Медленно, но верно, Лулу начала покрывать тьма. Когда пустота закрыла ее фигуру, она превратилась в подобие тени, чего-то такого, что не должно существовать в этой реальности. Девятой очень хотелось коснуться ее, выдернуть обратно, но она понимала, что это совершенно бессмысленно, к тому же эгоистично, ведь Войд делал ровно то, что Лулу и хотела в смерти.

Спустя время, исчезло и подобие ее тени — не осталось ни следа, ничего, что намекало на то, что несколько минут назад здесь лежала Лулу. Как Войд и сказал, она исчезла, будто ее никогда и не существовало. Можно было сказать наверняка, что ее посмертное желание было исполнено настолько, насколько это в принципе возможно.

Девятая знала, что Лулу умерла уже давно, но даже после того, как ей удалось поговорить с ней в Астрале, ей казалось, что стоило бы попрощаться и сейчас, а она… она просто молча отдала ее, будто ей было совершенно все равно.

— Я часто говорила себе, что больше никогда не буду заводить друзей, и уж тем более не буду заводить с кем-то отношения. Кажется, пришло сказать это себе еще раз.

— Твои отношения с Лулу удивили меня, потому что ты перестала быть похожей на стену, к которой не подступиться. И я не говорю это в плохом смысле, напротив…

— Ты расстроился, Войд? — даже не взглянув на него, спросила Девятая. — Расстроился, когда узнал о нас?

— Почему я должен был расстроиться? Напротив, отрадно было знать, что что-то помимо отрубания конечностей вызывает у тебя чистые чувства.

— А что насчет твоих чувств? Что ты ответил Лулу, когда она спрашивала про… любовь?

— Издеваешься? Не стоит издеваться, я этого не заслужил, — отстраненно ответил он. — Я могу имитировать человечность, могу имитировать человеческое тепло, даже чувства… но собственных, искренних чувств, у меня нет, Зола.

Девятая лишь посмеялась на такой ответ, потому что в ее понимании Войд врал если не ей, то, по крайней мере, самому себе. Тяжко поверить в то, что такая экстраординарная личность как он не чувствует хотя бы что-нибудь.

Они бы и дальше вместо ворковали, вспоминая былое и обсуждая чувства друг друга, но мимо Девятой пролетел меч — буквально в сантиметре от ее головы, лишь немного задев ее щеку. Сложно сказать, предупреждение это было или просчет, но Войд успел воспользоваться ситуацией и исчезнуть.

Завертевшись в воздухе, меч снова пролетел рядом с Девятой, но на этот раз она успела полноценно увернуться от него, а само орудие не продолжило атаку — оно вернулось к владельцу: к девушке с красными кончиками волос, и не менее красными глазами. Она ясно дала понять Девятой, что чай они вместе пить не будут, а потому она уже приготовилась к битве.

Это была Элеонора, и ее внешний вид очень смущал Девятую, потому что она чересчур сильно была похожа на нее саму. Бледная кожа, белые волосы, красные глаза… если бы не кукольное лицо Элеоноры, они бы выглядели как сестры. Но цветовой палитры достаточно, чтобы заострить внимание.

Их взгляды пересеклись, и Войд был готов поклясться первому попавшемуся богу, несмотря на то что он ближе к демонам, что эти двое сейчас могли выжечь весь мир своим взглядом. Некоторое время, они молча рассматривали друг друга, и Войд уже начал чувствовать некоторую неловкость в воздухе, не решаясь прервать их игру.

— Узнаешь меч? — поставив меч боком, Элеонора продемонстрировала его Девятой.

Ненадолго отведя взгляд, Девятая пригляделась к мечу, но не увидела в нем ничего особенного. Она слышала о мече бесконечности, или клинке бесконечности, как его еще называют, но она не предполагала, что перед ней и впрямь находится подлинный меч, а не дешевая реплика из магазина.

— Нет, в первый раз вижу его, — вновь приковав свой взгляд к противнику, ответила Девятая. — Ты тоже бессмертная? Как интересно, теперь я знаю, что не уникальна.

Девятая знала, что меч бесконечности некогда принадлежал Винтеру, хоть и сама она никогда не видела его своими глазами, ведь во времена его правления у него еще не было этого меча в распоряжении.

