Словом, не смотря на целый ворох курьёзных случаев, памятных гарнизону по тем или иным причинам, скучающий взгляд опытных воинов редко сменялся заинтересованным, и ещё реже – потрясённым. Так что сегодняшнего караульного, вернувшегося со смены с таким выражением лица, будто его раз десять оглушили пыльным мешком, собравшиеся в таверне товарищи слушали затаив дыхание, временами подливая незамечающему объёмов выпитого ещё браги.

1.В качестве примера можно привести население территорий вдоль границы с Дикими баронствами, где чуть ли не каждый второй представитель молодой аристократии является инициированным оборотнем. В целом, право причислять себя к знати было даровано правящим в тех краях стаям, чтобы чуть сгладить конфликты между Дикими баронствами и пограничными землями Империи, так как как раз в баронствах права оборотней не ущемляются никоим образом и набеги на деревни в имперских землях до определённого момента считались отличным шансом показать себя в бою.

***

А история, в общем-то, была проста: солнце уже потихоньку клонилось к закату, когда со стороны дороги на Олианду, бывшей в это время года ещё полупустынной, показалась далеко не первой свежести повозка. Такими обычно пользуются торговцы, но эта была запряжённой големом, что ближе по духу опытным и чаще всего влиятельным волшебникам. «Ибо неопытные замаются после каждой ночёвки поднимать голема энтого из тех каменюк, из коих их обычно клепают, как нам капитан долдонил, когда мы к профессору магической академии на предмет контрабанды пристали».

Стражники, наученные горьким опытом с «драным профессоришкой», в воспитательных целях подвесившим в тот злополучный день проштрафившуюся смену за ноги около ворот на полчаса продержавшемся заклинании воздушной стихии, почтительно отступили перед очередным вывертом очередного мага. Не забыв всё же чуть преградить дорогу, обозначив необходимость стандартной проверки.

Повозка остановилась. Главный смены поднял почтительно склонённую голову. Повозка осталась на месте. Главный подозрительно молчал. Остальные солдаты тоже осторожно подняли головы. Теперь подозрительное молчание стало всеобщим. Зато все сразу поняли причину, по которой старший смены стоял, раскрыв рот, и временами хлопал им, подражая рыбе.

Перед подобравшимися солдатами на козлах восседал самый что ни на есть настоящий орк, держащий поводья каменной лошади. Та, будучи несколько угловатой и кривоватой стояла всё же смирно, как и положено голему, больше напоминая скульптуру, нежели средство передвижения.

А в достаточно удобной и крепкой, пусть и основательно побитой, телеге, по виду явно взятой у обеспеченного торгаша, расположились двое подростков: девочка, по осанке и манерам которой угадывалась её принадлежность к знати, и мальчик, скорее всего из крестьян, с вихрастыми рыжими волосами и глазами серо-голубого цвета.

Орк дружелюбно оскалился, чем сразу вывел из некоего ступора командира и как минимум половину его подчинённых, а затем ловко спрыгнул со своего места на камень моста… где моментально оказался окружён кольцом мечей.

- Мда… Города меняются, а стража неизменна, - пробормотал непонятную фразу оный орк, после чего ещё раз сделал попытку дружелюбно улыбнуться – лезвия стали ближе, - Ладно, попробуем по-другому. Мы всего лишь мирные путники! Нам необходимо попасть в Драконий город, и, как все законопослушные граждане Центральной империи, мы бы желали заплатить пошлину за въезд, - сделал Хштра попытку намекнуть десятнику на взятку.

- Они может и законопослушные граждане, - кивнул десятник в сторону детей, - А вот ты что-то на гражданина Империи не смахиваешь. Да и повозка твоя со скакуном на пару больше украденное имущество напоминает, - нервно хмыкнул под конец служака: никто в здравом уме не захотел бы ссориться с непонятным орком с целыми клыками[2], но пропускать непонятного орка с целыми клыками в город… подобного ему точно не простят.

