Судя по его стремительности, примчался он только что. И, кажется, он здорово изголодался по объятиям. Устрашающий и властный, в актёрском гриме (а играл он до сих пор вампира), в объёмной шуршащей мантии — Ли Тэ Ри набросился на свою драгоценную жену и сгрёб её в охапку.

— Пелагея, — вздыхал он. — Пелагея, как я соскучился! Ты мне так нужна! Внутри меня словно демоны бушуют. Не знаю, что и делать.

— В смысле «что делать»? — встряла Юлиана. — Если демоны бушуют, их надо отмыть, накормить, социально адаптировать и выгуливать в положенные часы. Как я — своих мохнатых вредителей.

Но женатая парочка её совет дружно проигнорировала.

— Мне категорически не нравится играть вампира, — жаловался Ли Тэ Ри. — И нравится одновременно. Я в себе такие глубины открываю, что страшно становится. Но любопытство берёт верх. Ничего с собой поделать не могу. Рвусь на съёмки, как полоумный. Хочу бежать со съёмок сломя голову.

— У меня что-то похожее, — делилась наболевшим Пелагея. — И оставаться боязно, и бросить жалко.

Они обнимались добрых десять минут, и напряжение улетучивалось. Проходила усталость эльфа. Рассеивались тревоги Пелагеи. Эти двое были как волшебное противоядие друг для друга.

Где-то на третьей минуте Юлиана сообразила, что лучше бы оставить их наедине, и удалилась в ванную — отмывать от грязи своих личных демонов: Кекса и Пирога.

***

Директор Хаджиман чуть дара речи не лишился, когда узнал, что Пелагея сорвалась со съёмок и сбежала в Нимерию. Да нет у неё здесь никаких срочных дел! Надо же, что придумала!

Господин Сарам запросил компенсацию, но скряга директор ненавидел что-либо компенсировать, поэтому долго не мог смириться и оторвать от сердца родные двести восемьдесят тысяч глориев.

Ему бы вызвериться на Пелагею за невыполнение обязанностей (всё-таки в трудовом договоре прописаны), но она для него — святое. Золотая жила, гарантия процветания. Если она так поступила, никого не предупредив, значит, имелись на то причины. Простить разок, подробностей не выпытывать, обойтись формальным взысканием — и будет с неё. Тем более, скоро концерт. Тем более, в группе и без того почти траур.

Когда парни из группы встретили Пелагею, у лидера Ли глаза были на мокром месте. Ши потихоньку нашептал ей на ушко, что отец лидера попал в автокатастрофу, был доставлен в центральную больницу и сейчас находится при смерти.

Хорошо, подумала Пелагея, что Кю ещё не вернулся. Его бы такая новость потрясла, всколыхнула бы в нём застаревшие воспоминания, которые лучше иной раз не ворошить.

Хёк, Шин, Рё, Йе и Ши изъявили желание наведаться к отцу Ли в клинику. И Пелагея отправилась с ними.

Светлые больничные стены, бесконечные коридоры, запахи лекарств и приглушённые голоса вновь перенесли её в то время, когда из-за оплошности водителя в дорожной аварии пострадал Кю, когда он лежал там, в палате, беспомощный и одинокий… Она вспомнила его, вспомнила и себя — горлицу-Пелагею, у которой по-настоящему способна болеть одна только душа.

Почему люди слабы? Почему подлунный мир причиняет им столько скорби?

Она задавалась этими вопросами и не находила ответов. Знала лишь, что не сможет сегодня просто пройти мимо человека, из-за которого Ли так опечален.

Пробравшись после всех в палату к отцу лидера, она встала рядом с койкой и увидела седого мертвенно-бледного мужчину, который лежал с закрытыми глазами и был подключён к аппарату искусственного дыхания. Она видела отпечатки смерти на дряблых морщинистых руках, на жилистой шее и постаревшем лице. И была благодарна за то, что над нею, над Пелагеей, время не властно.

— Выздоравливай, — прошептала она и поместила ладонь мужчине на лоб. — Живи…

«Это не исцелит тебя полностью, но даст тебе силы бороться за жизнь».

По его лицу пробежала не то тень, не то потусторонний ветер — такой ветер, который образует рябь на пруду в солнечный полдень. Под плотно сомкнутыми веками задвигались глазные яблоки. Чуть дёрнулся палец с присоединённым к нему датчиком. Правильно, пора выходить из комы. Близкие нашего лидера не должны его огорчать.

