С этими словами она протискивается мимо меня и стремительно выходит из комнаты, оставляя меня мысленно вращаться по спирали, пытаясь осознать, что это на самом деле моя жизнь. Я слишком хорошо знакома с этим, поскольку это единственный вид взаимодействия, который у меня есть с родителями, но после того, как я была в тихом и безопасном доме Райана прошлой ночью, это только делает его намного более ощутимым.

Конечно, чертов водитель автобуса тоже следит за мной. Придурок. Наверное, хорошо, что я тогда поехала домой на школьном автобусе, но я знаю, что ничего хорошего не выйдет из того, что я пропустила автобус сегодня утром, как только мой отец узнает.

Никогда не упускается любая возможность наказать меня и поставить на место. Никогда.

Когда я слышу, как моя мама спускается по лестнице, я выхожу из ее гардеробной и тихо закрываю за собой дверь. Мой взгляд бросается на закрытую дверь моей спальни, которая отчаянно зовет меня укрыться за ней, но я знаю, что не успокоюсь, пока не увижу Хантера.

Быстро положив косметичку в рюкзак, пока я стою в коридоре, я отправляюсь на поиски своего младшего брата. Я стучу в дверь его спальни, и в тот момент, когда она распахивается, я выпускаю дыхание, о котором даже не подозревала.

— Привет, приятель, — бормочу я, обнимая его за плечи, когда он обнимает меня в ответ. Даже в десять лет он пытается вести себя как мужчина в доме, поэтому именно в такие моменты, когда нас только двое, мы обнажаем наши души и позволяем себе чувствовать, и я вижу его настоящего. Он уже лучше меня умеет скрывать свои эмоции.

— Привет, Бет, — шепчет он в ответ, и я, как всегда, сдерживаю слезы, которые угрожают пролиться. Каждый раз, когда у нас бывает такая тяжелая ночь, как эта, встреча с ним на следующий день заставляет все мои эмоции выплеснуться на поверхность.

Отпуская его, я кладу руки ему на плечи и держу его на расстоянии вытянутой руки, чтобы я могла осмотреть его. Точно зная, что я делаю, он качает головой.

— Я в порядке, Бет. Я обещаю.

— У тебя есть синяки? Царапины? — Спрашиваю я, желая внести ясность, и он качает головой, раздраженно закатывая глаза, и облегчение захлестывает меня. — Ладно, ты воспользовался угощениями?

— Спасибо тебе, — одними губами произносит он, и я принимаю это как ответ на свой вопрос. Я не буду спрашивать, удалось ли ему спрятать их снова, потому что его состояние было бы совсем другим, если бы он этого не сделал, но мне нужно добавить пополнение запасов в мой список дел, потому что мы оба знаем, что он снова будет изолирован.

Мои родители также знают, что наказание его причиняет боль и мне, поэтому иногда он чувствует их гнев из-за этого, и это всегда раздражает меня больше всего.

Раньше я отправлялась в изолятор в качестве наказания, пока мой отец не почувствовал, что этого уже недостаточно, и решил выгонять меня на ночь, не давая мне возможности зайти внутрь.

— Чем ты сейчас занимаешься? — Спрашиваю я, отпуская его плечи и оглядывая комнату, когда он пожимает плечами.

— Я просто читаю музыкальную книгу о том, как играть на гитаре, — отвечает он, не встречаясь со мной взглядом. Он любил музыку, сколько я себя помню, но мой отец постоянно использует это против него, вот почему я знаю, что его гитара хранится в доме его друга, так что мой отец не может ее сломать. Снова.

Однажды я собираюсь подарить этому парню всю музыку в мире. С каким бы инструментом он ни захотел брать уроки, я собираюсь разобраться. Черт, я подарю ему его собственный музыкальный магазин, если это то, чего он хочет.

Я ненавижу, что на самом деле слишком сильно сосредотачиваюсь на одном дне, но это то, что заставляет меня двигаться вперед, и это напоминает мне, почему я со всем этим мирюсь — чтобы я могла построить лучшее будущее для нас обоих.

— Тогда я позволю тебе продолжить чтение. Но если я тебе понадоблюсь, Хантер, просто крикни, хорошо? — Говорю я с улыбкой, мне нравится видеть его таким, даже если это всего на мгновение.

— Конечно, — отвечает он кивком, когда я выхожу из его комнаты и закрываю за собой дверь.

