— Какая еще канарейка? — совсем не понимая, о чем ведет речь прапорщик Пичугин, удивился Фочкин.

— Самая настоящая! Патрульный милицейский «уазик». — Гриша снова замолчал, словно наслаждаясь своей тайной.

— Да говори же, черт! — теперь уже потерял терпение и Катышев.

— А что говорить? Двое ментов вытряхнули из каталажки двух девиц и под белы рученьки проводили их к подъезду. Через пять минут появились с вашей Танькой, распрощались и разъехались в разные стороны.

— А как выглядели девицы? — положив руку на Гришино плечо, заискивающим голосом спросил Катышев.

— Товарищ капитан, я не филин, да и прибор ночного видения мы с собой прихватить забыли!

Катышев оставил Гришу в покое и тяжело вздохнул. Фочкин повернул голову:

— Костик, как ты думаешь, это наших девиц привезли?

— Я уже ничего не думаю. Поздно уже.

— В каком смысле поздно?

— И в том, и в другом. На улице ночь. Девиц мы с тобой не видели. Придется завтра попросить об одолжении наше Золотце. Пусть заглянет сюда, развеется.

— Мы же сами хотели зайти! — Фочкин не понимал столь резкой перемены настроения Катышева.

— Завтра! И непременно с ОМОНом. Хорошо бы еще встретиться с этим самым участковым Коноваленко и узнать у него, кто снял квартиру.

— Так куда ехать, на базу? — понуро спросил Гриша.

— Да куда душа желает, — ответил Катышев. — Только подбрось меня сначала к спортивному комплексу. Трое суток только с дешевыми проститутками вожусь, забыл, какими духами от жены пахнет.

Костя Катышев после восьми лет супружества стал подмечать в себе жгучее чувство ревности. Оно настырно появлялось, когда, возвратившись после службы домой, он находил квартиру пустой. Жена Катерина целиком и с огромной страстью, на какую способны самые преданные женщины, отдавалась только одному ухажеру. Требовательному и капризному. И как все больше и больше догадывался Катышев, это был вовсе не он, верный и заботливый муж, а ухажер по имени Бизнес.

Из-за него, Катькиного бизнеса, требовавшего к себе все больше времени и внимания, они даже откладывали с появлением ребенка. Когда речь заходила о сыне или дочери, Катька зажмуривалась и отталкивала эту затею от себя обеими руками. И весь ее резон сводился к тому, что, родив одного, они тут же потеряют другого, не менее ценного и дорогого дитя, которым она и считала свой бизнес. «Сначала, — бросаясь на грудь к Катышеву, твердила она, — надо вырастить и поставить на ноги одного ребенка, а потом уже думать и планировать другого». Ведь без первенца до отвала накормить, красиво одеть и дать достойную дорогу другому никак невозможно. Не на милицейскую же зарплату собирается Катышев содержать семью?

А ведь, когда они поженились, оба мечтали о дочери. И даже было решено, как только Катышев получит диплом, Катька уже на другой день будет готова к зачатию. И он был целиком согласен с ее доводами. Катька была старше Кости ровно на два курса и ровно на два года. Но всем студентам Плехановки казалось, что как раз наоборот: именно Костя Катышев и по поведению и по возрасту лет на пять опережал вертлявую пятикурсницу. Худенькая, небольшого росточка, с мальчишеской стрижкой, круглолицая, с аппетитными ямочками на щеках, кандидат в мастера спорта по художественной гимнастике, Катька была объектом воздыхания мужской части лучшего экономического вуза страны. И никто не мог предположить, что ее сердцем сможет завладеть выскочка-младшекурсник. Пусть круглый отличник, пусть гордость вуза, пусть победитель разных экономических олимпиад… Впрочем, и сам Костя не питал насчет красавицы Катьки никаких иллюзий.

