Хорошо, что директор Хаджиман додумался отправить вместе с группой опытных телохранителей. Фанаты так и напирали со всех сторон. И если бы не дюжие бородатые мужики в чёрных костюмах, у которых имелся особый иммунитет как на жару, так и на столпотворения, участникам пришлось бы несладко.

Телохранители воздействовали на толпу в основном физически, однако умудрялись не причинить никому вреда. Пока они расширяли живой коридор, по которому должна была пройти группа, обезумевшие фанатки визжали прямо охранникам на ухо, задевали их своими плакатами, пластиковыми жезлами с подсветкой от батареек и вразнобой выкрикивали признания:

— Хёк, я тебя люблю!

— Ши, женись на мне!

— Кю, я твоя навеки!

— Пелагея, умри!

Ли Тэ Ри расслышал последнее пожелание, похолодел и чуть было не остановился. Его подтолкнули, чтобы шёл дальше.

— Не задерживай нас, — шепнул ему Рё. — Скоро сядем в фургон, поедем в гостиницу. Там и отдохнём.

Похоже, больше никто не слышал, как Пелагее желают смерти. Либо участники были не в состоянии вычленять из гвалта отдельные предложения, либо у него, у эльфа, на почве вчерашнего уже помутился рассудок.

Юлиана была взволнована не меньше. Она обладала достаточной физической подготовкой, чтобы защитить Пелагею от пары-тройки настырных поклонников или хейтеров. Но перед многотысячной галдящей массой она чувствовала себя маленькой и ненужной и питала глубокое почтение к мускулистым типам в тёмных очках, которые сдерживали напор толпы.

Кю тоже чувствовал себя не в своей тарелке, но он думал не о том, как бы кого-нибудь защитить, а мечтал лишь, чтобы защитили его. Он старался держаться поближе к Пелагее — просто потому, что в ней ему виделся тот лес, та прохладительная тень и тишина, которых ему сейчас так не хватало.

Сама же она ни тени, ни тишины не ощущала. Всё, чего ей хотелось, так это поскорее добраться до фургона с климат-контролем, до гостиничного номера — и пусть он обязательно будет с кондиционером. Потому что дышать ну просто невозможно.

Их разместили в средненьком трёхзвёздочном отеле, где с удобствами было довольно скромно. Одно хорошо: участников не заставили разыгрывать номера, как в каком-нибудь шоу господина Сарама. Спокойно выдали каждому по комнате.

Пелагея, Ли Тэ Ри и Юлиана очутились в соседних номерах. И Юлиана всё бегала к подруге — проведать, как она там справляется и не нужно ли чего. Проходя мимо окна, она зорко и недружелюбно смотрела на мельтешащие внизу точки. Очень агрессивные точки, с которыми следует быть построже.

Поспешил кто-то с выводами касательно устойчивости местных к погоде. Ни капли они не устойчивы. Тут даже невооружённым глазом видно: со здравым смыслом у них нелады.

Фанатки, как одержимые, штурмовали гостиницу с утра до ночи. За порог их не пускала охрана директора. Возле чёрного хода их отлавливала всё та же охрана. С водосточной трубы и пожарной лестницы единичных психов снимала она же.

— Совсем плохи дела, — отходя от подоконника, вздыхала Юлиана. — Рвутся к нам, как будто здесь мёдом намазано. Заканчивала бы ты, Пелагея, эту свою сольную и групповую деятельность. А то у фанатов уже маразм какой-то начинается и сдвиг по фазе. Мне страшно.

— Негоже нарушать контракт, — отзывалась та, расчёсывая гребнем свои непослушные волосы. — Вот истечёт тринадцать лет, и я буду свободна.

Юлиана резко раскритиковала эту её честность и порядочность. Как всякое порядочное существо не от мира сего, Пелагея имела полное право плюнуть на контракт и умотать в свой дивный лес хоть сегодня. И никто бы ей ничего не сделал. Но она слишком привязалась к участникам группы, чтобы бросить их в разгар мирового турне.

В соседнем номере Ли Тэ Ри оттачивал свои магические навыки. Он с распущенными волосами стоял напротив окна, производил пальцами отталкивающие движения и зловеще шептал:

— Прочь, прочь, прочь!

Его совершенно не устраивало, что отель пользуется такой бешеной популярностью у простых смертных.

