— Я покину восток сразу, как найду Андромеду… — честно ответил он, даже понимая, что последнее Девятая сказала больше из любезности за изначальную грубость, а не из своего истинного желания. — С меня хватит.

— Разумное решение, Эмбер… разумное, потому что восток раскололся, и назревает большая война между внутренними королевствами… мясорубочка, не иначе.

Магия всегда была больной темой на востоке, но сейчас раскол достиг своей критической точки. Люди, поддерживающие отречение от магического искусства и сохранение восточных ценности, и люди, желающие шагнуть в ногу со всем миром, устремившись к отречению от запретов на магию, схлестнуться в битве насмерть.

На востоке все всегда решалось битвами, иначе никак. Восток всегда был про рыцарей, про честь, про королей и их королевства, что воюют друг с другом. Здесь всегда правила грубая сила, и единственный способ наставить восток на другой путь — это сжечь его на корню, но для этого нужно сразиться еще раз. И, что самое главное, победить.

— У тебя есть друзья? — продолжил Фауст.

— У тебя есть гарантии, что ты не используешь эту информацию в будущем против меня же?.. — по ее голосу можно было подумать, что это шутливый вопрос, но на самом деле она была вполне себе серьезна.

Хорошо, что Фауст и впрямь воспринимает все буквально.

— Я родился и в императорской столице, моя мать — белый плащ, а отец — дракон, позже, в меня вселился Пожиратель, дух, который…

— Ладно, заткнись, пожалуйста… по крайней мере, не рассказывай так сумбурно… — высунув язык, недовольно фыркнула Девятая. — Войд — мой лучший друг, мы с ним не разлей вода с самого «Катаклизма». И, я не уверена, но… у меня, кажется, есть возлюбленная. Ее зовут Лулу.

— Ты не уверена, что у тебя есть возлюбленная?.. — дернув бровью, переспросил Фауст. — Серьезно?

— Я знаю, как это звучит, но… это правда. Я так сильно скрылась за образом Девятой, что теперь даже не знаю, настоящие ли мои чувства или нет.

— И с кем же я сейчас говорю, если не с Девятой? — подловил ее Фауст.

— Забудь… — отмахнулась она. — Ни с кем.

И вот, вновь настало длительное молчание. Птички в лесу неподалеку начинали петь активнее, и Девятая вот-вот была готова заснуть, расплывшись в этом пении, пока до нее не добралось кое-что ужасное. До нее добралась деталь, которую упомянул Фауст, но до которой она сразу не догадалась.

— Подожди-ка… твоя мать — белый плащ, но ни в центре, ни на востоке нет белых плащей, даже на западе… но, если брать во внимание старый запад, западные континент и прилагающее к нему королевство в центре… — даже будучи в предсмертном состоянии, на лице Девятой образовалось такое искреннее недоумение, что ей мог позавидовать любой актер. — Ты — Эмбер, но ты Эмбер как «уголек», или как «янтарь»? Это что же такое получается…

— Ты что, знаешь мою мать?.. — подобравшись прямо к сути, неуверенно спросил Фауст.

Пение птиц сменилось сначала тихим хихиканьем, а после громким хохотом, который, в каком-то смысле, даже позволил оживиться Девятой. Жаль, что Фаусту сейчас было не до смеха, и все, что он мог, — это ждать, пока Девятая успокоиться от своей истерики, чтобы хоть немного прояснить ситуацию.

— О-о-о, сколько же лет назад это было… двести? Триста? Может, четыреста? Я давно перестала считать время… когда там был прорыв на западном континенте?.. Тот самый день, когда почти весь континент пал… как же давно это было…

— Мою мать зовут Эмбер, а отца — Фабиан, они…

— Да-а-а, а-ха-ха-ха-ха! Я помню их! Помню их отвратный видок! Видок твоей мамаши, когда она стояла по уши в кишках, крови и других радостях жизни! Она налево и направо раскидывая их всех в одиночку! Сдохли все, а она все стояла… уж в кого ты мог уродиться такой, так это точно в нее, ха-ха-ха!..

— Ты была тогда там, на западном континенте? В момент, когда случился прорыв?

