Ее доспех был от и до залит кровью, что застыла то ли от холода, то ли от чего-то еще. На фоне снега, ее золотистые волосы словно увяли, потеряли свой яркий оттенок, напоминая своим видом больше серебро, нежели золото… даже ее лицо не выглядело таким живым, каким оно было ранее.

Лишь ее глаза горели так же ярко, и даже больше. Но огонь этот был отнюдь не золотистым.

— Я не чувствую боли… — вдруг сказала она, пересекаясь взглядом как с Девятой, так и с Фаустом. — А кровь в жилах застыла, если она там вообще осталась.

На месте отсеченной руки, перекрытой разрушенным протезом, появилась новая, полая конечность, сотканная из металла доспеха в виде хаотичного линейного узора. Как им и показалось с первого раза, та часть, что была разрушена… это и был так называемый своеобразный протез, сотканный из магии. Несмотря на свой внешний вид, она явно не оставалась бессильной.

— Или же… вы так и не смогли сделать из меня смертную, Фауст.

Собравшись с последними силами, Девятая оставила Фауста позади и зашагала вперед, навстречу к Пандоре, чтобы покончить с ней раз и навсегда. Та, в свою очередь, не растерялась, указав мечом прямо на нее.

Вопреки своей смелости, Девятая остановилась, потому что узнавала меч. Ей приходилось видеть его в действии, ведь, в отличие от «Правосудия», это был тот самый меч, которым и орудовала та Пандора, которую она знала. И то, что она видела своими глазами ранее… вызывало опасения.

— Один шаг вперед, и я позабочусь о том, чтобы ты оценила все прелести смертного бытия, Девятка.

В одно мгновение, Пандора, по своей манере речи, перестала быть похожей на саму себя. В ее голосе исчез привкус лжи, избавившись от ложной снисходительности, которая так и пестрила из нее ранее. Осталась лишь раздраженность, даже не ненависть, которую она, в самом деле, должна была испытывать, после всех случившихся неудач.

— Ты не испугаешь меня своей зубочисткой, — нахмурившись, сказала Девятая.

Завидев, что Фауст так же собирается подключиться, Девятая отгородила себя рукой, намекая, чтобы тот не подходил к ней ни на метр ближе.

— Я стою над пропастью, но тебе незачем это делать, — обращаясь к Фаусту, предупредила Девятая. — Я видела, на что способен этот меч, и желаю, чтобы тебе самому никогда не пришлось увидеть его в действии.

Фауст остановился, и Пандора, завидев это, ухмыльнулась.

— Мудрое решение, Эмбер. Но тебе незачем бояться моего меча, в отличие от Девятой.

— И что это должно значит? — вернувшись к Пандоре, раздраженно спросила Девятая.

— Развернись и уходи, да живи спокойно то, что тебе отведено… наслаждайся прелестями жизни смертного существа. Твое присутствие больше не может ни на что повлиять, а значит, ты мне больше не нужна.

— Что, устала лгать, и решилась говорить все напрямую в лоб?

— Да, — честно ответила Пандора. — Больше нет времени на ложь.

Подбросив меч, Пандора сменила положение, перехватив его новообразованной рукой. Пандора разрезала воздух одним резким взмахом, и хоть изначально казалось, что ничего не произошло, совсем скоро на одежде Девятой появился длинный разрез, из которого хлынула кровь. Девятая нашла в себе сил остаться на ногах, и даже более того, — она нашла сил пойти вперед.

Ее уверенность, впрочем, резко поубавилась, когда по всему ее телу появилась целая дюжина порезов, зашедшая достаточно глубоко, чтобы она остановилась.

Рухнув на колено, Девятая наблюдала, как с ее тела, словно с облака, дождем капает кровь, и прекращаться она не собиралась. По крайней мере, мороз был к ней достаточно милосердным, чтобы хоть немного замедлить ее кровообращение в столь ужасающий ситуации.

Пандора оказалась абсолютно беспощадной. Видимо, у нее и впрямь больше нет времени на разговоры и манипуляции другими людьми.

— Хватит, — закрыв собой Девятую, попросил Фауст. — Просто скажи нам, где Андромеда и Винтер, и уходи с миром. Не нужно никого убивать.

— Используй новоприобретенную возможность манипулировать пустотой и спаси себя, — проигнорировав слова Фауста, попросила ее Пандора. — Сделай это, и я клянусь, что не трону Фауста. Сохраню ему жизнь.

