— Я не позволю тому мечу разорвать твою душу, — вдруг сказал Фауст. — Это меньшее, и, наверное, единственное, что я могу сделать для тебя как некто, кто способен взаимодействовать с Астралом. Я стану твоим проводником.

— Проведешь меня на другую сторону в целости и сохранности? Это уже много.

Вытянув руку вперед, Девятая подозвала его, то ли чтобы пожать руки, то ли чтобы обняться. Фауст, медленно пройдясь вперед, решил выбрать последнее.

Объятиями это было назвать сложно: он просто использовал ее, как опору, чтобы не упасть. Хождение по его кошмару так сильно измотало его, что даже мгновение, когда ему не нужно было напрягаться, чтобы стоять, казалось блаженством.

— У тебя взгляд человека, который проиграл, — приметила Девятая, похлопав его по спине. — Но ты не можешь проиграть. Еще нет.

— Я должен найти Андромеду, — вцепившись в плечо Девятой, подтвердил он ее слова. — Пока это чудовище не настигло ее.

Резко оторвавшись от Девятой, Фауст вцепился ногами в землю и взмахнул рукой, создав в сторону от себя простую, ничем не примечательную стальную дверь. Схватившись за ее ручку, он легко открыл ее, открывая проход… куда-то. Куда-то туда, где была лишь сплошная неизвестность, источавшая свет.

— Тебе нужно идти, — сказал он. — Так ты попадешь в свой Астрал.

— Эти двери, выходы… — всматриваясь в свет, начала говорить Девятая. — Они ведь не для тебя… точнее, не для вас с Андромедой, не так ли? Они…

— Не доводи все до момента, когда я буду не в силах отправить тебя в Астрал, — прервал ее Фауст, отчасти подтверждая, что она права. — Я не такой умный, как Андромеда… если ты обо всем догадаешься, я не смогу тебя обмануть.

— И что тогда? — ухмыльнувшись, спросила Девятая.

— Кто знает. Быть может, ты останешься здесь навсегда… будешь ходить по этому бесконечному морю, по моему кошмару. До тех пор, пока не растворишься.

— И когда это произойдет, я смогу увидеть пустоту?

— Я не знаю. Знаю лишь то, что я не хочу все это проверять… Зола.

Девятая улыбнулась, приметив, какой сильный акцент он сделал на ее имени.

— Хорошо, я пойду, — сделав шаг вперед, сказала Девятая. — Прощай, Фауст Эмбер.

— Я бы попрощался так же пафосно, но ты так и не сказала своего полного имени.

Даже на пороге смерти, Девятая нашла в себе сил посмеяться над его шуткой. Она буквально расхохоталась, да так искренне, что Фаусту стало приятнее, чем следовало бы с таким ужасным чувством юмора. В конце концов, он ведь мог просто попросить ее сказать, без всей этой наигранной язвительности.

Но он не мог отказать себе в удовольствии.

— Повторяй за мной, — коснувшись двери, попросила его Девятая, — «Прощай, Алиса Зиморожденная…»

Наконец, она сказала его. Хоть и так поздно.

— Прощай, Алиса Зиморожденная, — и впрямь повторил он. — Но, если честно, Зола как имя мне нравится больше.

— Есть такое, — согласилась она. — Но знаешь, я не виню своих родителей.

Фауст рассмеялся, не зная, что еще он может сказать.

— Спасибо, — поблагодарила его Девятая.

Для кого-то небо — это нечто недосягаемое: предел, который нельзя переступать, но для Луны небо всегда ассоциировалось с домом. Даже возможность того, что ее сородичи могли специально отправить ее в Астрал, чтобы запереть навсегда, не менял этого. Она не питала любви к самим ангелам, но место, в котором она жила, было по-настоящему завораживающим. Таким оно оставалось даже в виде руин. И вот, наконец, Луна снова оказалась на небесах, но не в небесном городе. Облака распростились перед ней, открывая дороги во все возможные здесь направления, если на небе вообще может быть хоть какое-то направление.