На протяжении двух лет они встречались лишь в студенческом комитете, где Катька заведовала спортивным сектором, а он вел работу в сфере международных экономических связей. Встречались и встречались. Костя бросал на девушку безнадежные взгляды, а Катька отвечала высокомерной улыбкой. Но сошлись они в библиотеке за полгода до выпускных экзаменов. И именно он, Катышев, обронил взбалмошной соседке по столу, которая не могла выбрать тему для диплома, что лучшим направлением могли бы стать практические разработки. Например, в сфере спорта, к которому девушка имела непосредственное отношение. Он и помог ей сотворить бизнес-проект спортивного оздоровительного центра. Конечно, Катышев не рассчитывал, что после экзаменов энергичная девушка тут же займется воплощением своей дипломной работы в жизнь.

Наверное, она и полюбила его только за те дельные советы по организации комплекса, которые давал перешедший на четвертый курс сгудент Катышев. Да он и сам увлекся. На первых порах заказывал оборудование, вел переговоры со строителями, устраивал рекламные кампании по привлечению клиентов. А когда сам с успехом защитил диплом по теме международного экономического сотрудничества в области топливно-сырьевых ресурсов, Катькино предприятие было одним из самых известных и успешных в столице. Время подпольных бандитских спортзалов, подвальных качалок заканчивалось. По всей стране шла легализация криминального капитала. И народ, не жалея денег, теперь предпочитал открыто заниматься не шопингом, а шейпингом, состоятельные мужчины разом решили, что иметь красивые, мускулистые фигуры ничуть не хуже, чем роскошные автомобили и комфортабельную недвижимость.

Только у самого Катышева бизнес не заладился. Вместо успешной карьеры, все встало с ног на голову. Нефтяная компания, которая имела виды на выпускника Катышева, вдруг была приватизирована зарубежными представителями, у которых оказались свои отличники из Кембриджа и Оксфорда, а потому выпускнику с красным дипломом Константину Васильевичу Катышеву в должности было отказано. За последующие полгода он попробовал себя в качестве ведущего экономиста в нескольких фирмах, занялся было организацией собственного бизнеса, но по природе своей взятки и подношения давать не умел, задницы начальству не лизал, банкеты для смежников не устраивал, а потому в конце концов оказался не у дел.

Но такие специалисты, как Катышев, просто так с рынка труда не исчезают, и ему предложили работу в милиции. За двести долларов в месяц. Он получил погоны лейтенанта и был зачислен в штат управления по борьбе с экономическими преступлениями. Бывшие сокурсники при встречах старались не заводить разговора о его неудавшейся судьбе. И он понимал, что теперь они его считали неудачником. Именно таким экономистом, как сам он иногда любил шутить, который, не имея ни гроша в кармане, дает другим такие советы, что если они будут им следовать, то тоже окажутся без гроша.

Как ни странно, но милицейским погонам мужа несказанно радовалась только Катька. Она даже перестала скрывать от знакомых производственную чехарду, которая сопровождала ее мужа на фронте трудоустройства. Мало того, всем гостям и даже посетителям спорткомплекса она горделиво сообщала, где и кем работает ее дражайший супруг. И вскоре представители пожарных инспекций, санитарных станций, налоговых органов и еще нескольких других десятков инстанций оставили Катькино предприятие в покое, предпочитая лишний раз не связываться с генеральным директором, муж которой занимал должность в государственной силовой структуре.

Когда капитан Катышев получил перевод в управление собственной безопасности МВД, ежегодный оборот спортивного предприятия супруги достиг полумиллиона долларов. Екатерина Дмитриевна владела и командовала уже не просто спортивным залом с тремя тренажерными каморками, а крупным оздоровительным центром, который с помощью подсказок и наставлений Катышева смогла выкупить в аренду на сорок девять лет вперед.

Теперь Катька тренировок и занятий уже самостоятельно не проводила. В центре с клиентами работали заслуженные мастера спорта, чемпионы олимпийских и мировых первенств, которым Екатерина Катышева щедро выписывала баснословные гонорары. На ночных тусовках и вечерних раутах, в перерывах заседаний, симпозиумов и деловых переговоров состоятельный столичный бомонд, состоящий из бизнесменов, государственных и культурных деятелей, охотно хвастал, под руководством какого из олимпийских чемпионов сбрасывался лишний вес или проходили тренировки по укреплению мышц тазобедренного сустава.