Гвардейцы немедленно среагировали, заняв позиции и забросав находящиеся ближе бойницы гранатами, после чего вместо продолжения атаки вдоль коридора они подорвали участок стены создав для себя путь, ведущий прямо в боевые ходы противника. Затем несколько отделений гвардейцев двинулась вглубь, а остальные заняли позиции у отбитых бойниц и открыли огонь по вражеским силам, защищающим коридор.
Наконец здесь вступили в игру наши с Секстом объединенные силы. Имевшиеся три сотни гиспасистов разбившись на небольшие отряды проследовали за гвардейцами через ходы в разветвленную сеть коридоров и технических тоннелей крепости. Архимагос воспринимал эту простую пехоту как идеальных юнитов для проведения разведки боем благодаря отлаженной связи и легкому восполнению потерь. Вынужденный согласиться с его выводами я отправил по их следам снятый со стены батальон пехоты, после чего оставалось лишь выбрать направление движения для наших личных отрядов и подкреплений.
В итоге отправив постоянно прибывающие силы гвардии пробиваться через основной коридор я направился в глубину ходов из которых поступали все более разнородные данные. Сначала скитарии легко нагнали осторожно продвигающихся гвардейцев, но сообщили о том, что один из отрядов был вырезан. Позже начались повсеместные стычки, с противником которые на одних направлениях быстро затухали, а на других переходили в затяжные бои. Наконец один из отрядов за секунды до собственной гибели сообщил о том, что они вступили в бой против того, кого Секст на старый манер называл секутором.
Учитывая обстоятельства, мы решили двигаться через коридоры близкие к тому месту где произошла резня надеясь выманить сервиторы-убийцы на наши богато снабженные авгурами войска. Должен признать, что на нашу голову план удался и элитные силы привлекли внимание пятидесяти смертоносных машин. Даже несмотря на то что мы заняли позиции для отражения атаки, как только враги были зафиксированы, толстые стены и тайные ходы крепости позволили трети из них появится неожиданно.
Первого же бросившегося на меня сервитора я издали поразил зарядом плазмы, но уже следующая пара приблизилась слишком быстро и успешно прорвалась через огонь телохранителей. Пока я отсекал встроенные клинки ближайшего сервитора, другой череполикий уже нанес единственный фатальный укол в горло моего телохранителя. Выругавшись я ушел за спины бойцов и дал им возможность в упор расстрелять механических убийц, но это привело к гибели еще двух человек. В итоге мы ликвидировали одну из серьезнейших угроз для команд зачистки крепости, однако едва не подставили под клинки самих себя.
Проведя перерасчет уровня угрозы и ценности наших персон, мы начали действовать немного более осторожно. Быстро пробившись из покрытых старым маслом и ржавчиной технических коридоров в циклопические коридоры крепости, мы развернули в разы более широкий фронт. После чего двинулись по следу передовых отрядов ориентируясь на постоянно дополняющуюся карту. Нашей целью было сначала бросить элитные силы в бой против секутора, после чего пробиваться к устройствам посылающий проклятый сигнал.
Как только очередной отряд обнаружил первую цель мы начали формировать для него клетку из целого ряда окружающих подразделений. Одержимый битвой еретик вел в бой отряд боевых сервиторов становившихся особо опасными под его началом. Наверняка боевые программы этого чудовища позволили ему понять, что его загоняют в ловушку по стандартной схеме и обнаружить якобы специально оставленное неприкрытым направление для его прорыва. Естественно он и не думал идти в «ловушку», но на самом деле с этого направления к нему неумолимо приближались именно мы.
Несколько минут бега, напоминающего по требовавшейся от бойцов самоотдаче спринт, и мы завели первый отряд сервиторов в тыл к сократившемуся до полусотни бойцов отряду секутора. Боевые машины должны были разменяться в соотношении хотя бы два к одному в пользу противника уже занявшего удобные позиции в бывшей столовой гарнизона. Грохот жестокого боя смешался со звоном бытой посуды и именно в этот момент я увидел бросившегося нам на встречу секутора. Активировав ограждающее поле, я опустился на колено и начал стрелять из плазменного пистолета, пропуская вперед телохранителей.
