— Целитель уже в лагере. Как и Ариша.

— Правда? — на глаза набежали слезы. С недавних пор я перестала откладывать эмоции в долгий ящик. Если раньше, моими мыслями было то, что сегодня на это нет времени, то отныне я даю выход любым чувствам. Может, потому, что жизнь стала опасной и нет уверенности в завтрашнем дне. А может, потому, что вместе с любовью, что зародилась в сердце, вернулась способность испытывать все эмоции.

— Эва… — я оказалась в объятиях Ариша, как только мы показались недалеко от костра. — Я так за тебя переживала. Кристиан сказал, что ты ушла искать помощь, а в городе стало очень опасно.

В городе, действительно опасно. Но есть бо́льшая доля вероятность, что опасность исходит от меня. Говорить об этом я не стала, но благодарно улыбнулась.

— Как он?

Вопрос был адресован всем, кто расположился возле пылающего костра.

— Жить будет. — сообщил Барсик.

— Пи. — уведомил Дымок, и взобравшись по платью, сел на плечо.

— Хороший целитель. — как всегда, коротко отрапортовал Алекс.

— Твои мази помогли снять боль. — Элис встал и пошел в мою сторону. — Если бы не это, он бы не дожил.

В его глазах застыли боль и разочарование. Чувства, которые совсем недавно накрыли меня с головой. Он знал. Не знаю, кто именно рассказал о том, что натворил Воут, но он знал.

— В глазах магического общества, вы предатели. — сообщил целитель.

Не удивительно. Старик использовал лучшее, что было придумано в мире. Сделал из нас врагов.

— Спасибо, что пришел. — Все, что я могла сделать, это отблагодарить его за то, что не отвернулся. — Без твоей помощи он бы не выжил.

Ариша всхлипнула и бросилась к любимому. Гекат и Кристиан сели возле костра и приступили к трапезе. У Алекса, как всегда, был готов ужин. Сам маг войны ушел в сторону леса. Либо по нужде, либо за очередной добычей.

— Он и мой друг. — тихо молвил Элис. А затем, широко улыбнувшись, ушел составить компании двух ужинающим мужчинам.

Я сидела в отдалении и наблюдала за тем, как Кристиан пытался выведать у Элиса, как это чувствовать нить в организме. Целитель с живым интересом рассказывал о магических потоках разных цветов и о необходимости прилагать разные волновые силы, в зависимости от болезни.

— Ты знаешь, про историю появления силы жизни и смерти?

Гекат опустился возле меня. В мужских руках было тонкое вязаное одеяло, которое он протянул мне. Я с удовольствием приняло его и накинула на плечи, не интересуясь тем, откуда оно.

— Воут сказал, что сила может появиться у кровных родственников, как правило, брата и сестры.

— Объединенных одной кровью. — Поправил некромант. — Первые носители этой силы не были кровными родственниками. — Он сцепил перед собой пальцы и начал рассказ. — Это были муж и жена. Жили они хорошо, как говорится, душа в душу. Он работал пастухом, она вела хозяйство и готовилась стать матерью. Но однажды, пока он работал, на их дом совершили набег. Женщину… скажем так, с женщинами всегда поступают жестоко. По возвращении домой он нашел сгоревший дом и любимую, что испускает последний дух. — Сердце больно сжалось в груди. — Она была готова уйти, жалела лишь что не смогла родить ребенка. Супруг же, не смог отпустить свою единственную. Убитый горем, он применил то единственное, что умел. Будучи некромантом, он смог ухватиться за ускользающую нить души, и оживить жену.

— А разве возвращенные к жизни не превращаются в живых мертвецов?

Мне всегда была чужда магия Геката. Я знала, что обладающий подобной силой способен поднять целое кладбище и заставить следовать за собой, но никогда не видела, чтобы кто-то пользовался этой силой. Некроманты незаменимы в войне, так как могут создать бессмертную армию, но не более.

— Если ты успел ухватить нить души, то человек будет жить. Вот только никто не знает о последствиях. Мы можем изменить человека до неузнаваемости, сделав один неверный шаг.

