Она направилась к трактиру. Мэгги какое-то время смотрела ей в спину, а затем пошла за ней, отстав на несколько шагов. Дверь паба открылась легко, и Вильгельмина вошла в темноватый зал с низким потолком. Пахло несвежим пивом и угольным дымом.

За мощной дубовой стойкой стояла полная молодая женщина и полотенцем протирала толстые стеклянные стаканы.

— Добрый день, миледи, — весело поздоровалась она. — Чем могу быть полезна?

— Добрый день, — ответила Мина. — Я бы не отказалась от чашечки чая. У вас такое водится?

— Конечно, — ответила барменша. Ее взгляд метнулся к девочке, вошедшей следом за Вильгельминой. — Опять ты! Я же тебе говорила, что сюда нельзя! Давай, поворачивай.

— Извините, — быстро сказала Вильгельмина, — она со мной. Я попросила ее составить мне компанию.

— Может быть, миледи. Но детям в пабе делать нечего. И она это прекрасно знает.

— Да, вы правы, наверное. Я не подумала.

— Итак, вы издалека, миледи, — определила женщина за стойкой.

— Нет, я…

— Значит, только что с корабля?

— О, да, я путешествую. — Вильгельмина очень хотела бы сменить тему. — Так что насчет чашечки чая? И чего-нибудь к нему?

— Я только вынула из духовки овсяные лепешки. С джемом они очень даже ничего.

— А можно я попью чаю на улице? — спросила Мина. — Там сейчас хорошо. Принесите мне, пожалуйста, чашку чая с молоком. Я подожду снаружи.

Вильгельмина вернулась на улицу и вместе с Мэгги устроилась на скамейке рядом с пабом. Солнце грело спину, и она смотрела на тихую маленькую гавань, на море, поблескивающее голубым и серебристым под безоблачным небом. Вскоре принесли чай — его подали в коричневом горшочке с двумя массивными чашками, в одной из которых было молоко, и с тарелкой маленьких круглых овсяных лепешек. К ним полагалась маленькое блюдечко с джемом.

— Что-нибудь еще, миледи? — спросила барменша.

— Нет, спасибо. Все замечательно, — сказала Мина.

— Захватите с собой поднос потом. — Она опять с сомнением посмотрела на Мэгги и вернулась к себе.

Вильгельмина налила себе чаю.

— Сефтон — довольно приятное место, — заметила она, передавая чашку молока своей новой знакомой. — Ты давно здесь живешь?

— Всю жизнь, — ответила Мэгги. — А вы всегда жили в Индии?

— Нет, — ответила Мина. — Раньше я жила в Лондоне.

— Лондон, — повторила девочка. В ее устах название столицы Англии прозвучало как название далекой страны, Китая, например. Но, с другой стороны, рассуждала Вильгельмина, Сефтон — глубоководный порт, тут, наверное, бывают и иностранцы. А вот столичные жители вряд ли часто сюда выбираются.

Некоторое время они с Мэгги разговаривали, а потом колокол на церковной колокольне где-то в городе прозвонил три часа. Мэгги вскочила, неловко изобразив реверанс, и собралась уходить, сказав напоследок:

— Скоро папа вернется домой с уловом.

— Тогда тебе лучше бежать, — согласилась Вильгельмина. — Не хочу, чтобы у тебя из-за меня были проблемы. До свидания. — Девочка поспешила прочь, а Вильгельмина задумчиво проговорила: — Может, когда-нибудь снова увидимся.

Она еще посидела, лениво перебирая события длинного дня, и размышляя о том, какую странную жизнь она с некоторых пор ведет. Посещение Лондона только убедило ее, что ничего такого особенного она там не оставила. Она не скучала по прежней жизни и больше не собиралась туда возвращаться.

Часы на церковной колокольне пробили четыре. Мина прихватила поднос и отнесла его в паб. Расплатилась за чай и лепешки, достав из банки несколько монет и предложив барменше самой выбрать нужные. Затем она вернулась в переулок и проверила активность лей-линии. Бросив быстрый взгляд вокруг, никого не обнаружив, она вытащила из кармана лей-лампу. Огоньки не горели. Лей-линия спала. Мина положила лампу в карман и направилась к выходу из переулка. Случайно взгляд ее упал на стену и зацепился за нижнюю планку забора. Там было нацарапано единственное слово, заставившее Мину замереть на месте.

