— Какая же ты… У-у-у, зла не хватает! Я на тебя жучок нацеплю и стану отслеживать, — пригрозила она Пелагее.

— А с ней по-другому и нельзя, — поддержал Ли Тэ Ри, отпивая из стакана. — Как я с ней до свадьбы намучился, кто бы знал!

На следующий день группу ждал сюрприз. Концертный зал был набит битком, хотя, по прогнозам, фанаток должно было набраться всего ничего. Статья разочарованного папаши, который так и не довёл убийство до конца, вызвала лавину обсуждений, зажгла интерес у самой равнодушной публики, и народ валом привалил на концерт только лишь затем, чтобы поглазеть на женщину-птицу. В Марерокко все были просто поголовно помешаны на оборотнях.

А ещё на зомби, что неудивительно. Мужчины в этой стране до определённого жизненного этапа являли собой образец подражания: примерные, умытые, аккуратные джентльмены, одно загляденье. Но наступал переломный момент — не иначе, пик активности какого-нибудь неизученного вируса — и они исправно обрастали грязью, обзаводились щетиной, отращивали пивные животы и стойкие мешки под глазами, после чего принимались шататься по улицам, валяться под заборами, дубасить друг дружку по любому поводу и периодически нападать на прохожих. Эдакие криминальные элементы, которым почему-то всё сходит с рук.

Законопослушные граждане в своей негласной классификации ставили этих субъектов на один уровень с зомби и старались не попадаться им на пути.

Про зомби и оборотней рисовали комиксы, писали романы, ставили спектакли и снимали кино. Зомби с оборотнями пользовались среди жителей Марерокко бешеной популярностью. Пустит кто-нибудь слух, что вон там-то и там-то видели оборотня (а может, зомби) — и указанное место тотчас становится центром скопления взволнованных народных масс.

На концерте группы «Суп и Пелагея» было не протолкнуться — площадка для стоячих мест заполнилась до предела, и давка там наблюдалась просто колоссальная. Чтобы избежать несчастных случаев, пришлось вновь задействовать шкафоподобную стражу директора Хаджимана и разделить пространство на безопасные участки.

Концертный зал был битком набит, в основном, женщинами всех возрастов. Кроме них, пришли и наиболее адекватные мужчины, которые читали новости и хотели убедиться, что недавняя статья — утка и Пелагея не горлица.

Другая половина наивно надеялась, что главная солистка превратится в птицу. Как бы ни так. Она добросовестно оттанцевала каждый групповой номер, исполнила два сольных — и попрощалась, как ни в чём не бывало. Большинство зрителей ушли несолоно хлебавши. Но хоть деньги за билеты не стали требовать назад. Выручка превзошла все ожидания, и заработок вышел весьма достойный.

Благоразумно решив не искушать судьбу и не устраивать ночную экскурсию по местным забегаловкам, участники вернулись в отель и уже утром отправились в третью страну. Тоже на самолёте и тоже бизнес-классом.

Юлиана уже не сметала без разбору всё съестное, что дают, и демонстрировала избирательность. Она теперь была изнеженная дама в шелках (а шелка куплены в стране с испитыми мужиками по вполне демократичной цене).

Во время полёта Кю ватными дисками стирал с лица сценический макияж, потому как не смог избавиться от него раньше — сразу по приходе в гостиницу он, как подкошенный, рухнул на кровать и забылся сном.

Стилисты агентства настаивали на том, чтобы он всегда носил чёлку. И когда он поднял волосы, чтобы протереть лосьоном лоб, парни из группы замерли от восхищения.

— Глаз не отвести, — зачарованно проронил Ши.

— Ты в курсе, что тебе лучше без чёлки? — сказал лидер.

О да, он был в курсе. Но в планы директора не входило сражать публику наповал открытым лбом осеннего принца. Такие вещи следовало вводить постепенно, с рассуждением, и то лишь, если цеплять больше нечем.

Спустя четыре часа самолёт приземлился в столичном аэропорту Одирабэми.

На сей раз об умеренном климате не шло и речи. На выбор предлагались пески и жара, жара и пески. Пылевые бури, першение в горле, слёзы в глазах — как опция. Впрочем, слёзы почти сразу испарялись.

