Но Олегу Фочкину, по большому счету, было наплевать. Ему ужасно хотелось хоть одним глазком увидеть, как развлекается и чем занимается изысканное общество.

Около подъезда в особнячок на Пятницкой улице их встретил чем-то напуганный тип, представившийся Фочкину Пашей К, оробатовым. Протянутая майору ладонь оказалась мокрой и вялой, отчего Олег сделал соответствующее заключение о подобии новому знакомому всего светского общества. Правда, такое ощущение у него прошло, как только они поднялись по лестнице и вошли в залу с небольшим будуаром, где в кожаном кресле во всем великолепии предстала госпожа Черемисова.

Не поднимаясь, она приветливо улыбнулась, не сводя глаз с Катышева, и протянула руку. К радости Фоч кина, прикоснуться губами к руке был удостоен только Катышев.

Коробатов сухо и по-деловому рекомендовал их как своих старых друзей и коллег по бизнесу. Катышев был представлен как господин Томский Владлен Николаевич. Фочкину заранее было присвоено имя Дмитрия Башкирова, начальника частного охранного предприятия. Закончив процедуру знакомства, Коробатов выложил на туалетный столик конверт. Вступительный взнос был сделан, и с этой минуты оперативники могли считать себя членами элитного клуба.

— Такого поручительства, как слово господина Коробатова, для меня более чем достаточно, — закинув ногу на ногу и приняв деловой вид, совершенно не соответствующий ее наряду, сказала Черемисова и поправила ворот сиреневого костюма. На лацкане пиджака красовалась рубиновая брошь. — Павел меня информировал, господин Томский, что вы занимаете должность экономического директора сибирской нефтяной компании. Но в клубе с недавних пор существует правило: каждый новый член обязан заполнить вступительную анкету. Я искренне прошу прощения за неудобство и назойливость, но поверьте, такая процедура принята только для блага и безопасности членов нашего клуба.

Она открыла ящик парфюмерного столика и извлекла два разграфленных, сложенных вдвое листа. Больше в ящике ничего не было. Катышев моментально пришел к выводу, что анкеты заранее были заготовлены только для них. Он соображал, как поступить: высокомерно отказаться, что вполне соответствовало роли нефтяного воротилы, или унизиться и снизойти до роли обыкновенного просителя.

Он нехотя склонился и небрежно взял в руки анкетную заготовку, как ему показалось, составленную и отпечатанную второпях. Он только на секунду сощурил глаза, даже не стараясь прочитать первый вопрос, и тут же бросил лист обратно на столик.

— Однажды мне уже приходилось заполнять анкету, — сказал он. — Одна из либеральных партий умоляла, чтобы я вступил в ее ряды.

— И вы отказались? — не без интереса спросила Черемисова.

— Я туда не напрашивался. Я не знал их программы, так же как не знал, чем они вообще занимаются. А потому подумал, что раньше легко обходился без партии и почему бы либералам не обойтись без меня…

— Они, конечно, прогадали?! — в голосе Черемисовой улавливались нотки усмешки.

— К сожалению, нет. Ровно через неделю помощник принес в мой кабинет письмо за подписью генерального секретаря, который сообщал, что я с честью прошел проверку и принят в ряды либералов. В том же письме я нашел счет на несколько миллионов рублей. Партия очень просила финансовой помощи.

— И вы, Владлен Николаевич, конечно, не раздумывая, счет и письмо порвали и выкинули в урну?

— Почему? Я оплатил. Причем не раздумывая. Тем самым показал, кто из нас, я или партия, нуждается в новых членах и финансовых поддержках.

Все это время, пока длился разговор, Фочкин, сложив руки на груди, разглядывал панно, висевшее на стене. По всей видимости, обнаженная красотка, приоткрыв дверь деревенской избы, выглядывала наружу, то ли провожая, то ли приглашая войти гостя. А Паше Коробатову, который устроился в уголке на кресле, исподтишка наблюдая за товарищем Катышева, даже казалось, что коротко стриженному «пеньку» с массой мышц и мускулов абсолютно все равно, как решится разговор о членстве в элитном клубе.

