— Насколько мне известно, в этот раз сведения собирали по-тихому, без насилия. К тому же наши ребята кого-нибудь уж точно утащили бы за решётку. Так что это кто-то ещё.

— Да, эти-то просто оставляли своих несчастных жертв истекать кровью на холодном полу, а ваши бравые солдатики до такого никогда не опустились. Знаю, что на вас регулярно клевещут, но я продолжаю верить в ваше… благородство и… человеколюбие? Хе-хе. — Иклос сделал паузу и приложился к стакану. — Кончено, это могли быть всего лишь юные хулиганы, возомнившие о себе слишком многое, но на сердце у меня всё равно было как-то неспокойно. Я был полон странных предчувствий и дурных мыслей. И вот в это тревожное и беззаконное время ко мне прибегает охранник с докладом, что в мою святую обитель явился капитан стражи с самой скверной и паскудной репутацией из всех двенадцати! Скажу честно, я был очень близок к тому, чтобы отдать приказ расстрелять вас безо всяких приветствий.

— Почему же так не сделали?

— Ваша смерть на моём пороге обошлась бы слишком дорого, ведь в Крепости наверняка знают, куда вы сегодня пошли выпить кружечку хмельного, не так ли? К тому же моё чутьё подсказывало, что мы с вами таки сможем найти общий язык, и, видимо, оно всё же не ошиблось. Выпьем за мир!

— За мир, — буркнул Хромос и, легонько чокнувшись, к большому неудовольствию Иклоса поставил стакан назад, не приложившись к нему губами. — А у вас есть идеи, кем ещё могли быть эти молодчики, кроме стражей?

— Пока что никаких конкретных догадок у меня, увы, нет. Избитые не смогли толком описать тех подонков, видимо сказались многочисленные удары по голове, хотя подобная забывчивость у каждого из них кажется мне больно уж подозрительной. Между прочим, должен сказать, что я крайне высоко ценю слухи, сплетни и всяческого рода толки; всегда стараюсь разузнать как можно больше о людях, с которыми веду дела или которые внезапно могут в них вмешаться, а потому я знаю почти все крупные события в городе наперёд — кто, где, когда и что сделает. Однако то, что сейчас творится в нашей славной долине, выходит за все рамки моих ожиданий.

— Жаль, я-то надеялся, что человек ваших-то возможностей и талантов смог бы приоткрыть завесу над тайной всего происходящего. Но, может быть, вы всё же знаете, где убийца мог достать столь редкий ныне яд?

— От меня, — нехотя признался Иклос, — но я его никому не продавал.

— Это как?

— Меня обокрали. Можете мне не верить, но такое тоже бывает. Три дня назад ночью кто-то проник сюда и порылся в моей сокровищнице. Запрятана она надёжно, а единственный ключ я всегда ношу при себе, — Иклос расстегнул пуговицу на воротнике и показал толстую серебристую цепочку. — Он стащил у меня мешок золотых крон, несколько карт с городскими секретами и последний флакон с ядом, который я приберегал для личного использования в… особых случаях. Сами понимаете, что я не стал оповещать стражу об этом происшествии.

— А как он это провернул? У вас тут вроде, и охраны полно, и окна заколочены, и двери все заперты.

— Без малейшего понятия. Ночью никто ничего не видел и не слышал, а утром все двери и замки были отперты. Никаких следов или свидетелей мы не нашли, хотя дважды перетрясли всю округу. У меня есть все основания полагать, что это был кто-то неместный, в противном случае он бы знал, что бывает с теми, кто смеет у меня красть, — в глазах Иклоса вспыхнуло ледяное пламя. В этом трепещущем огне виднелись отрывки кровавых событий, память о которых он столь бережно хранил в голове.

— А есть что-то кроме этого, что заставило вас так думать?

— Есть кое-что, — Иклос хитро прищурился, постучав пальцем по краю стакана. — Хотите знать?

— Разумеется.

— Тогда как насчёт небольшой сделки? Вы расскажете то, что хочу знать я, а я расскажу о моих догадках и подозрениях насчёт этого человека. Заметьте, до этого я отвечал на ваши вопросы совершенно бесплатно, и даже теперь не прошу денег!

— Ха, для такого человека, как вы, это поистине щедрое предложение. Так какой вопрос вы хотите мне задать? —спросил Хромос, предчувствуя подвох.