Погода в этих краях не щадила никого и ничто. Обгоревшие под солнцем пальмы с сухими листьями давали здесь весьма скудную тень. Прятаться приходилось в высоких зданиях с просторными холлами и хитрой системой кондиционирования. Тротуары и проезжая часть состояли из особого материала, который не плавился даже при самом невыносимом зное. Люди сплошь кутались в ткани, чтобы защититься от вездесущей пыли.

И лично у Юлианы, например, возник всего один вопрос на их счёт: почему они продолжают жить в этом аду? Что их держит?

А держала их экономика, основанная на добыче нефти и газа — вторая по величине в мире, между прочим. Одирабэми входила в пятёрку богатейших стран планеты и славилась не только изящной архитектурой, но и многообразием торгово-развлекательных комплексов, а также культурными памятниками, признанными мировым достоянием.

Кроме песков, здесь, по счастью, имелось море. Но без тени всё равно было не обойтись. Мемберы ходили под белыми кружевными зонтиками, купленными на рынке втридорога, пили много воды, ели мороженое, слонялись по городу, и за ними тихонько семенили стайки фанаток, облачённых в балахоны.

Палило солнце, воздух был сухим и горячим. Кю, Ши, Йе и остальные раздевались, как могли. Но принципы Кю всё равно оставались железобетонными: я никому не показываю тело. Руки — пожалуйста, ноги — да сколько угодно. Но снять майку — извините, без меня.

Пелагее тоже как будто было жарко, но её настигала прохлада из её собственного мрачного леса, и ей не было нужды избавляться от одежды. С короткими волосами, в просторных брюках и рубашке свободного кроя она чувствовала себя более чем комфортно.

А вот муж её — северный эльф — изнемогал. Он бы тоже с удовольствием разделся, но принципы осеннего принца показались ему привлекательными, и он решил не отставать. Мучиться буду, взмокну, умру — а свою любимую парчовую накидку, и эти прекрасные, расшитые золотом штаны, и эту элегантную рубашку ни за что не сниму.

Надолго стойкости Ли Тэ Ри не хватило. Завидев лазурь воды, он понял, что больше не выдержит, и решил искупаться в море. Раздумывал только, всю ли одежду ему снимать, оголиться по пояс или купить вон в той палатке специальный купальный балахон, который надёжно скроет тебя от посторонних глаз.

А посторонние глаза имелись.

Тихие фанатки, окутанные чёрными простынями с ног до головы, уже держали наготове фотокамеры, чтобы запечатлеть эльфа в его первозданном виде. Поэтому, по здравом размышлении, он остановился на том, чтобы потратить деньги в палатке и переодеться в пляжной кабинке.

Пока он плавал и наслаждался прохладой, участники группы расположились на широком лежаке под навесом, где на ветерке колыхался тончайший балдахин для защиты от насекомых и палящих лучей. Всего таких навесов на пляже было установлено штук пятнадцать. Они очень отдалённо напоминали нимерийские беседки и, видимо, были предназначены для того же — для отдыха в дружной компании.

Пелагея улеглась под балдахином, скрестив на груди руки, как образцовый покойник. Она не понимала, чего ей хочется больше: пить или спать? Кю подполз и примостился рядышком. С другого бока пластом растянулся Ши.

— Ух, ну и ночка нам сегодня предстоит! — сказал он.

— Подвинься, — пихнула его Юлиана. — Ты занял моё место.

— Да ладно, менеджер Ю, — озорно расфыркался тот. — Дай-ка угадаю: ты боишься, что на Пелагею нападут, поэтому хочешь возлечь рядом с ней. Должен тебя расстроить: твои услуги в Одирабэми не понадобятся. Жители мегаполисов здесь ну очень культурные. Уровень преступности нулевой.

— Ну а вдруг? — предположила та, проигнорировав ироничное «менеджер Ю».

Её взгляд упал на руку, которую Кю простёр вдоль талии Пелагеи. Вряд ли умышленно, но всякое может быть.

— Ага! — вскричала довольная Юлиана. — А вот и первое покушение на неприкосновенность! Руки прочь!