Рядом со мной подобные действия проделал Секст и несколько следующих за ним техножрецов. Так продолжалось пока на моих глазах секутор не выпустил целую ленту из тяжелого болтера перерубая людей и сервиторов в угоду своей еретической жажды боя. Но куда больше меня поразило то что одной из множества конечностей он держал священное оружие почтеннейших Омниссианцев. Это говорило о том, что с большой вероятностью та мерзость которая предстала передо мной сейчас, когда-то была выдающимся ученым и воином.
Видя, как бывший техножрец несущий внутри себя завидную сумму бесценных знаний в виде древних устройств и накопленной за долгую жизнь информации превратил себя в боевую машину, служащую лживой цели я разъярился. Казалось, что даже безупречная машинная часть моего разума в идеальной синергии с живым мозгом испытывали непередаваемую смесь жалости и ненависти к еретику. Я как никогда быстро смог разработать совершенную схему атаки и передал её архимагосу.
Освободив руку от пистолета, я вырвал из подсумка электромагнитную гранату и пригибаясь рванул к противнику со стороны где у того была закреплена менее скорострельная лазпушка. Секутор заметил мой бросок и попытался направить разрушительное оружие на меня, но в этот момент на корпус лазпушки и броню врага посыпался град коррозийных боеприпасов избранных егерей. Буквально на глазах могучее оружие начало превращаться в трухлявый мусор и осыпая нас проклятиями секутор бросился в укрытие. Однако, когда еретик оказался в нем, то прямо за ним туда же легла граната до взрыва которой оставалась одна сотая секунды.
Еще несколько мгновений и я неспешной походкой направился к поверженному врагу. Если в секуторе и оставалось что-то от человека, то этого было явно недостаточно чтобы заставить его тушу двигаться в течение ближайших минут. Возвысившись над ним я на секунду опустился на одно колено чтобы извлечь из его манипулятора священный топор Омниссии, после чего с помощью священного орудия беспощадно и с завидным мастерством принялся отделять все имплантаты врага, сохраняя которые он мог бы представлять угрозу. Мне приходилось работать неизвестным инструментом с малознакомыми и неизбежно сложными деталями, но каким-то чудом я точно знал, что делать и несмотря на продолжающуюся вокруг битву совершил ритуал без единой ошибки.
Обернувшись к Механикус я увидел, что все кроме нескольких малознакомых новичков с благоговением смотрят на мой триумф. Произнеся короткую молитву, я высоко поднял топор, после чего указал сияющим острием в сторону нашей следующей цели. В ответ к персоне Секста были направлены потоки кода в которых смешались искреннее непонимание и неуверенное возмущение. Однако архимагос ответил младшим коллегам столь развернутым анализом произошедшей ситуации и явно снизошедшего ко мне свыше плана атаки, что те не посмели продолжать дискуссию. Честно говоря, я был уверен в том, что сам разработал план атаки, но сейчас точно было не лучшее время чтобы говорить об этом.
Чувствуя в руках приятную тяжесть выдающегося орудия войны и одновременно ремесла, я повел сильно ослабленный отряд в сторону нашей последней цели. По пути мы собрали все возможные подкрепления из рядовых бойцов. Потому, в рядах подразделения спускающегося к реакторным залам крепости ощущался приподнятый боевой дух. Однако он быстро сменился праведным гневом, когда рукоположенные техножрецы прошли по пути очищенному скитариями и увидели во что, превратилось плазменное сердце крепости, оказавшееся в руках еретиков. Нас встречал омерзительный предводитель врага и если бы он не укрылся за пустотным щитом, то немедленно был расстрелян.
– Вот вы ничтожнейшие из ничтожных и показали истинную глубину своего падения, – почувствовав внезапное опустошение сказал я, вступив во владения архимагоса еретиков окруженного энергиями варпа струящимися по малой доле встроенных в его тело катушек вместо движущей силы.