С тяжелым вздохом я проскальзываю в свою комнату, испытывая невероятное облегчение, когда закрываю дверь. Хотелось бы, чтобы на ней был замок, который обеспечивал бы дополнительный уровень защиты между моими родителями и мной. Я прислоняюсь к ней спиной, закрываю глаза и на мгновение расслабляюсь. Если бы у меня здесь было что-нибудь ценное, я бы проверила, не взяли ли они что-нибудь еще вместо починки двери, но, думаю, я по крайней мере благодарна, что у меня сейчас нет такого уровня паранойи, с которой можно бороться.

Сегодняшний день был… чем-то особенным, это точно. Учитывая внезапную потребность Райана помочь в разгар моей семейной драмы, мне нужно вздремнуть.

Оттолкнувшись от двери, я бросаю рюкзак на пол рядом с кроватью и плюхаюсь на одеяло, погружаясь всем телом в матрас.

Я даже не знаю, что и думать на счет Райана прямо сейчас. Если мне казалось более чем странным, что прошлой ночью я мирно и крепко спала в доме парня, то еще более ошеломляющим то, что он купил, а затем заставляет меня взять сотовый телефон.

— Разберись с этим нахуй, Бетани, потому что однажды они причинят тебе такую сильную боль, что тебе придется звать на помощь, потому что это дойдет до вопроса жизни и смерти, мать твою. Ты действительно хочешь рисковать этим? Своей жизнью?

Его слова до сих пор звучат у меня в голове. Это суровая правда, но все же правда.

У меня вообще не было возражений, когда он это сказал, ни единого, вот почему сотовый телефон сейчас лежит у меня в сумке. Он все еще в коробке, но он там, у меня, как и хотел Райан.

К счастью, пока что мой рюкзак в безопасности. Они никогда не спрашивают, что там, и не обыскивают его, поскольку следят за тем, чтобы у меня не было социальной жизни по всем их правилам. Будем надеяться, что это не изменится.

После того, как он прорычал мне эти слова, в его голосе звучал гнев, я заметила, что это не причинило мне никакого огорчения, поскольку я чувствовала, что это было направлено не на меня, а больше… для меня? После своего последнего заявления он ни разу не взглянул на меня и не заговорил со мной, а когда прозвенел звонок, он вскочил на ноги и в мгновение ока вышел из класса.

Мне неловко, что он вдруг почувствовал необходимость покупать вещи, чтобы защитить меня, как будто от этого зависит мое выживание. Это не его битва, и я понятия не имею, почему он хочет ввязаться в нее. Никто другой никогда этого не делал.

На это должна быть причина. Чего он хочет от меня? Чего он хочет взамен?

Люди всегда хотят чего-то взамен, тем более что никто не дарит подарки по доброте душевной, по крайней мере, мне. Я поняла, что ничто никогда не дается бесплатно, но хуже всего то, что я не знаю, какую цену мне придется заплатить. Это один прискорбный урок, который мне пришлось усвоить, живя в этом доме.

Провожу рукой по лицу, продолжая лежать поперек кровати, когда наклоняю голову, чтобы посмотреть на свой рюкзак. Кладу его на матрас, неохотно расстегиваю молнию и вытаскиваю сотовый телефон.

Никто не сможет о нем узнать, особенно мои родители, и я не хочу, чтобы Хантер знал, потому что это только навлечет на него опасность.

Однажды у меня уже был телефон, но его быстро конфисковали, когда поняли, что я могу связываться с другими людьми, включая власти — как будто они все равно меня послушают. Вся причина, по которой его забрали, заключалась в том, что я позвонила в кабинет врача, чтобы спросить, как помочь вылечить то, что по ощущениям было похоже на вывих плеча. Через несколько часов меня снова избили, потому что врач был одним из друзей моего отца.

Это больше не повторится. Мне больше не тринадцать и я не глупая.

Я уже лучше разбираюсь в том, как действуют мои родители. По крайней мере, мой отец уехал на несколько дней, поскольку он намного навязчивее моей матери. Она будет слишком занята, балуя себя или трахаясь с городским адвокатом. Она думает, что никто не знает, но она не такая скрытная, как ей кажется. Однако я не хочу быть втянутой в эту драму, особенно когда мой отец тоже валяет дурака. Может быть, они знают, я понятия не имею, но я не собираюсь вмешиваться.