Литмир - Электронная Библиотека

— Демонам нельзя доверять.

Толкнув Девятую вперед что было мощи, Войд вытолкнул ее за пределы портала и запечатал его с помощью сил, что он оставлял ради поддержания своей полой оболочки. Как только Девятая покинула это место, застрявшее посреди миров, все остальные порталы тут же закрылась, как по щелчку. Это как минимум знаменовало то, что Элеонора уже закончила.

Войд остался один посреди серой реальности, в которую не было входа, и не было выхода. Это место напоминало ему о пустоте… и это же место станет его могилой. Если у демона может быть таковая.

— Я пытался не любить тебя, Зола, — сказал он самому себе, глядя на то, как его рука рассыпается в ничто. — У меня так и не получилось.

Закрыв глаза, Войд вздохнул в последний раз, пытаясь ощутить на себе хотя бы какое-то подобие прикосновения ветра, по которому он уже успел соскучиться. Но все, что он видел перед собой, — это ошеломленное лицо дорогого ему человека, который в тот момент еще не осознал, что он предал ее.

Предал ее в самом ужасном проявлении из всех возможных.

— Пожалуйста, прости меня.

Он испарился, не оставляя за собой даже пустоты.

Глава 40

Метель в руинах небесного города прекратилась, и теперь Винтер мог в полой мере насладиться красотой этих мест, усевшись на ближайшем сугробе. Сказать по правде, небесный город в таком виде, какой он есть, напоминал ему «Бастион» — заброшенную крепость, расположенную так же в снегах, немного дальше императорской столицы. Такой же пустой. Заброшенный.

С Бастионом у Винтера было связано не меньше воспоминаний, чем с императорской столицей, которой он некогда правил, но не все эти воспоминания были для него приятными. События, которые произошли только что, так же вряд ли оставят на его душе приятный след.

Ну да ладно, если оставить самобичевание позади, то тут не такие уж и плохие виды, которые, к тому же, напоминали ему о былых временах. Говорят, небесный город был прекрасный, но сейчас Винтер мог лишь отдаленно догадываться об этом.

Прямо сейчас, сложно сказать, осталось ли вообще что-то от жителей небес, будь то неведомая сила или какие-то признаки их нынешнего существования. Большая часть небесного города и вовсе оказалась погребена под снегом, и кто знает, что там можно найти при детальных раскопках. Жаль, что отношения с востоком у центра не срослись. Восток против магии, запад же напротив, за нее, а центр всегда был чем-то усредненным. Как говорят, в императорской столице магия и технологии двигаются в унисон, да-да…

По крайней мере, раньше говорили. Теперь, даже сложно сказать, что находится за пределами так называемого востока и запада, ведь мир сильно изменился. Некогда могущественный Винтер, путешественник во времени, ныне не может понять, является ли его мир целостным местом, или теперь он представляет собой сплошные магические сопряжения с другими мирами.

Хорошо, что у него был друг, знающий немного больше.

— Помнишь, я как-то пыталась тебя разозлить, говоря, что ты, в конце концов, останешься один? Так вот, Винтер, скажу тебе честно: я понятия не имела, что произойдет такое.

За Винтером появилась то ли мужчина, то ли женщина, глаза которой отражали в себе сам космос, само понятия света и тьмы одновременно, переливаясь монохромными оттенками. Ее доспехи почти в точности повторяли доспехи Элеоноры, но они выглядели несколько изящнее из-за большего количество ткани и исключительно темных оттенков. Сказать по правде, ее и впрямь можно было спутать с Элеонорой, или даже императрицей Авелиной, но вскоре ее глаза сменились четким, ледяным оттенком, и ассоциировать ее с ними стало несколько сложнее. Да и черты ее лица… были чересчур острыми, если сравнивать ее со всеми остальными.

Этот человек, если это человек, будто воплощал собой всех троих путешественников в одном лице. Винтер был достаточно высоким, но эта женщина легко равнялась с ним. Конечно, до Фауста ей было далеко, но выглядела она весьма внушительно, хоть и не так могущественно, если сравнивать ее вид с Элеонорой. В плане комплекции тела, сказать по правде, она больше походила на Авелину… если бы Авелина не доедала каши со стола.