Фанатки, которые неусыпно дежурили у гостиницы и пытались прорваться внутрь, схлынули, как одна большая волна, — стоило на часах пробить десять вечера. Волшебство мастера Ли Тэ Ри? А вот и нет. Просто концерт должен был состояться через час, и они торопились занять места прежде, чем в зал перестанут кого-либо пускать.

— Выходим! — возвестил лидер, появляясь в коридоре. — Всем быть в сборе через пять минут!

Их на фургонах доставили к концертному залу, переодели и накрасили в гримёрках, выпустили на сцену зажигать — и парни с Пелагеей, конечно же, зажгли, ибо никуда не денешься. Пять сольных выступлений вперемешку с групповыми танцами, несколько перерывов на «поболтать с аудиторией о том, о сём», беготня по залу под музыку, водяные брызги, метание личных вещей в зрительские ряды — было всё, от чего можно утомиться.

Спустя четыре часа почти непрерывной активности Ли Тэ Ри с непривычки выдохся. Он глянул, как обнимаются у всех на виду участники группы, и решил, что ему тоже не помешает какая-нибудь опора. Опора в виде Пелагеи.  К н и г о е д . н е т

Подойдя к жене, он обнял её — и зал прямо-таки взревел от восторга. Личная жизнь напоказ, м-да. Ничего приятного.

Лидер сделал им знак, чтоб они не вздумали отлипать друг от друга. После чего начался второй раунд швыряния вещей со сцены — и счастлива та фанатка, которая поймает чью-нибудь потную майку или рубашку. Это всё равно что отхватить трофей на охоте за редким зверем. Фанатки за такое между собой нешуточные потасовки устраивают. Успеешь урвать приз — уноси ноги.

— Вы наши драгоценности! — орал Хёк, запуская в зал свою завязанную в узел футболку.

— Мы будем вечно любить вас! — не отставал от него Шин.

Со стороны эта клоунада выглядела жалко и смешно. Ли Тэ Ри мечтал поскорее уйти за кулисы, увести с собой жену и больше никогда не участвовать в подобных мероприятиях.

— Они там все умом тронулись, — проговорил он Пелагее на ухо, не прекращая её обнимать. — Лучше бы я и дальше был просто актёром сериалов. А ещё лучше было бы вообще сюда не приезжать.

— Они вытворяют глупости только потому, что так велел директор. Он платит им большие деньги, поэтому…

— Поэтому большие деньги зло, — припечатал эльф. — В краю Зимней Полуночи мы почти не думаем о деньгах. У нас есть волшебство, и его невозможно купить. Либо оно тебе дано, либо нет. И с любовью то же самое.

— Мне уже кажется, что любовь тоже можно купить за деньги, — сказала Пелагея.

— Пародию на любовь. Суррогат любви. Что угодно, только не её саму, — выдохнул Ли Тэ Ри. — Шоу-бизнес — это ложь, построенная на лжи. Я обещал не заставлять тебя, поэтому могу только предложить: давай уйдём из группы… как только закончится гастрольный тур.

Пелагее и самой уже стало казаться, что так будет правильней. Когда она говорила Юлиане про тринадцать лет, а та недовольно фыркала и корчила рожи, в ум закралась мысль, что в общем-то, незачем ждать до истечения срока контракта. Опекать Кю ей больше не нужно и даже опасно, а группа «Суп» прекрасно справится и без Пелагеи. Правда, мировое турне всё же придётся завершить.

— Давай сделаем это, — измученно проговорила она, обвивая руками шею эльфа.

Её слова были нечаянно сказаны в микрофон, прикреплённый к уху. Их расслышали все, кто находился в зале и на сцене. Расслышали и притихли. И Пелагея не сразу поняла, что натворила. А когда до неё, наконец, дошло, она здорово растерялась.

— Что вы сделаете? — в полнейшей тишине доверчиво поинтересовался лидер.

— Мы? — пискнула та.

Ли Тэ Ри не позволил ей и дальше позориться перед людьми. Он развернул её к себе, обхватил ладонями её лицо — и поцеловал жену образцовым эльфийским поцелуем, от которого не только у предмета обожания, но и у окружающих, как правило, захватывает дух.

— Ух, какие страсти! — прокомментировал лидер. — Что эти двое себе позволяют?