2. Спиленные клыки у орков символизируют рабство, подобный знак - величайший позор для любого представителя этого народа навроде намеренно изуродованных ушей для эльфов (это общеизвестный факт)

В глазах опасного гостя промелькнула какая-то мысль, он задумчиво покивал словам десятника, а после, медленным шагом, минуя слегка посторонившихся воинов, подошёл к голему и ласково потрепал того по холке. Развернулся и, глядя чистыми глазами в лицо командира десятка, аки невинный агнец, вопросил под грохот падающих камней:

- Какой скакун, начальник?

- Да он же только что у тебя под рукой развалился! У тебя за спиной камни от него валяются!!

Орк начал поворачиваться, а отвечающий за пропуск через ворота вместе со своими подчинёнными и обитателями пары крестьянских телег, сгрудившихся за странной повозкой, с неверием наблюдал, как камни за широкой орочьей спиной падают, тонут в брусчатке. Оставляя за собой единственный осколок, похожий на кисть, сжатую в кулак с торчащим средним пальцем, впоследствии тоже утонувший.

Орк повернулся как раз в тот момент, когда кончик среднего пальца скульптуры окончательно исчез в материале моста. Десятник сморгнул. Солдаты сморгнули. Крестьяне изначально ничего не понимали, но тоже сморгнули: так, на всякий случай. Картина не поменялась – лошадь исчезла.

- А… а… скакун?

- Так нету ж скакуна, - орк посмотрел на солдата с явным сомнением в его умственных способностях.

- Ну хорошо… А вот скажи мне тогда, где ты достал эту повозку? - командир протёр глаза и решил, что телега точно никуда пропасть не сможет, - Свободному орку ни за что не достать подобную законным путём – ему её просто не продадут.

- Так она не моя.

- То есть? – солдат схватился за оговорку, как утопающий за спасательный круг.

- Данная повозка принадлежит этой молодой леди, - орк широким жестом указал на Каролину, - Мальчик её слуга, а я её покорный раб.

Старший смены торжествующе посмотрел на своих подчинённых: мол, смотрите, как глупо пытается юлить этот безмозглый варвар, вероятно не знающий, что у рабов орков всегда спилены клыки, а на коже с применением магии выжжена татуировка, но наткнулся на полное недоумение вперемешку с паникой. Солдат обернулся и…

Перед ним стоял тот же орк. Вот только оба его клыка были спилены, а на плече правой руки витиеватым узором синела рабская метка. Командир попытался проснуться. Не получилось. Ударил себя по щеке. Звук получился звонкий и хлёсткий, а удар болезненный и очень обидный, но реальность отказывалась меняться обратно. Командир грустно посмотрел на орка:

- И коня нет?

- И коня нет, - грустно ответил тот.

- Но ведь… Повозка же не может ехать сама, - неожиданно обрадовался десятник, - Значит, конь был! И клыки были! И татуировки не было! - радостно посмотрел мужчина на своего мучителя.

- Мужик, ты того… извини… но это… Я – лошадка…

***

- Вы понимаете?! Я слышал, как он ржал над нами по ту сторону ворот!!! – чуть не плакал тот самый десятник, заливая впоследствии нервное потрясение прошедшего дня брагой в одном из трактиров столицы.

- Так чего ж вы его просто не скрутили то? – взорвался один из слушателей, - Орк же. Даже если разберутся, что он и правда не при делах, вам то всего лишь выговор будет. Чего волноваться?

- Девчонка, похоже, и правда из благородных, - зло стукнул кружкой командир смены, - А проверять их… Нас уже недавно один такой старичок с големом полчаса висеть заставил. Ну их к Гракху, этих волшебных извратов!!!

Дом в зажиточном квартале выглядел вполне сносно. Огороженный витой железной изгородью с витыми же воротами, облицованный по фасаду декоративным камнем, он, ярко сияя натёртой черепичной крышей под лёгкой сенью молодого платана, производил впечатление уютного и обжитого обиталища добрых людей. За одним маленьким исключением – добрых людей в оный час под его крышей не наблюдалось, что явно выбивалось из некоторых планов некоторых людей.