Я не девственница, и мне почти жаль, что я все еще истекаю кровью от последствий этого. Я отдала Райану каждую частичку себя. Одна мысль о его имени вызывает у меня желание звать его в отчаянии.
Он сказал, что спасет меня, но это? Это не его вина.
— Что можно, а чего нельзя, — объявляет моя мама, возвращаясь в комнату в черном кружевном платье до пола, облегающем ее тело, поправляет серьги и сердито смотрит на меня.
Не знаю, на сколько я отключилась, но моя прическа и макияж почти готовы, и кожу покалывает от нервного ожидания.
— Улыбайся, будь вежлива и сохраняй невинность. Общение с очаровательной милой маленькой девочкой только увеличит прибыль, — говорит она с усмешкой, на которую я не отвечаю, когда она продолжает. — Не разговаривай, пока к тебе не обратятся напрямую, не уходи в одиночку и, конечно же, не позволяй никому тестировать товар до того, как он выиграет аукцион и заплатит за тебя. Понятно?
Я не отвечаю, сдерживая все, что хочу сказать, зная, что крики и споры были бы пустой тратой моего времени и подвергли бы опасности Хантера. Но я надеюсь, что однажды эта женщина получит по заслугам, а потом обнаружит, что ее задница горит в аду, где ей самое место.
Одна из помощниц отходит и через мгновение возвращается с платьем в руках. Им требуется всего минута, чтобы раздеть меня и привести в порядок. Надев пару белых туфель-лодочек, я наконец-то как следует рассматриваю себя в зеркале.
Мои светлые волосы уложены вокруг лица, а макияж не слишком густой. Мои глаза подведены нейтральными тонами, а губы накрашены красным. Платье белое, в тон туфлям-лодочкам, с прозрачным верхом, под которым виден белый бюстгальтер. Нижняя половина платья покрыта белыми перьями, которые едва прикрывают мой зад.
Это безумие, что я выгляжу одновременно ангельской и грешной, но именно к этому они и стремятся.
Стук в дверь говорит мне, что пора, и меня тошнит.
Мне кажется, что меня сейчас вырвет, но я подавляю это чувство.
Я цепляюсь за надежду, что кто-нибудь спасет меня, что Райан появится из ниоткуда, чтобы спасти положение, но шансы на это равны нулю. Когда он поймет, что произошло, все, на что я могу надеяться и молиться, это на то, что он попытается спасти Хантера от той судьбы, которую мои родители пытаются навязать и ему.
Я могу сыграть эту роль сегодня вечером, хотя бы для того, чтобы разозлить победителя, сообщив о своей "заявленной девственности", просто посмотреть, как они убивают моих родителей.
Если они сначала не убьют меня за ложь.
РАЙАН
Я кладу доску для серфинга на крыльцо рядом с собой, прежде чем войти внутрь, и беру полотенце, которое оставил на диване, чтобы вытереться.
На улице холоднее, чем я думал, даже в моем гидрокостюме, но ощущение воды под доской и ветра, хлещущего в лицо, того стоило. Это единственный способ расслабиться без присутствия Бет.
Вся эта драма постепенно подходит к концу. Осталась одна неделя. Еще неделя, и все будет выглядеть совсем по-другому для меня, Бетани и Хантера. Мария Стил пообещала, и наша короткая беседа перед тем, как я схватил свою доску и нырнул в воду, только подтвердила это.
Я покидаю Физерстоун.
Что ж, я оставляю общую роль и ожидания от родословной Физерстоунов, чтобы следовать за одной участницей "Кольца" — Марией Стил. Я знаю условия сделки и принимаю их всем сердцем, потому что верю ей, когда она говорит, что у меня будет будущее, которого я хочу, но никогда не знал, что мне это нужно. Но самое главное, у Бетани и Хантера будет будущее, которого они заслуживают, и я совсем не грущу по этому поводу.
Промокая волосы полотенцем, я подхожу к барной стойке и беру телефон, надеясь получить обычное текстовое сообщение от Бетани, но уведомления нет.
Я проверяю время, видя, что сейчас чуть больше шести вечера. Обычно она бы уже написала сообщение. Я что, чертовски одержимый? При других обстоятельствах, может быть, но с Бетани это нечто большее. Ее дом — небезопасное место, и здесь больше нужно убедиться, что с ней все в порядке.
