В этот момент снова раздался звонок.

— Патрик! Что… — Шеннон встал. — Она сказала… Твою ж мать, Патрик! Что у вас там за врачи такие!

Шеннон снова сел, сжал в кулак волосы на затылке и начал раскачиваться взад-вперёд.

— Я понял. Вылетаю первым рейсом. Хорошо. До встречи.

Он положил трубку и уставился в пространство. Джессика положила ладошку на его плечо.

— Что произошло?

— Энн сбежала из больницы, — монотонно произнёс Шеннон. — Переспала с дежурным врачом, пока Патрик был на конференции, и выбила себе выписку. А теперь не выходит на связь и не открывает двери медбратьям.

— Они не могут взломать дверь?

— Без полиции и специального разрешения, нет, — Шеннон закрыл ладонями глаза. — Они же не служба спасения…

— Да, точно… — подтвердила Джессика, обнимая мощную спину.

— Чувствую я, что ничем хорошим это не кончится… — тихо произнёс парень.

— Я еду с тобой.

— Нет! — Шеннон отчаянно замотал головой. — Джесс, нет! Я не знаю, что и как пойдёт. Не знаю, что сейчас в её голове.

— Шеннон… — Джессика обошла его и посмотрела в глаза. — Что бы ни произошло…. Я хочу поехать, а не изводить себя здесь. Мы договаривались.

В её глазах светилась такая твёрдая решимость, что Шеннон опустил голову, уткнулся в колени девушки и попросил:

— Обещай, что не будешь рисковать, не лезть, куда я скажу, и вообще… Джесс!

— Обещаю. Поехали, не будем терять времени.

Энн оттолкнулась от мягких диванных подушек и спустила босые ноги на ледяной пол. Часы показывали пять утра. Шеннон сказал, что приедет, а значит, времени на подготовку осталось всего ничего. Снова… снова он спутал все планы своей фальшивой заботой. Поднял такую панику, что уже через полчаса доблестные санитары чуть не вынесли дверь её студии.

«Ты сама ему позвонила…» — пронеслось в голове.

— Ну да, сама, — ответила она вслух.

С некоторых пор голос, пугавший её змеиным шипением, стал ровнее, увереннее. Возможно, потому что она признала его и стала отвечать вслух.

«Зачем?»

— Не знаю… Может, хотела, чтобы остановил… — задумчиво произнесла Энн. — А может, чтобы увидел, с кем имеет дело… Я не знаю. В любом случае, надо идти. Много дел.

Она встала и подошла к зеркалу, стараясь не думать о той, кого видела вместо своего отражения последний месяц. Смотрела не на лицо, только на тело, которое всё ещё оставалось прежним, человеческим…

— Ну что ж, неплохо, немного прибавилось здесь и здесь, — она огладила талию и бёдра. — Осталось подобрать нужную одежду и привести в порядок… лицо.

Девушка вышла на улицу и завела машину, уставившись пустым взглядом перед собой.

«Ты готова?» — на пассажирском сиденье, привалившись к двери, восседала чёрная собака. Пена из её рта капала на мягкую обшивку.

Энн вздрогнула, а потом раздражённо закатила глаза.

— Умоляю, убери нахрен свои стрёмные личины! Мне достаточно старухи в зеркале! — она провернула ключ в замке зажигания. — Зачем ты меня провоцируешь? Я уже всё решила!

«Провоцирую? Но я — это ты…» — засмеялась собака.

Энн стиснула зубы и вырулила на дорогу, зло глядя перед собой. Она ехала тем же маршрутом, что и в последний приезд Шеннона. Зачем? Сама не знала. Такой обрядовый круг. Проехала мимо ночлежек, посмотрела, как вокруг горящего бака играли дети, а женщина неподалёку полоскала бельё в металлическом тазу с помятым боком. Рядом с ней что-то вещал старик, сидевший в инвалидной коляске с оторванными подлокотниками, а женщина время от времени разражалась громким смехом. «Все мы на одной линии…» — подумала Энн и поехала к кладбищу, но останавливаться не стала. Лишь приветственно махнула родителям из окна машины, а они в ответ помахали ей.

— Всё верно, мама… Ты всё сделала верно…

После того, как всё намеченное было сделано, девушка вернулась в студию и подошла к окну.