Она моргнула. Надпись осталась на месте. Черным карандашом на планке было написано «Вильгельмина». Далее короткое сообщение гласило: «Забрать письмо от Молли в таверне «Старый корабль» — Козимо».

Что за черт? — пробормотала Мина. Козимо! Этот тот человек, которого Кит встретил в переулке, его прадед — тот самый, о котором Кит пытался рассказать ей в тот день…

Вильгельмина быстро вернулась в паб. Круглолицая девица все еще стояла за стойкой.

— Вам что-то еще? — спросила она.

— Да. Вы — Молли?

— Так меня зовут.

— А я — Вильгельмина. Я забыла раньше спросить: Козимо не оставлял мне письмо?

Барменша сходила в заднюю комнату и вернулась с толстым желтым конвертом. — Значит, вы друг Козимо?

— Полагаю, что да.

— Извините, а как ваше полное имя?

— Вильгельмина Клюг, — ответила Мина, и еще раз произнесла свою фамилию по буквам, чтобы не оставить сомнений.

Молли взглянула на конверт и передала его Мине. Кивнув, Вильгельмина вышла на улицу. Она уселась на ту же скамью и осторожно вскрыла конверт. Внутри лежал лист бумаги, исписанный карандашом. Развернув лист, она обнаружила пригоршню шиллингов, две гинеи и большую серебряную пятифунтовую монету. Она сунула деньги в карман и быстро прочитала записку.

«Моя дорогая Вильгельмина, я прекрасно представляю, как вы, должно быть, сбиты с толку и напуганы. Ничего страшного. Мы вас ищем. Оставайтесь здесь. Снимите комнату в «Старом Корабле» за мой счет и сидите в Сефтоне, пока мы за вами не придем. Кит со мной, и передает вам привет.

Ваш слуга,

Козимо Ливингстон».

Еще раз перечитав записку, она перевернула лист и обнаружила наспех нацарапанный список из шести названий: Мэнселл Гамедж, Сефтон-он-Си, Верн Деррис, Мач Маркл Кроссс, Черная Хмарь и Кэпел-и-Фин. Явно географические названия, но на звук какие-то старые. Ни одного из них Вильгельмина никогда раньше не слышала. Первые три названия были зачеркнуты — очевидно, их проверили и не сочли нужным рассматривать дальше. Но почему? Пока она обдумывала этот вопрос, ей пришло в голову, что, если Кит и его прадед искали ее и, очевидно, оставляли ей сообщения в подходящих местах, то как раз в этих, вычеркнутых. Но решающим стало сообщение именно в Сефтоне. Значит, там они уже побывали и ничего не нашли. Стало быть, продолжили поиски в трех других местах?

Мысль о том, что о ней беспокоятся, ее ищут, вызвала улыбку. «Господи, благослови их», — подумала она. Но они же не могли знать, чем она занималась с тех пор, как они с Китом расстались. Ситуация изменилась, и теперь она, конечно, не нуждалась в спасении.

Мина еще раз вернулась к списку и заметила одну деталь: рядом с тремя географическими названиями стоял крошечный знак равенства, простой «=», как в математических уравнениях; знак был поставлен небрежно, словно пишущий думал о чем-то и отобразил свои мысли. Так что список надо было читать так: Мэнселл Гамедж = China… Верн Деррис = Ирландия… Черная Хмарь = Египет…

— Очень интересно, — пробормотала она, убирая записку. Встав со скамейки, она вернулась в «Старый корабль» и спросила Молли, нельзя ли здесь нанять карету до Лондона.

— Почтовый дилижанс придет в шесть, — ответила барменша. — Он следует в Лондон из Плимута. Обычно кучер останавливается у нас промочить горло. Так что к утру будете в Лондоне.

— Отлично, — сказала Вильгельмина. — Я подожду снаружи.

— Как хотите, миледи, — Молли продолжила готовить паб к вечернему наплыву посетителей.

Мина вернулась на ту же скамейку и стала ждать дилижанс, решая, как распорядиться новой информацией. К тому времени, когда прибыла почтовая карета, у нее в голове сложился план.

— Извините, Козимо, — сказала она, глядя как карета грохочет по улице, — но у меня есть идея получше.