— Была когда-то бессмертной, но сейчас — нет… — Элеонора шагнула вбок. — Меня зовут Элеонора, я путешественница между реальностями, если тебе это о чем-то говорит.

— Даже твой надуманный титул похож на тот, что носил он, но ты определенно не Винтер, — Девятая шагнула в противоположную сторону от Элеоноры. — Может, стоит тебя немного попытать, прежде чем я тебя выпотрошу.

— Тебе повезло, что я не он, потому что Винтер с бессмертными не церемонился никогда… я же пришла тебя остановить, но не убивать. Хочешь представиться?..

— Будущему трупу мое имя ни к чему. Прости, деточка, но разговора у нас не будет.

— Хронологически, ты и впрямь первая бессмертная — я видела записи о тебе там, в Центре, но ты должна знать лучше всех, что бессмертие было сделано вне времени пространства. Я была первой, на ком было использовано проклятие бессмертия, и одновременно с этим я была лишь одной из многих, не подозревая, что на меня свалилось. Время исказилось, реальность сломалась, и мы помним то, что не должны.

Слова Элеоноры могли многое прояснить, но Девятая совсем не хотела ее слушать, — она немедленно атаковала оппонента. Удар кулаком пришелся по груди королевы, но та лишь пошатнулась, несмотря на силу удара. Девятая сейчас била от души, так, что она с легкостью сломала бы каменную стену.

Но Элеонору нельзя было сломить так просто. За ее несносным языком, говорящим все, что приходит ей в голову, скрывалась немалая сила, способная конкурировать с силой Девятой, и даже больше. Как и Девятая, она была словно крепчайшая крепость, которая никогда не будет истощена, никогда не будет сломлена, — просто идеальный воин.

Само время-пространство пошатнулось, и вот Элеонора оказалась в непосредственной близости к Девятой, а клинок ее меча — у ее глотки. И она отнюдь не собиралась уговаривать ее переговариваться, нет-нет-нет… она тут же срубила ей голову с плеч, без лишних церемоний и предупреждений. Отскочив назад, она стала ждать желаемого эффекта, который подтвердит, что Девятая и впрямь является бессмертной, а не самозванкой с краской.

Будучи уверенной в победе, Элеонора просто наблюдала за процессом, но она не учла, что Девятая была не одна. Войд объявился, и, схватив Элеонору за руку, отправил ее сознание в далекое путешествие в пустоту вместе с собой. Он исчез так же, как это было в случае с убегающим прочь зеркальным герцогом.

Пока Элеонора корчилась в ужасе пустоты, а Девятая ждала, когда ее голова вернется на место, появился и последний, виновник сия действия — Камелот.

— Это была очень плохая идея! — глядя на них всех, выкрикнул Камелот. — Давайте просто поговорим, пока вы вдвоем не разнесли не только восток, но и весь мир!

Время-пространство вновь исказилось, как в момент, когда Элеонора атаковала, и голова Девятой и впрямь вернулась на место, вместе со всей натекшей кровью. Вместе с головой, в реальность вернулись и Войд с Элеонорой, прямиком из пустоты. Но Девятая, кажется, совсем не хотела брать перерыв — она была в ярости.

— Отрубить мне голову — самое большое оскорбление, которое ты могла придумать, дорогая… — взглянув на объявившегося Камелота, Девятая раздраженно вздохнула. — А ты катись отсюда, ящерица, а то и тебе достанется.

— Остынь, Зола, — попросил ее Войд, огородив ее рукой. — Пожалуйста? Ради меня.

— Что, извини? — возмутилась та, непонимающе взглянув на Войда. — Если ты не заметил, то эта сука только что отрубила мне голову! Ты, что, совсем с катушек съехал?

— Я прошу прощения, но это было необходимо, чтобы понять, что ты и впрямь бессмертная, а не самозванка… — спрятав меч в ножны, Элеонора смиренно подняла руки, сдаваясь на милость Девятой. — Я — не Винтер, мы не враги друг другу.

Сказать, что у Камелота в этот момент отвисла челюсть — это ничего не сказать. Он использовал тот клочок ткани ради того, чтобы призвать Винтера и остановить Девятую, а вместо этого он, судя по всему, призвал ей подружку для уничтожения востока.