Она была бледная, как тень… со странным волосами, переливающихся настолько неестественно, что их можно было видеть то темными, то абсолютно светлыми.

Не существо, а ходячий парадокс.

— Константа, — обратился к ней Винтер, даже не оборачиваясь. — Ты пришла.

Константа молча села рядом, устремив взгляд туда же, куда смотрел Винтер.

— Знаешь, когда-то я почти так же сидела вместе с Авелиной, обсуждала свою человечность, свои… чувства, да.

— И как? Надеюсь, ты призналась, что ты без ума от меня? — насмехаясь над ней, по-доброму спросил Винтер.

— Смейся, но я тогда и впрямь ляпнула что-то такое. Я до сих пор не уверена, что могу испытывать что-то вроде любви, но путешествие с тобой мне определенно нравилось.

— Ты пыталась меня убить. Ты пыталась убить нас всех, если ты не забыла…

— А ты бессовестно использовал меня, чтобы останавливать время направо и налево, попутно прыгая между целыми эпохами, как идиот… ты уж извини, тут мы с тобой квиты.

— Да уж, было время… а теперь я всего лишь преподаватель в императорском институте…

— Ты сам это выбрал, Винтер… — Константа повернула голову вбок, приметив кого-то. — Но у тебя, кажется, еще есть шансы свернуть на кривую дорожку.

Константа исчезла, оставив Винтера одного. Ну, почти одного.

Совсем рядом, всего в нескольких метрах, стояла Девятая, в целости и сохранности. Даже напротив: ее одежда каким-то образом восстановилась, хотя Винтер своими глазами видел, как меч разорвал ткань одежды и плоть.

На фоне снежной глади, Девятая в белой форме выглядела поистине волшебно: как сама леди смерть. Красные глаза, бледное лицо, недовольное лицо, по которому было видно, что Винтеру готовы выпустить кишки… даже небольшой слой снега на макушке присутствовал. Ужасающе во многих смыслах.

Неловкость накалилась до предела.

— Преподаватель? Серьезно? А это, стало быть, была директриса? Или, быть может, ты осеменяешь своих студенток, пока никто не видит?

Это стало неожиданным началом разговора.

— Сколько ты там успел охмурить, за тысячи лет-то? Впрочем, с момента Катаклизма прошло всего две сотни… — Девятая сделала шаг вперед, продолжая смотреть на Винтера презренным взглядом. — Не особо понимаю, что они в тебе находят. У тебя такая мерзкая борода, ужас, Винтер, она тебе совсем не идет… бр-р-р… сбрей ее. Сбрей, и я подумаю о том, чтобы не убивать тебя.

Было в ее осуждении что-то странное, что-то такое, что заставляло думать Винтера, что это все несерьезно. Сейчас, она была похожа на ту самую Алису.

Ту, что была перед ним тысячи лет назад.

— Ревнуешь? Напрасно, я ведь демон зимы, а не демон разврата. Человеческое совокупление меня в принципе не интересует… По крайней мере, в последнее время уж точно.

— Ревную? — фыркнув себе под нос, наигранно возмутилась Девятая, поводив пальцем у виска. — Не особо… просто волнуюсь, как бы ты не поимел весь мир, ибо ты не оставишь мне никого. А я, знаешь ли, люблю все свеженькое… что насчет того, чтобы ты отныне довольствовался лишь мужчинами? За все прошедшие года я вдруг поняла, что мне по вкусу больше женские особи.

Винтер похлопал глазами, не зная, что ответить. Как и раньше, он по всем параметрам проигрывал Алисе, когда дело доходило до человеческого сарказма.

— Не бойся, я в переносном смысле… ну знаешь, про секс, и все такое. Человеческую плоть я не вкушала, не знаю уж что насчет тебя.

Кажется, их разговор зашел в тупик, оставалось лишь без конца пялиться друг на друга, ожидая, что кто-нибудь из них сорвется. Совсем скоро, Девятая победила, потому что Винтер первый начал хихикать, а после и вовсе расхохотался, да так, что отдавало по всей округе. За Винтером засмеялась и сама Девятая, не в силах сдерживаться от глупости их разговора.

77
{"b":"890494","o":1}