— Отлично.
Время будто замерло, мир потерял свои краски, окрасившись в серое. Не было слышно ни воплей людей, ни грохота, ни треска магического пламени — все исчезло разом. Лишь Войд и Андромеда остались перед друг другом, совершенно одним в этом мгновении.
Но Войд исчез, и появился уже за спиной Андромеды. Ее лицо закрыла черная пелена, которая, вскоре, закрыла все ее остальное тело — ее в буквальном смысле окутало коконом, сотканном из темнейшей тьмы, из самого воплощения космической пустоты.
Поначалу, Андромеда ощутила боль, а за ней пришло опустошение, лишив ее каких-либо чувств. Но вскоре за этим, Андромеда почувствовала сильный прилив сил, почувствовала, как боль от ран притупляется, и ее возможность творить заклинание возвращается к ней с новыми силами. Она почувствовала, что отравления больше нет, что магическая пыль более не имеют никакой власти над ней. Она свободна от оков.
Кокон разорвался, и Андромеда почувствовала небывалую жажду, за которой последовало море тьмы, охватившее вокруг все, кроме тела Фауста. Тьма устремилась вперед, охватывая все больше участков города, и, вместе с городом, человеческих душ. Андромеда, воплотив пустоту наяву, поняла, что никому здесь уже не спастись, кроме нее самой и всех тех, кого она решит забрать с собой. И место, к несчастью для всех этих бедолаг, было забронировано только Фаусту. Люди даже не поняли, что души погибших исчезают, несмотря на то что они отчетливо видели приближающуюся тьму.
Ее волосы окрасились в черный, а глаза охватило темное пламя, переросшее в молнии, в искажения, в которых можно было увидеть не тьму, но яркий свет, будто являясь обратной стороной пустоты, кою все привыкли видеть в темных оттенках. Раны Андромеды не зажили, даже хвост у нее, увы, магическим образом не отрос, но сейчас она полностью перестала чувствовать боль, не переставая чувствовать себя… живой.
Андромеда не понимала, как такое количество магической энергии в принципе может струиться по ее телу, но она была не против, ведь именно этого она и добивалась. Теперь оборачиваться было поздно, и оставалось лишь упиваться своей властью. Но власть не интересовала Андромеду, и произошедшее сейчас было лишь началом.
Тело Фауста восстановилось настолько быстро, что Андромеда сначала и впрямь не поверила, что это случилось. Ранее, у нее никогда не получалось восстановить что-то настолько быстро. Впрочем, она чувствовала стороннее вмешательство, тут не соврать, хоть это в данный момент ее совсем не смущало. Но восстановить тело было мало, и ей предстоял тяжелый процесс по возвращению его сознания на место, что она совершенно не представляла в своей голове, ведь до этого она использовала магию Пожирателя.
К счастью, прежде чем Андромеда успела совершить еще больше преступлений против человеческой морали и не только, Фауст вернулся к жизни самостоятельно. В какой-то момент, он очень явно вздохнул, давая понять, что теперь он в порядке. С большой вероятностью Войд знал изначально, что душа его на месте, и подбил он ее на слияние лишь за тем, чтобы самому получить преимущество. Но это уже было совсем не важно.
Зато теперь, когда в столь массивном пожирании душ не было необходимости, она могла отпустить их, так, как она и хотела изначально. Андромеда протянула руку вперед, чтобы развеять заклинание, но…
— Ты не знаешь, что ждет их впереди, — одернул ее Войд, появившись рядом. — Астрал — это такая же тюрьма, как пустота.
— Я не могу знать этого наверняка… — хоть Андромеда и не согласилась с ним, но она все же опустила руку, прервав заклинание. — Я так же не знаю, что ждет их в пустоте.
— Тогда не позволяй своему неведению загнать себя в ловушку и отдай контроль мне.
Это звучало как самая ужасная идея, которая может прийти Андромеде в голову, но в данном контексте, учитывая, что она была на пределе… наверное, это самое разумное решение, которое она может предпринять. Ведь еще немного, и она точно сломается.
— Хорошо… — перестав сопротивляться, Андромеда закрыла глаза и расплылась в потоке своих переживаний, отдавая инициативу Войду. — Вытащи нас всех отсюда.