«Совсем близко…»

Дорога от аэропорта до дома Энн проходила в неуютном молчании. Шеннон крепко сжимал руку Джессики, а она успокаивающе поглаживала его запястье, мандражируя всем своим естеством. Храбрость изменила ей ещё в самолёте, затея показалась по-детски глупой, но отступать она не захотела.

Когда они подъехали, Шеннон выпустил её руку и взял за подбородок.

— Ты остаёшься в машине, ясно?

— Но…

— Ты обещала, Джесс.

— Да, конечно… Шеннон, а если она… — Джессика замялась. — Я читала, что в состоянии аффекта…

— Господи, милая… — Шеннон поцеловал её в уголок губ и заглянул в глаза. — Читай романы о любви, окей? Ничего она мне не сделает. Я скоро приду, только дождусь Патрика и его ребят.

— А если тебя долго не будет? Если… — Джесс чуть не плакала — предчувствие беды не отпускало. — Шенн… Что мне делать?

— Давай так. Если услышишь что-то, что тебя напугает — вызывай девять-один-один. А сейчас оставайся тут и ни шагу из машины, — он снова её поцеловал. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю…

Шеннон ушёл, а Джесс откинулась на спинку сиденья и вся обратилась в слух.

«Нет, ничего не может произойти. Шизофрения не приговор, не приговор…» — твердила она как мантру, сжимая и разжимая край длинной футболки. Виски пульсировали, тело бил озноб, а звуки улицы стихли, будто её поместили в вакуум.

«Энн!» — услышала она крик Шеннона вдалеке. Стоп-кран сорвало. Не думая ни секунды, Джесс вылетела из машины и ринулась на голос, на ходу крикнув таксисту:

— Вызовите службу спасения! У меня нет местной симки.

Шеннон поднялся к большой железной двери. Отметив, что несмотря на заверения Патрика, она не была заперта, он бесшумно вошёл в студию и сразу наткнулся взглядом на Энн. Она стояла лицом к окну, одетая в то самое платье, в котором была при их первой встрече. Волосы ниспадали на плечи белокурыми локонами.

— Энн? — растерянно произнёс Шеннон.

Девушка медленно повернулась, перенеся руки за спину, губы её растянулись в улыбке, а в глазах появился нездоровый блеск.

— Привет, любимый! Я уже соскучиться успела, как долго тебя не было, — пропела она мягким голосом, но от окна не отошла.

Шеннон замер. Картинка транслировала прежнюю Энн. Ту самую милую и спокойную девушку, какой он её знал. Пазл сложился. Всё это время он даже на пятьдесят процентов не понимал, кто находится рядом. Тонкая струйка липкого пота стекла по шее, теряясь в вороте куртки. Шеннон прочистил горло, боясь сделать резкое движение.

— Как ты себя чувствуешь, Энн? Как проходит твоё лечение?

Неверный шаг. Грубая, непростительная ошибка. Девушка недобро усмехнулась и покачала головой.

— Не нравится, как я выгляжу?

— Нравится, — честно ответил Шеннон, делая маленький шаг вперёд. — Но важнее, как ты себя чувствуешь.

— Ты такой забавный, Ши… — Энн склонила голову на бок. — Заладил, как попугайчик: «Ты как? Ты как?»

— Энн, я…

— Ну как я могу быть, Шеннон, как? — в её вопросе прорезались нотки начинающейся истерики, но Энн держалась. — Я слышу голоса. Из зеркала на меня смотрит беззубая старуха с пустыми глазницами. Я уже даже не уверена, что я та, кто есть… А ты спрашиваешь «как».

— Энни… почему ты не говорила? — Шеннон попытался сделать ещё один шаг, но девушка дёрнулась, и он остановился. — Почему не говорила мне обо всём?

— Ой, да прекрати, Шеннон! — всё-таки взвилась она. — Тебе было плевать на меня!

— Ты не права, — он покачал головой. — Ты всегда была важна для меня, даже когда я был занят музыкой.

— Музыка… музыка… НЕНАВИЖУ эту твою музыку, — прошипела Энн. — Ты даже не замечал, что я тебе изменяю! Ничего не замечал.

— Энн…

— Ну хватит… — она выдохнула и достала из-за спины руку, в которой был зажат шприц с пустотой.

— Энн, что ты собираешься делать?

— Добавить немного кислорода моей крови, а то… дышать нечем от ванильных и разумных вас!

— Энн!!!

Шеннон было рванул к ней, но девушка поднесла иглу близко к коже и дёрнула головой.