Когда Девятая отвернулась, чтобы надавить на Войда своим тяжелым, недовольным взглядом, Элеонора подмигнула Камелоту, намекнув, что все не так и просто. Тем не менее, он оказался в замешательстве, и еще в большем замешательстве оказалась Девятая, союзник которой так же призвал ее если не к миру, то к перемирию.

— Вы что там, пососались друг с другом, пока моя голова возвращалась на место? — с отвращением спросила Девятая.

— Нет, но я прошу тебя поверить мне, Зола, и поумерить свой пыл до поры до времени.

— И я прошу тебя о том же, Камелот, — обратившись к нему, сказала Элеонора. — Это может выглядеть странно, но я прошу не задавать вопросов.

— И что же такого ты можешь предложить, чтобы я передумала рубить тебе головы в ответ? — обращаясь к Элеоноре, спросил Девятая.

— Помощь, а также шанс встретиться с Винтером, или же сразиться с ним, как тебе будет угодно. Я единственная, кто может достучаться до него.

— Что, ты так просто предашь его? Сдашь мне? Как-то мне особо в это не верится.

— Я ни за что не предам Винтера, но я прекрасно понимаю, что он сам придет, когда узнает о тебе. Я расскажу ему о тебе, когда мы закончим с мраморным городом. Ты ведь туда направляешься, не так ли?

— Значит, Винтер и впрямь жив, раз до этого дошло… — опустив взгляд, Девятая сейчас говорила скорее сама с собой, нежели со своим врагом. — Ха-ха-ха…

— Другого шанса может и не быть, Зола, — коснувшись ее плеча, приободрил ее Войд. — Это наша идеальная возможность, чтобы убить двух зайцев одним выстрелом.

— Довериться тебе, да?.. — подняв голову к Войду, спросила Девятая. — Закрыть на все глаза, и бросится в объятия судьбы, которую ты мне удумал?

Наклонившись вперед, Войд прислонился к уху Девятой, нашептывая ей: — Я смог склонить ее на нашу сторону, поговорив с ней в пустоте, а союзники нам с тобой не помешают… особенно такие, вроде нее. Она очень сильная, Зола.

— Ясно, — четко и ясно сказала Девятая, так, чтобы даже Элеонора услышала ее. — Тогда все решено.

— Тогда подходите сюда, — похлопав себя по руке, подозвала их Элеонора. — Не будем терять времени и отправимся в мраморный город.

— Как удобно, что ты знаешь, куда точно нам нужно отправляться… — насторожилась Девятая.

— Это я ей рассказал, пока ты бегала с отрубленной головой, — прояснил Войд.

— Ну-ну.

Войд и сам мог бы отправить их в место назначения, но раз уж сама путешественница среди реальностей предлагает им помощь, то грех отказываться, тем более что ему в таком случае и вовсе не придется напрягаться.

Взявшись за руки, они выстроились в полукруг, ожидая, когда Элеонора исполнит заклинание в жизнь, отправив их в так называемый мраморный город. Оставалось лишь надеяться, что она вообще знает, где мраморный город находится, и что она не закинет их на дно заледеневшего океана.

Время-пространство исказилось, и Элеонора исчезла… но все остальные, как ни странно, остались на месте. Им только и оставалась стоять и хлопать глазами, ожидая хоть какого-то прояснения друг от друга. Элеоноре было не зачем вот так бросать их, поэтому все это было похоже на глупую шутку.

Прежде, чем кто-то смог открыть рот, Элеонора вернулась и снова взялась за руки со всеми, так, словно ничего секундами ранее и не произошло.

— Это было достаточно неловко, — все же сказал Камелот.

Осознав, что молчанием она не отделается, Элеонора все же решила прояснить произошедшее.

— Простите, — с долей неловкости попросила она. — Я привыкла работать одна.

Заклинание свершилось снова, и на этот раз, к счастью, исчезли уже все.

В форте не осталось никого. Скоро, с большой вероятностью, сюда пожалует не только зеркальный герцог, но и кто-нибудь другой, в еще большем количестве. Но до этого момента, у Фауста все еще было время чтобы собраться. Собраться во многих смыслах, ведь после всего, что случилось, ему было о чем подумать.