Катышев, дабы привлечь внимание коллеги, щелкнул пальцами, показывая, что церемония знакомства закончилось и в этом заведении им больше делать нечего. К его изумлению, Фочкин даже подыграл, проявляя поспешность поскорее убраться.

Нисколько не чувствуя себя виноватой и не меняя выражения лица, Черемисова легко отмахнулась.

— Ах бросьте, господин Томский, разыгрывать из себя оскорбленного человека. — Она быстро открыла ящик туалетного столика и смахнула анкеты внутрь.

— Извините, сударыня, — готовый уже направиться к выходу, вежливо улыбнулся Катышев. — Я привык покупать товар и услуги только после того, как смогу убедиться в их качествах и полезности. Сами понимаете, что в последнее время слишком много развелось аферистов и мошенников.

Черемисова, мгновенно отказавшись от облика светской дамы, хлопнула ладонями по подлокотникам кожаного кресла и расхохоталась:

— Браво, господин Томский! Аферисткой меня еще никто не называл! Разговора с вами мне было достаточно, чтобы убедиться в вашей аристократичности.

— Опять не угадали, сударыня. Мой отец всю жизнь отпахал мастером на металлургическом заводе. Так что с меня такой же аристократ, как из моего коллеги балерина. — Он сделал жест рукой в сторону Фочкина.

Она не обратила на его слова никакого внимания и теперь целиком взвалила на себя функции хозяйки заведения и распорядителя мероприятия.

— У вас есть какие-нибудь пожелания на этот вечер, господа?

— Конечно, — опередив Фочкина, ответил Катышев. — По вашей рекомендации хотелось бы подобрать себе пару.

— О! — Она кокетливо махнула рукой. — В залах вы найдете все, что вам заблагорассудится. У нас умопомрачительные девушки. Таких вы могли видеть разве что на конкурсах красоты и подиумах лучших европейских домов моделей.

— Только девушки? — остерегаясь, что в разговор может вклиниться Фочкин, тут же задал вопрос Костя.

Черемисова еще раз с интересом посмотрела на него:

— Я предполагала, что вы мужчина традиционных ориентаций.

— Вы правильно предполагали, — галантно кивнул в ответ Катышев. — Но девушки, даже с конкурсов красоты, перестали меня увлекать. Слишком все одинаково, даже размер бюста, извините…

— Вы хотели бы девочку? — проявляя осторожность, догадалась, куда клонит разговор новый и разборчивый член клуба. — И какой же возраст вас устроит?

— Ну уж конечно, не ясельный.

— Это будет стоить в три раза дороже.

— Я не на аукционе, сударыня.

— И господин, запамятовала… Башкиров также склонен общаться только с молодежью? — Она впервые внимательно посмотрела на Фочкина, по фигуре и посадке костюма угадывая в нем скорее телохранителя, чем бизнесмена.

— Нет-нет, — отстраняясь от неожиданного заказа Катышева, впервые подал голос Олег. — Я был бы не прочь провести время с какой-нибудь певицей или актрисой, госпожа Золотая Рыбка…

— Нет проблем, — заверила хозяйка и посмотрела на Коробатова. — Фуршет уже начался. Я буду очень признательная Павлу, если он отведет вас в зал и познакомит с членами клуба.

Спускаясь вслед за совсем поникшим Коробатовым по лестнице, обрамленной мраморными перилами, Катышев предположил, что полутора часов Черемисовой вполне хватит, чтобы обратиться к своим опекунам из милиции за помощью и получить необходимую информацию. Посредством компьютерной базы данных легко выяснится, что член совета директоров ресурсно-сырьевой компании Владлен Николаевич Томский действительно реальная фигура. Оперативникам, как бы действовал и сам Катышев, потребуется еще несколько минут, чтобы разыскать сайт компании и взглянуть на фотографию бизнесмена, играющего далеко не первую, но и совсем не последнюю роль в сибирской нефтедобыче. И тогда окажется, что черты лица компьютерного Томского будут совершенно разниться с физиономией нового, только что принятого в члены клуба человека. Тогда тратить время на выяснение личности господина Башкирова и вовсе не потребуется.