— Позвольте начать мне немного издалека, чтобы вы смогли лучше понять, что же именно я хочу узнать, — Иклос сделал небольшую паузу и наполнил свой бокал. — Уверен вы не раз слышали, что Лордэн это город, где исполняются мечты, где бедняк может стать королём, надо лишь очень сильно этого захотеть и приложить хотя бы капельку усилий, но я и вы, мы-то точно знаем, что это всё сказки для дурачков-простачков, с которых хотят стрясти всё до последней монеты и выжать их силы до суха. Конкурентов здесь не терпят, особенно иноземцев, и нам, пришлым чужакам, приходится искать себе властных покровителей и быть покорными, чтобы просто выжить в этом славном городишке. Они есть у меня, они есть и у вас…

— Хотите знать, перед кем я выслуживаюсь? — перебил его уязвлённый капитан.

— Нет-нет, я и так уже давно знаю, с кем вы дружите, ну или дружили. Впрочем, отнюдь не семья Алуэстро помогла вам закрепиться и подняться по службе. Вам не приходилось вечно лебезить и угождать сенаторам и их родственникам, потому что от всей этой придворной мерзости и гнили вас отгородил господин Командующий городской стражей — суровый и великодушный Хейндир Уонлинг.

— Вы хотите знать, что меня с ним связывает?

— И эта история мне уже давно известна, как и всякой лордэнской дворняге. В ней нет никакого секрета, — скучающе отмахнулся Иклос. — Он — боевой товарищ вашего покойного отца, он был тем, кто привёз вас сюда, и он тот, кто бережёт вас от бесконечных интриг и склок, принимая весь удар на себя. Я знаю про вас всё, что может быть хоть чуточку полезным и много ещё такого, о чём даже вы сами не знаете или боитесь себе в том признаться, но вот господин Уонлинг… Он остаётся для меня великой загадкой за семью печатями.

— В каком это смысле?

— Кому он служит? Как он сумел занять столь высокий пост?

— Он получил эту должность за свой боевой опыт и непревзойдённое мастерство, что здесь непонятного?

— Неужели вы столь наивны, что верите в эту сказку? Что же, капитан, видимо я существенно переоценил вашу проницательность, либо вы слишком редко бываете на светских приёмах. Позвольте я вам растолкую.

Да, ваш друг силён и опытен, когда-то он был уважаемым рыцарем в ордене и у него весьма знатное происхождение, как-никак он младший сын ярла, но даже со всеми этими достоинствами он смог бы стать только капитаном, уткнувшись в непреодолимый потолок. Сенат на протяжении веков вбирал начальника стражи из числа капитанов, принадлежавших к старым лордэнским семьям, а тут внезапно сделал такое исключение, хотя достойных претендентов на этот пост было хоть отбавляй. Если я правильно помню, то после поражения второй кандидат с горя постригся в монахи и ушёл в крестовый поход, из которого уже не вернулся, а третий не выдержал подобного унижения и пустил себе кровь. Место одного из них вскоре заняли вы, хоть и не сразу были повышены, а…

— Мне вверили командовать корпусами, что прежде подчинялись Хейндиру, так что не путайте.

— Ах, простите, видимо кто-то намеренно старался вас очернить, — стушевал Иклос, видя, как побагровел капитан. — В любом случае, я долго пытался разузнать тайну его небывалого успеха, но все мои усилия оказывались тщетными. Каждый человек неизменно повторял мне одну и туже же пошленькую басенку про воина столь великого и прославленного, что ему удалось разбить многолетние устои. Поэтому я прошу вас открыть мне запретную истину.

— Я только знаю, что у него тоже были хорошие отношения с семьёй Алуэстро, ещё с Ка́льгорами, кланом Загриз-Анруг и к нему крайне благосклонен сенатор Валтир Минрифф. Врагов у него как таковых нет.

— Это-то и есть самое странное, — ответил Иклос, всматриваясь в глаза Хромоса. У него была поразительная способность по движению глаз, тону речи и малейшим изменениям в мимике лица понимать, когда люди врали ему или же пытались что-то скрыть. Сейчас он этого не чувствовал. — Я удивлён, что даже вы, самый близкий к господину Уонлингу человек, не знаете ответ на вопрос, мучающий меня и не дающий спокойно спать по ночам. Хотя это тоже в своём роде информация, дающая мне новую пищу для размышлений. Ладно… По уговору теперь настала моя очередь делиться.