— Я хотел поговорить о раскопках… — Джо сделал паузу, словно не мог подобрать нужных слов.
— Да что это с тобой? — Кассандра покосилась на собеседника и заметила, как на его улыбчивое лицо набежала тень. — Черт возьми, должно быть и в самом деле что-то важное, если даже вы не знаете, как сказать.
Он вздохнул.
— По-хорошему об этом не скажешь.
— Тогда скажите по-плохому. Ну, говорите же!
— Тут такая беда приключилась…
Прежде чем он успел ответить, она продолжила.
— Что, департамент снова урезал наши грантовые деньги? — Она остановилась и повернулась к нему. — Не поверю! После всего, что я сделала, чтобы убедить…
— Нет, нет, — быстро сказал он. — Грант ни причем. Комитет вполне доволен результатами.
— Тогда ладно. — Она пожала плечами и пошла дальше.
— Индейцы! — выпалил он.
— Вы имеете в виду коренных американцев?
— Они вышли на тропу войны.
— С чего бы это? Вы им что-то не то сказали? — Она обогнула большую опунцию и переступила через упавшую ветку сагуаро. Несмотря на заверения и добрые намерения университета, Совет коренных американцев Аризоны скептически относился к любой археологической деятельности в регионе. До сих пор директорам проекта удавалось успокоить Совет, нанимая местных жителей для помощи в раскопках и консультаций по культуре коренных народов, что в некоторой степени выходило за рамки палеонтологического проекта, но помогало сохранить мир.
— Я тут ни причем, — быстро возразил Джо. — Судя по всему, на носу какой-то большой праздник — святой день или что-то в этом роде. Старейшины племени заявляют, что вся долина является местом особой культурной значимости — священным местом.
— Ну и что?
— Пока ничего. — Джо пожал плечами. — Но их поддерживает сенатор штата. У него скоро перевыборы, вот он и суетится. Сенатор Родригес сказал в недавнем интервью, что мы все — куча холодных, бессердечных ученых, разрушающих местность и оскверняющих индейские захоронения.
— Нет здесь никаких захоронений, — отрезала Касс. — И долину мы не трогаем. А копаем только в паре мест. Так мы здесь уже два года копаем. Вы им говорили?
Джо жалобно посмотрел на нее.
— Думаете, тут годятся логика и разум? Это политическое дело, и сейчас оно становится опасным.
— Ну, надо же! — фыркнула она. — Мало нам проблем с Туристическим бюро Седоны и нью-эйджерами! Так еще и это!
— Вот-вот! Об этом и надо говорить. Я договорился на завтра с редактором «Седоны обсервер». У вас бы хорошо получилось разложить все по полочкам.
— Забудь, — сказала она и снова двинулась в путь, надеясь отыскать своенравного Пятницу, скрывшегося за огромным валуном поодаль.
— Надо прекратить копать, пока все не уляжется, — крикнул он ей вслед. — Скажите Пятнице и его команде, чтобы паковали вещи и накрыли траншею брезентом.
— Не слышу… — проворчала Кассандра.
Обойдя кактус размером с тыкву, она поспешила дальше, оставив Гринофа позади. Посматривая по сторонам, нет ли поблизости гремучих змей, очень мешающих раскопкам, она шла, ловко уклоняясь от колючек местной флоры, которые, казалось, созданы только для того, чтобы колоть, резать, рвать и так или иначе препятствовать прогрессу. Странно, подумала она, как-то стихло все…
Едва эта мысль пришла ей в голову, как она услышала редчайший в пустыне звук: гром. Отдаленный раскатистый грохот заставил ее остановиться.
Она взглянула вверх. Небо над высокими красными скалами и каньонами долины Верде потемнело от тяжелых, злобных облаков. Не обращая внимания на странное метеорологическое явление, Кассандра шла дальше. Ветер усилился, в воздухе запахло дождем. Не сказать, чтобы гроза в пустыне была чем-то совсем уж неслыханным, но случалась она действительно редко и сопровождалась замечательными запахами. Чистый промытый воздух с явным привкусом озона не походил ни на что другое. Но Кассандру не очень привлекала мысль попасть под грозу. Она прибавила шаг и громко позвала: «Пятница!»
Ее крик отразился от стен каньона. Прямо впереди торчала высокая скала — обычный для Седоны красноватый песчаник.