Незамедлительно исполнив ее желание, Войд нарастил сил, чтобы поднять Фауста на руки, несмотря на разницу в их габаритах, и моментально взлетел в воздух, оставляя горящий город далеко позади. В конце, он все же обернулся, чтобы оценить трагедию.
Увиденное не шокировало его, но определенно шокировало бы Андромеду. Впрочем, стоит признаться, подобное он видел редко на протяжении своего существования. Целый город висел в воздухе, пылал, как костер, а магические взрывы все никак не прекращались. Еще немного, и вся эта глыба рухнет прямо на землю, и кто знает, сможет ли хоть кто-нибудь выжить в этом непрекращающемся магическом кошмаре.
Эта картина не приносила Войду удовольствия. Как и не приносил ему удовольствия тот факт, что он мог бы попытаться вытащить кого-нибудь, но не стал. Он вспомнил слова Андромеды, которые она произнесла буквально только что, уточняя, имеет ли она право использовать других людей в свое спасение. В его голове возник похожий вопрос, только он спрашивал у себя, имеет ли он право решать, кому жить, а кому умереть. Он был достаточно пессимистичен и жесток чтобы сойтись на варианте, где он не спасет никого.
Войд просто оставил всех остальных погибать и улетел прочь. В конце, он не сожалел ни о чем, но надеялся, что Андромеда не смогла почувствовать, как он замешкался, хоть и всего на мгновение.
Глава 9
Следуя указаниям Войда, Андромеда ожидала, что вместо назначения ее будет ждать что-то вроде города, или, по крайней мере, замка, крепости, чего угодно, где их смогут подлатать... но вопреки ее ожиданиям, они прибыли к печальному домику с кузней, да еще и в самой глуши, что не сильно внушало доверия. Еще больше жаль что с кузней, а не с фармацевтическим магазином, потому что он пришелся бы сейчас очень кстати.
Они прибыли под утро, а учитывая, что Андромеда очнулась после взрыва поздней ночью, летели она на экстремальных скоростях, не иначе. Держать в руках Фауста, не чувствуя его истинного веса, было очень приятно, и даже сейчас, после прибытия, Андромеда чувствовала себя прекрасно, несмотря на то что ее хвост навсегда остался под обломками, а правая рука была чуть ли не полностью обожжена магическим пламенем.
Хозяина дома не оказалось, но ни Войд, ни Андромеда, ждать никого не собирались, а потому пришлось ворваться в приоткрытую дверь без спроса. Минуя прихожую и кухню в одном лице, Войд сразу же проследовал в следующую комнату вместе с Андромедой. Там их ожидала Девятая, лежащая на громадной двуспальной кровати в полураздетом виде. Это было не совсем то, о чем можно изначально подумать, потому что ее тело было расписано странными рунами. Войд уже видел такие, и знал, что они здесь во благо.
Андромеда была не в восторге от присутствуя той, кто пытался убить ее не так давно, но возражать времени не было, тем более что Фаусту тоже требовалась помощь. Она поспешила положить его на кровать, рядышком со спящей, или же, что более вероятно, бессознательной Девятой. Теперь, у них собралась целая непотребная сцена, — не хватало только мольберта и художника, который поспешил бы нарисовать картину.
— Дыхание Фауста все еще не восстановилось, но его сердце бьется… — буквально отодрав стальную пластину с его нагрудника, сказал Войд. — Он будет жить.
— Хорошо, — Андромеда подошла ближе, встав рядом с Девятой. — Это хорошо…
Сейчас, Девятая уже не выглядела как прирожденная машина для убийств. Она в принципе выглядела крайне беззащитной, особенно если учитывать, что у нее не было никакой внешней защиты. Ссадины по всему телу, китель, испачканный в крови, такое же еле заметное дыхание, какое сейчас было у Фауста… да, ей досталось не меньше.
У Андромеды не было более причин помогать ни Войду, ни Девятой, тем более, что совсем скоро их условный контракт будет разорван, и Девятая поменяется с Андромедой местами, — она вновь станет одержима Войдом, и все должно будет вернуться на места.