— Да за кого ты меня принимаешь?.. — из последних сил встав на ноги, спросила Девятая. — Я никуда не…

— Сделай, как она просит, — сдав назад, попросил ее Фауст, положив той руку на плечо. — Ты сейчас не боец. Подлатай себя и возвращайся.

Давно она не чувствовала такой нежности к своей персоне, позабыв о том, что сейчас она, вообще-то, вполне себе может умереть.

— Она убьет тебя, — без доли сомнений констатировала Девятая, с примесью животного ужаса в голосе.

— Убью вас обоих, если ты останешься, — поправила ее Пандора. — Я здесь ради Фауста, и лишь от тебя зависит, каким образом я достигну цели.

Выбор у Девятой был невелик, особенно учитывая, что сейчас она и впрямь не боец. Впервые за долгое время она пожалела, что она более не прикована к проклятью бессмертия, ведь сейчас оно пришлось бы очень кстати. Теперь, помимо сломленного духа, у нее еще и сломлено тело.

Но она не могла позволить себе отступить. Отступив сейчас, она выживет, но ее честь будет задета так сильно, что не будет никакого смысла жить.

Такой она человек.

Выйдя вперед, несмотря на боль, Девятая сняла многозарядный пистолет с пояса и разрядила всю обойму в сторону Пандоры. Не все пули попали в цель, но часть из них точно, о чем свидетельствовали свежие отверстия в доспехе Пандоры.

— Я уже говорила это, хоть и не тебе, но… — Пандора невозмутима взмахнула мечом, разрезав воздух перед собой. — Надо было заряжать магические пули. Магические пули… приносят мне значительную боль.

Как оказалась, разрезала она не только воздух, но и Девятую перед собой: ее конечности остались на месте, но вдоль тела, от бока до самого плеча появился глубокий порез, который вынудил ее сдать назад. Но несмотря ни на что, Девятая оставалась стоять на ногах, и даже потянулась к поясу, чтобы зарядить новую обойму в оружие и нанести удар.

К счастью или сожалению, тело Девятой отказало быстрее, чем она смогла это сделать: она выронила пистолет и рухнула на землю, не имея более контроля над собственными конечностями.

Фауст поспешил к Девятой на помощь, но с помощью очередного взмаха меча Пандора отделила Фауста и Девятую магической волной, прямо намекая ему, что она не позволит ему подойти к ней до тех пор, пока они не закончат.

— В тебе нет ни капли человечности?.. — спросил Фауст, презренно глядя на нее.

— Есть, но она не для вас. По крайней мере, точно не для такой, как она. Посмотри на нее… дышит, как подстреленный олень. Забавно.

Слова Пандоры были жестоки, но правдивы: Девятая дышала так прерывисто, так громко, что не оставалось никаких сомнений в том, что она сейчас умрет.

Пространство вокруг умирающей Девятой исказилось, и спустя мгновения ее тело исчезло, оставляя за собой лишь небольшую лужу крови. На последнем издыхании, Девятая все же позволила себе сбежать.

— Представляешь, как сильно она будет корить себя за этот поступок? — усмехнулась Пандора, глядя на место, где лежала Девятая. — Сбежала в очередной раз… в самый важный момент. Бросила друга одного.

— Друга? — Фауст рассмеялся Пандоре в лицо. — Ты ничего не знаешь, если называешь меня ее другом.

— Это ты ничего не знаешь, Фауст Эмбер, а я знаю все, даже то, что более недоступно взорву судьбы: то, что уже никогда не произойдет. Она потеряла работу, гарнизон, Лулу, Луну, Винтера… а теперь еще и тебя. Быть может, она предпочтет прикончить себя, когда поймет, что она…

— Достаточно! — разозлился Фауст, топнув ногой перед собой. — Меня сейчас вырвет от твоих сладких речей. Ты ничего не знаешь о будущем, зато прекрасно знаешь кое-что другое: где Винтер? Где Андромеда?!

— Ты и сам уже знаешь ответ на этот вопрос, не правда ли? — спокойно ответила Пандора, опустив меч. — Знаешь, потому что я стою перед тобой.

Нахмурившись, Фауст, наконец, кинулся на Пандору, атаковав ее «Разрубателем». Пилы на лезвие меча пришли в действие, и, наконец, их клинки столкнулись: он надеялся если не уничтожить ее меч, то хотя бы повредить его.