— Ага, вот ты где! — пробормотала она, уверенная, что ее добыча скрылась именно за этим произведением ветрового искусства. Она поспешила дальше. Небо продолжало опускаться; ворчание грома становилось все настойчивее. Свежий ветер гнал пыльные вихри по зарослям полыни и мескитовых деревьев.
Обогнув основание скалы, Кассандра увидела за ней один из многочисленных каньонов целой системы, которую местные называли Тайным каньоном. Ей показалось, что она заметила фигуру, мелькающую в тени ущелья впереди. Она снова крикнула, но не получила ответа; и пошла дальше, углубляясь в огромную расщелину.
Ее коллега из племени явапаи во многом был обычным краснокожим: застенчивым, молчаливым, высокомерным, скрытным, склонным к странным переменам настроениям. Обычно он одевался в выцветшие джинсы с отворотами, заправленные в потертые ковбойские сапоги, прямые черные волосы заплетал в косу, падающую на выбеленную солнцем синюю рубашку, конец косы он перевязывал кожаным ремешком с перепелиным пером. И в одежде, и в поведении он представлял собой настолько обычный образ краснокожего, что Касс казалось, что этот образ создан намеренно, и над его сохранением пришлось долго работать. Случайно столько черт, присущих дешевым романам, вместе объединиться не могли.
Кассандра считала, что Пятница очень хотел, чтобы его принимали за типичного индейца, настолько хотел, что по выходным стоял возле аптеки на Мейн-стрит, в жилете из оленьей шкуры с бахромой и мокасинах, расшитых бисером, с двумя орлиными перьями в волосах, позируя фотографам и туристам за чаевые. Не хватало только сигары.
Зачем он это делал, она понятия не имела. Зачем играть такую недостойную роль? Зачем повторять унизительные клише, рассчитанные на плохо просвещенную публику? Что это за мазохизм такой? Или, наоборот, тщательно продуманная шутка? Касс не знала.
— Пятница! — снова крикнула она, продолжая идти вперед. — Да подожди же ты! Я знаю, что ты здесь. — Она помолчала, а затем добавила: — Хватит прятаться. Я просто хочу поговорить с тобой.
Каменные стены, покрытые чередующимися цветными полосами, отвесно поднимались над дном оврага, который при ближайшем рассмотрении оказался неестественно прямым: любопытное свойство, отметила Кассандра, но порой каменные русла принимают еще более причудливые формы. Внезапный порыв ветра сбросил с высоты каменную пыль, а вместе с ней прилетели первые капли дождя.
— Пятница!
Звук ее голоса далеко разносился по каньону, но из сгущающихся теней впереди так и не прозвучало никакого ответа. Небо потемнело и разозлилось, там клубились низкие облака. В воздухе скапливалась энергия; он казался живым, как бывает перед ударом молнии.
Прикрыв рукой голову от сыпавшихся сверху мелких камней, Кассандра побежала, благо прямой каньон позволял не думать о препятствиях. Ветер завыл, дождь хлынул вовсю, мешая смотреть.
Ветер дул навстречу. Ослепленная дождем, она попыталась протереть глаза и найти укрытие. Однако очередной порыв ледяного ветра обрушился на нее с силой реактивного двигателя, и понес ее по дну каньона. Она вытянула руки, чтобы предотвратить падение, и стиснула зубы, но ожидаемого толчка не случилось. Вместо этого земля под ногами просела, и она начала падать.
Кассандра словно зависла в воздухе, погружаясь в пустоту. Приземление было резким, но вовсе не тем сокрушительным ударом, которого она опасалась. Земля, на которую она приземлилась, была подобием губчатой резины, чего она никак не ожидала.
Первая мысль, пришедшая ей в голову: кива, она провалилась сквозь крышу кива — одного из подземных ритуальных домов туземцев, построенных в незапамятные времена. Их часто скрывали, и не зря — под ногами неосторожных туристов крыши проваливались. Но кто-нибудь слышал о киве на дне каньона?
Вторая мысль и вовсе была абсурдной: торнадо подхватил ее и перебросил на многие мили. Она же летела? А как еще объяснить то, что она видела перед собой? Обширная засушливая равнина из вулканического гравия, без единого кактуса или мескитового дерева. Высокие красные скалы Седоны исчезли, и вдалеке полоса черных холмов окаймляла горизонт. И всё. Куда, к черту, подевалась Аризона?