— Была ли я там?.. — Девятая так сильно воодушевилась своим рассказом, что каким-то образом смогла подняться со скамейки и доковылять до Фауста, чтобы превратить это в своеобразное представление. — Была ли я на западе?! Посмотри на меня, дракоша!

Фауст даже не понимал, что она пытается ему сказать этими выкриками, поэтому он решил на всякий случай уточнить, чтобы не возникло недопонимания.

— Да. На континенте, часть которого оторвали и отослали в море под магическим куполом, чтобы монстры не смогли перебраться во весь мир. Ты была там или нет?

— Фауст Эмбер! — Девятая из последних сил щелкнула пальцами, начиная свое представление. — Это я оторвала кусок западного континента своими руками! — стукнув себя кулаком в грудь, гордо заявила она. — Это я была инициатором идеи с куполом! Это «Девять», частью которых я была, открыли этот чертов портал с нечистью, и мы же поместили континент под купол!

Если слова Девятой правдивы, то Фаусту сейчас стоило как заиметь к ней уважение, так и ужаснуться. Если она и впрямь была той, кто оторвал кусок континента своими силами, то страшно представить, что на самом деле за сила таиться в глубинах ее сознания.

— На третий месяц, я столкнулась с таким количеством нечисти, что умерла раз двести, не меньше! — Девятая говорила об этом с таким энтузиазмом, что складывалось впечатление, будто ей это и впрямь нравилось. — Они разрывали меня каждый раз, когда мое тело восстанавливалось, до тех пор, пока я наконец не прикончила достаточно, чтобы вырваться из западни!

Да, ей это нравилось.

— Поначалу твоя мать с Фабианом была занозой, но со временем мы сработались, и вместе мы смогли сдержать натиск! Боже, мы тогда столько монстров перебили, что эта часть запада на долгие годы осталась непригодна для жизни из-за почвы, пропитанной кровью мутантов из иных миров…

Выступление Девятой прервалось, потому что она оказалась в шаге от того, чтобы рухнуть на землю от бессилия, но Фауст вовремя подловил ее и усадил на скамейку. Она так сильно увлеклась свои рассказом, что не заметила, как потратила все оставшиеся силы на свое небольшое представление, что не очень хорошо сказалось на ее состоянии.

— Эмбер… ну, я имею ввиду твою мать, а не тебя, ведь ее звали Эмбер… — тяжко вздыхая, уточнила Девятая. — Будучи смертной, она оставалась очень отважной… всегда кидалась в битву, даже чаще, чем Фабиан, несмотря на то что тот был посильнее…

— Да, мать очень вспыльчивая, отец мой в этом плане спокойнее.

— Я так и знала, что он ее в конце концов обрюхатит… — улыбнувшись изо последних сил, сказала Девятая. — Не хочу знать, как это выглядело... никогда не видела драконьих членов, и, сказать по правде, не горю желанием это исправлять…

— Переживаешь за Эмбер, что в нее мог не поместиться? — Фауст применил все свое мастерство, чтобы посоревноваться с ней в красноречивости, но этими словами он скорее смутил себя, нежели ее… все же ораторское искусство у него развито не очень хорошо. — Не волнуйся, Фабиан делал это в форме человека, навряд ли они занимались таким экстримом.

— Но ты ведь не знаешь наверняка-а-а, раз так говори-и-ишь… — закусив губу, хитро протянула Девятая. — А ты умеешь превращаться в дракона, Фауст?

Ну, теперь Фаусту оставалось либо идти ва-банк, либо сдаваться под ее натиском.

— Ты только что говорила, что не хочешь видеть драконьих членов… а насколько я могу о тебе судить, ничего другого ты под этим подразумевать не собиралась.

— Как жаль… получается, Андромеда довольствуется полудраконьим членом, в отличие от твоей матери… — Девятая слегка нагнулась вперед, вновь попытавшись встать на ноги. — Бедная девчонка, как же ей не повезло…

Встать на ноги не получилось, и Девятая упала прямиком мордой в землю. Она совсем выдохлась — теперь, у нее не было сил не только на то, чтобы чесать языком, но и двигать челюстью в принципе, не говоря уже о чем-то другом. Но ложиться в гроб было рано, а потому, в очередной раз собравшись с силами, она все же смогла заговорить.

— Кажется, шутки про члены добили меня… — жалобно протянула она, говоря в землю.