— Она изменилась?

— Да. — Гекат не сводил глаз, с костра. В безжизненных глазах отражалось красно-оранжевое пламя. Его мысли были далеки от поляны, что стала нам временным пристанищем. — Это больше не была его любимая. Чувства выходили из-под контроля. Она загоралась огнем, а через секунду могла быть безмятежной как море. Чуть позже в ней, простом человеке, зародилась магия. Магия же супруга исчезла, и взамен ей пришла способность управлять песками.

— И они уравновесили друг друга? — Я ожидала счастливого финала. Ведь Воут сказал, что для баланса нужны оба мага. В моей голове по какой-то причине баланс и идиллия были в одном ряду.

— Она не хотела баланса, а жаждала войны. — охнув от неожиданности, я обняла себя за плечи. А что, если я не смогу взять себя в руки? — Знаешь, что происходит с молнией, когда она бьет в песок?

— Нет.

— Образуется определенный вид стекла. Не такой изящный, к которому мы привыкли, но магически заряженный. Зеркала, что могли создавать маги без применения заговоров зелий и камней.

— Зеркало перехода и другого мира? — До меня наконец-то дошло то, о чем говорил Гекат.

— Да. Во время очередной ссоры супруг использовал прием, заставив жену ударить в песок. А затем, обняв любимую за плечи, он провалился в другой мир. В мире, в котором нет его близких и друзей. В мир, в котором жена не уничтожит все, что ему дорого.

— И что же произошло дальше?

— Он умер почти сразу после переноса. Она же, родила мальчика и успокоилась. Смерть супруга позволила осознать то, что она не могла понять. — Гекат замолчал. Казалось, что ему не составляет труда понять то, что двигало мужчиной.

— И что же? — казалось, я знаю ответ на этот вопрос, но хотела услышать от него.

— Почему он не дал ей умереть.

— О чем говорите?

Я вздрогнула от неожиданности. История некроманта произвела на меня глубокое впечатление.

— Так, поделился старой историей.

Гекат встал, освобождая место возле меня, и оставляю за мной право рассказывать Кристиану о возможности создания магического зеркала и возвращении его в мир, где на него не будет открыта охота.

«Волшебством нельзя исцелить душевные раны».

— Р-р-рмяу. Просыпайся.

Как и когда уснула, я не знаю, но проснулась от назойливых причитаний Барсика. Мелкий паршивец лапкой стучал по моему носу и настойчиво требовал проснуться.

— Вставай, я сказал.

Мои попытки отмахнуться результатов не дали и я приняла решение отвернуться от требовательного фамильяра. Вот только отвернуться не получилось. Я каким-то удивительным образом оказалась заключена в крепкие объятия. Задаваться вопросом кто это не было смысла. Кожа цвета корицы выдавала нарушителя. Желание НЕ вставать стало еще больше.

— Я даю тебе пять минут. — Зеленые глаза сверкнули зеленоватым блеском. — Затем съем твоего надоедливую крысу.

— Это мышь, — по привычке поправила я фамильяра.

— Чтобы через пять минут была у ручья.

Я готова была выть. И вовсе не из-за того, что меня разбудили, а из-за того, что Барсик в очередной раз будет заставлять упражняться в магии. Упражняться не хотелось. Правда, за последние два дня, мои навыки улучшились. Я научилась попадать ближе к начерченной на земле цели и количество пострадавших деревьев сократилось.

Не хотелось думать о том, что я уже неделю знаю о возможности отправить Кристиана домой, и вместо того, чтобы рассказать ему об этом, самым бессовестным способом отмалчиваюсь.

Но самая большая причина нежелания вставать заключалась в крепких согревающих объятиях любимого человека. Он спал, уткнувшись носом в мои волосы. Одной рукой обнимая за талию другой за плечи, Кристиан, казалось, защищал от всех и всего. Не знаю, защищал он меня или от меня остальных, но мне было уютно и тепло. Так же как и вчера, когда он принес мне кусок крольчатины и кружку горячего малинового отвара.

— Тебе не холодно? — спросил он, опускаясь рядом.