Черт.
К черту это.
Я быстро набираю сообщение и кладу телефон обратно на столешницу.
Я: Привет, просто проверяю, Бетти. Надеюсь, ты в порядке.
Вздохнув, я поднимаюсь по лестнице, прихватив с собой полотенце, чтобы быстро смыть с себя океанскую соль, а потом, может быть, что-нибудь съесть.
Если она не ответит к тому времени, как я вернусь туда, то я могу свободно войти в запись с камер наблюдения и все проверить.
К счастью, она знает, что я не подонок, и это просто для того, чтобы обеспечить ее максимальную безопасность.
Заходя в ванную, я издаю стон, когда ее аромат наполняет пространство. Средство для мытья тела и шампунь, которые я купил для нее, приятно пахнут вокруг меня, и это мгновенно приводит меня в отчаяние от желания увидеть ее, прикоснуться к ней, обнять ее.
Черт.
Бенджи был прав, я определенно влюбленный щенок, и мне даже все равно.
Я слишком долго жил в мире, где каждый сам за себя, и ощущение ее прикосновения-прикосновения, которого я не ожидал и которое использовалось не для повышения ее статуса в сообществе Физерстоунов, изменило мой мир. Буквально. Я не ничья-то пешка или ступенька для поднятия в иерархии Родословных, и именно поэтому я так люблю ее.
Я включаю душ, снимаю с себя гидрокостюм, прежде чем встать под согревающие струи, и быстро мою тело. В ту секунду, когда моя рука поглаживает мой член, я мгновенно пульсирую, вспоминая ощущение ее губ вокруг меня этим утром и ее киски прошлой ночью.
Она волшебство, мое волшебство.
Ощущение ее языка и губ вокруг моего члена было лучшим сигналом к пробуждению, который у меня когда-либо был, и в то же время ее киска у моего лица? Я был на небесах.
Это освобождение — просто наблюдать, как она берет под контроль себя, свое тело и свой разум.
Она в буквальном смысле королева, и меня поражает, что она даже не видит, насколько она сильная и жизнерадостная.
Мой член твердеет в моей руке, и я не могу удержаться от того, чтобы крепко сжать его в кулаке, пытаясь, но безуспешно, воспроизвести ощущение упругости ее киски. Преякуляция вытекает из кончика моего члена, и теперь меня ничто не остановит. Опираясь другой рукой о кафельную стену, я закрываю глаза и представляю, как моя девушка извивается подо мной, ее пальцы вцепляются в простыни, когда экстаз прокатывается по ее телу.
Когда я мысленно проигрываю, как она оседлала мое лицо этим утром, я не могу сдержаться, разбрызгивая свой оргазм по всему кафелю, а моя грудь вздымается от удовольствия.
Твою мать.
Она мне никогда не надоест.
Никогда.
Позволяя воде быстро смыть сперму, пока она не высохла, я заканчиваю свою процедуру и выключаю душ, оборачивая полотенце вокруг талии, прежде чем неторопливо направиться в свою спальню.
Кровать размера "king-size" стоит в центре комнаты, прямо перед ней — огромное окно, из которого открывается потрясающий вид на океан, а слева — моя гардеробная. Кровать заправлена, но я точно помню, как выглядели серые простыни этим утром после нашего веселья.
Она впервые провела со мной ночь, и мне понравилось видеть ее рюкзак на краю моей кровати. Я хочу, чтобы так было всегда.
Вспомнив, что от нее до сих пор нет вестей, я быстро натягиваю серые шорты и белую футболку, прежде чем снова спуститься босиком вниз.
Я беру телефон и сдуваюсь, когда не вижу ответа, и чувствую покалывание в шее.
Что-то не так.
Не то чтобы она обычно отвечала сразу, но она бы отправила что-нибудь после приезда домой.
Забыв о еде, я быстро направляюсь в офис, где у меня установлены три монитора для наблюдения за ее домом. Экраны не включены, но жесткие диски всегда ведут запись.
Здесь нет ничего, кроме письменного стола, оборудования и офисного кресла. Стены голые, шторы задернуты, верхний свет освещает комнату.