Андромеда до сих пор не очнулась, но Фауст не волновался о ней, и вовсе не потому, что ему было все равно: просто если кто-то и был в мире, способный вернуться из Астрала в целости и сохранности, то это была Андромеда. В отличие от него самого… она была недостижимой. Ей было подвластно все.

Так считал Фауст.

Уложив Андромеду на диван, Фауст отправился в небольшое путешествие по опустошенному форту. Девятая сильно постаралась, чтобы сделать это бездушное сооружение из камня похожим на дом… здесь было на что посмотреть.

Здесь было много картин. Не во всем форте, конечно, но в конкретном коридоре, что вел в кабинет Девятой, находилось предостаточно предметов искусства. Живописные, абстрактные картины… даже портреты. Расстановка картин была беспощадно безвкусной, но их вид очень даже притягивал внимание. Одна из картин заинтересовала Фауста особо сильно.

Затуманенный остров посреди бескрайнего океана. Все в его виде было не так: розовое, или даже пурпурное небо, обилие кристаллов, странные деревья, которых Фауст никогда раньше не видел… это место выглядело так, будто его выдернули из другого измерения. Из мира, который Фауст не должен был увидеть никогда в своей жизни. И все же это полотно было прямо перед ним.

Это место напоминало Фаусту о Астрале в его лучших проявлениях. Оно напоминало ему о сне, который заимел смелости взять и воплотиться в жизнь.

На картине не было городов, не было людей… вместо всего этого были кристаллы. Прекрасные, магические кристаллы, отражающие в себе свет. Все это выглядело таким знакомым, но Фауст знал, что никогда здесь не был. Он даже не был уверен, является ли это место настоящим, или же все, что находится на этом полотне, лишь фантазия человека, что воплотил его в жизнь.

«Остров Вознесенных». Простое название, которое ни о чем ему не говорило.

Без автора.

Фауст улыбнулся. Не только тому факту, что какая-то из картин так сильно привлекла его внимание, но и тому, что он поймал себя на интересной мысли. Мысли о том, что, когда все это закончится, ему хотелось бы продолжить путешествовать с Андромедой, и, если это возможно… ему хотелось бы посетить этот остров. Он хотел этого, даже зная, что его может и не быть вовсе.

Оставив картину в покое, он двинулся вперед. Совсем рядом, на стене, в виде стенда, его ждала не картина, но интересный предмет, о котором было значительно больше информации, нежели об авторе предыдущего экспоната.

«Пентагон» — печать королей. Печать королевств.

Владельцу печати не гарантируется милосердие, но гарантируется возможность свободно передвигаться там, где другим запрещено. Эта печать — драгоценных ключ, символ, дарованный лишь тем, кто этого заслуживает.

Касаясь печати, вы даруете себе не только привилегию, но и ответственность. И пусть настигнет кара тех, кто решит использовать ее против королевств.

Приподняв защитное стекло, Фауст коснулся печати, и быстро понял, что это не просто безделушка. По его руке, сквозь стальную перчатку, пронесся странный магический разряд, что ушел через все его тело. Грани печати засветились, и на поверхности печати появилась магическая пентаграмма.

Этот предмет не просто давал формальную возможность пройти куда угодно: он буквально мог переместить Фауста в пространстве в одну из пяти точек. Логично было бы предположить, что каждая точка — это одна из столиц разных королевств, что расположились на востоке. Эта печать… прямо-таки подарок. Подарок, которым стоит поспешить воспользоваться, чтобы уйти.

— Правильно мыслишь, — сказал некто Фаусту, читая его мысли.

Медленно повернув голову, Фауст увидел перед собой… себя. Мужчину в темном доспехе, у которого, впрочем, не было лица, — лишь темная дымка. На фоне таких же темных стен, он почти сливался с окружением. Лишь его глаза светились достаточно ярко, чтобы его нельзя было упустить из виду.

Он молчал. Фауст продолжал стоять, ожидая, что он продолжит, но он молчал. Это молчание продолжалось достаточно долго, сопровождаясь непрерывным взглядом друг на друга. И каждое мгновение становилось все более напряженным… до тех пор, пока это самое напряжение, наконец, не лопнуло.