясь сохранять холодный и ясный рассудок.

Две мелькавшие в предрассветный час фигуры носились по домам вокруг центрального канала Нижнего берега и в какой-то момент Хштра углядел одну очень неприятную особенность импровизированной «игры»: от воды начал подниматься туман, который, вместо того, чтобы зависнуть над водой, вдруг забирался на уровень крыш, постепенно уплотняясь. И что самое неприятное, фигура полуэльфа в этом тумане стала пропадать, а смех при этом доносился со всех сторон.