Да, Астрал предстал перед ней в виде бескрайних небес, по которым она могла свободно разгуливать. Глубокая рана в груди с застывшей кровью в жилах намекала на то, что произошедшее ранее ей не причудилось, а значит, она и впрямь в каком-то смысле умерла. Точно так же, как она умерла и в прошлый раз, из-за зеркального герцога. Тогда, Луна просто нашла новое тело и продолжила свой путь, но сейчас, стараниями Андромеды, Астрал все же забрал ее в свои объятия, хоть и ангелу здесь совсем не место. Впрочем, Луна уже не знала, где кончается ее человеческое начало, Азура, и начинается она.

Азура — так звали девушку, что согласилась стать единой с Луной в момент, когда они обе нуждались в этом больше всего. Побитые, потерянные… ненужные никому, кроме их самих. Они были почти идеальным совпадением.

Астрал вернул зрение Луне, спустя все то время, что она провела в естественной слепоте ее человеческого тела. Она восприняла это как должное, даже не удивилась… она удивлялась лишь тому, что видит себя все еще в виде человека. Неужто их сознание слилось воедино больше, чем она думал?

Быть одержимым и слиться воедино, — это не одно и то же, и Луна всегда делала именно последнее. Она становилась едиными с людьми, перенимая их качества и позволяя самому человеку перенять что-нибудь от Луны. Тогда, пятнадцать лет назад, Азура была счастлива слиться с ней в одно, и ее мнение не изменилось за все прошедшее время, но к этому моменту, к нынешнему времени, уже сложно было сказать, осталось ли хоть что-нибудь от той «Азуры», или же Луна забрала у нее все, стерев ее из мира как личность.

Луна прекрасно помнила, что это за «небеса». Именно сюда она и попала вместе с Солом после ритуала, и именно здесь они же и остались. В астральном ордене часто обсуждалась теория, что некогда ангелы были способны свободны путешествовать по Астралу, в отличие от остальных, но сейчас Луна понимала, что это было заблуждение. Возможно, не такое большое заблуждение, как можно себе представить, ведь у ангелов все же нашлись силы отправить сюда Луну и Сола, но… сами они так и не ступили в Астрал. По крайней мере, Луна не видит здесь ни одного своего сородича.

Возможно, ангелы испугались того, что Луна и Сол не смогли вернуться, а возможно они изначально знали, что отправляют этих двух в настоящую тюрьму, из которой не будет выхода. Они наверняка извлекли пользу из обоих вариантов, используя нечистых созданий как эксперимент, удовлетворив желание тех, кто не хотел видеть их на небесах, и одновременно с этим проведя проверку, может ли ангел, или подобный ангелу, вернуться отсюда.

Важно ли это было сейчас? Наверное, нет, ведь они все давно мертвы.

Но Луне все равно было интересно. И чуть-чуть обидно.

Облака перед ее глазами отчасти рассеялись, и перед Луной предстал… кристалл. Настоящий кристалл, который, впрочем, вызывал у Луны не восхищение от его красоты, хоть тот и впрямь был прекрасным. Он вызывал у Луны грусть, тяжкую печаль, от которой нельзя было просто так избавиться.

Ангелы не умирают естественным образом, — они преобразовываются в энергию, которая позже сливается с единым сознанием небес, чтобы возродиться в виде иного существа. Иногда даже с прежними воспоминаниями, что были у того, кто превратился в… кристалл. Если магический потенциал ангела не может слиться с небесами воедино, если что-то ограничивает связь между ангелом и его домом, он превращается в прекрасный кристалл. В хранилище энергии, — всего, что осталось от ангела.

Кристалл, что был перед Луной, не был похож на тот, что ей доводилось видеть дома, в небесном городе. Он имел форму человека, а не сплошного камня, что было необычно. За прозрачным кристаллом скрывалось лицо милого юноши, отчасти похожего и на саму Луну. Не на Азуру, а на настоящую Луну, хоть и ее лица не видел никто, кроме ее самой, и… Сола.

— Ты ждал так долго, — не отрывая взгляда, Луна продолжала смотреть на кристалл, ожидая, что тот подаст хоть какой-нибудь знак. — Прости, Сол.

Восстановить цепочку событий достаточно сложно, поэтому нельзя точно сказать, почему это произошло с Солом. Учитывая, что энергия в кристалле почти полностью иссякла, Сол погиб почти наверняка из-за того, что он потратил свою энергию: истратил свой потенциал на что-то иное. Луне даже вообразить было тяжело, в каком он был отчаянии, раз решился на такое.