Едва Пелагея убрала руку, как белоснежная дверь отъехала в сторону и в палату зашёл Ши.

Он тронул её за плечо, после чего бережно подхватил под локоть.

— Врачи сделают всё возможное. И невозможное. Тебе не надо переживать. Идём. Пора ехать в студию.

Из больницы они вместе с другими мемберами направились прямиком в салон красоты.

— Нужно покрасить волосы, выбрать макияж, а потом нанести визит стилистам в агентстве. Концерт уже через три дня, генеральная репетиция будет такой же, как и в прошлый раз. Кроме костюмов и грима, ничего не меняем, порядок выступлений остаётся прежним, — проинформировал группу Ли. — Пелагея, как прошла поездка? Нам сказали, ты саботировала последние два дня программы господина Сарама. Что случилось?

У Пелагеи забегали глаза. Вот и как ей теперь выкручиваться? Как соврать, чтобы звучало правдоподобно?

Внезапно Ши подавился воздухом (или сделал вид, что подавился). Одной рукой он схватился за горло, а другой яростно обнял лидера. И вдобавок ногу Пелагее отдавил, чтобы не вздумала загубить его импровизацию.

— Кха-кха-кха! Кхе-кхе-кхе! Это я, — прохрипел Ши. — Это по моей просьбе она сорвалась. Я же в сериале сейчас снимаюсь. Ну и вот: режиссёр меня упросил, чтобы я пригласил к нему Пелагею, потому что одна наша актриса слегла с воспалением почек.

— Ого, — изумился Рё, который до сих пор только слушал разговор и помалкивал, — значит, она теперь на экраны попадёт?

— Нет-нет, — замотал головой Ши. — Оказалось, что у нашей актрисы ложные симптомы, её выписали на следующий день. Бодра, как огурчик, чтоб её!

— Обидно… — вздохнул Рё. — Ой, мы, кажется, приехали.

В салоне красоты Пелагея, как обычно, отказалась от тональных кремов и позволила лишь обработать себе ресницы, брови и губы. Её беспорядочно вьющиеся, чуть отросшие волосы были подстрижены и выкрашены в огненно-рыжий. Непривычно, но так притягательно.

Ши сидел по соседству, и его штукатурили со всей тщательностью.

— Ну что, шикарная инсценировка, да? — шёпотом спросил он Пелагею. — Я правильно поступил? — Он расплылся в хитрющей улыбке аккурат тогда, когда ему собрались накрасить губы.

— Сидите спокойно! — возмутился стилист. — И не надо подмигивать. Расслабьтесь!

— Ты меня, конечно, выручил, — тихо отозвалась Пелагея. — Но зачем?

— А то я не вижу, что между вами с Кю происходит, — не шевеля губами, изрёк коварный Ши. — Да он же в тебя…

— Молчите, пожалуйста! — взвыл ранимый стилист.

Вот, кому Пелагея определённо была благодарна. Она наградила Ши тяжёлым взглядом в надежде, что этот догадливый тип больше слова не скажет. И отвернулась к своему зеркалу.

Вот, почему Ши взялся её выгораживать — он всё знал. Видимо, у Кю на лбу написано, что он от Пелагеи без ума. Тогда почему другие не заметили? Или заметили, но по какой-то причине держат рот на замке?

— Почти уверен, ты убежала от него, потому что себя испугалась, — продолжал наседать Ши, когда остался с нею без свидетелей. — Только не говори, что ты однолюб. Женское сердце склонно к измене.

— Да иди ты в пень! — серчала Пелагея.

— Парадоксально, — издевательски посмеивался Ши. — Как тебе удаётся совмещать в себе прямолинейность и загадочность? Поделись секретом. Это очень помогает в карьере айдола.

Она только фыркала. Карьера? Как бы ни так.

Действуй по строго заданному сценарию, любой ценой вживайся в роль, которую для тебя определили твои работодатели… Нет, хозяева. Звёздная жизнь с изнанки напоминала Пелагее рабство.

Из салона красоты они, все такие ухоженные и красивые, направились в агентство, где в обширной гримёрке, оборудованной специально для группы «Суп и Пелагея», полным ходом шли приготовления. Там их атаковал придирчивый стилист, которому не нравилась ни одна из вещей, что были надеты на участниках.