— Всё нормально, мы разберёмся… — мне не хочется, чтобы Оскар получил взбучку за своё дружелюбие.

— Иногда он бывает слишком навязчивым, прямо как его хозяин. Я заказываю пиццу, тебе какую

— На твой вкус, удиви меня, — я сейчас сама не знаю чего хочу.

— Эмм, хорошо… — Матвей явно смущён таким поворотом.

Я оставляю Матвея в гостиной делать заказ, а сама с блаженством ложусь на кровать в его комнате. Сделав заказ, он возвращается в спальню и ложится рядом со мной.

— Чтоб ты понимала… Я не знал, какое мороженое ты любишь и купил четыре вкуса. Солёная карамель, бельгийский шоколад, со вкусом блинов и клубничного джема, и со вкусом шишек, на всякий случай.

— Шишек? — от удивления у меня рот растягивается в улыбке.

— Да! Не представляю, что это за дрянь.

— Я буду всё и можно без ложки.

— По размерам твоей попки и не скажешь, что ты любишь поесть…

— Да, я помню, что ты думал обо мне. Спаржа и всё такое…

— Злишься на меня за это?

— Есть немного… Однажды я специально наемся спаржи с брокколи и устрою тебе вечер духового оркестра…

— Для слепого это звучит как приговор, но от тебя я приму любую смерть.

Справившись с приступом смеха от которого уже болит живот, я стараюсь перевести разговор в конструктивное русло:

— Что будем смотреть?

— Давай что-нибудь с твоим любимым актером, как там его?

— Джейсон Момоа…

— Да, этот гад. Я хочу, чтобы ты посмотрела на него новым взглядом, после встречи со мной.

— Уверена, он перестанет быть моим любимым актёром. Хотя… Уже перестал. Да и волосы у тебя намного круче. Распусти…

Я запускаю руку в его волосы, но стоит мне сделать это, как он в панике отшатывается от меня.

— У нас проблема? — я испуганно убираю руку, переживая, что испортила момент.

— Прости. Я попрошу тебя не трогать волосы. Не сегодня…

— Да что такое? — я действительно не понимаю в чём дело.

Но мужчина меняется в лице:

— Давай сменим тему. Ты всё узнаешь, но не сегодня…

— Хорошо, прости. Я просто хочу трогать тебя и тискать, как…

— Как большого плюшевого медведя?

— Точно…

— Ты можешь трогать всё, что находится ниже шеи.

Я кладу руку на его промежность.

— Это тоже?

Его член сразу отзывается на прикосновение.

— Если ты не можешь накормить зверя, не дразни его…

— Пожалуй, мы можем кое-что придумать…

— В фильме всё-таки появится постельная сцена?

— Не совсем, у меня там сейчас просто место преступления…

— Всё огорожено лентой и повсюду рыскают копы?

— Да, со служебными собаками и всё такое.

— Я думал мне показалось, что выли сирены.

— Не показалось, криминалисты уже выехали.

— Мне внезапно захотелось посмотреть детектив.

— Предлагаю сериал "Мейр из Ист Таун" с Кейт Уинслет, много о нём слышала.

— А как же Момо… Мома… Мото-Мото?

— Да пошёл он!

Я кладу руку на живот Матвея, проникая всё глубже под футболку, лаская его грудь, скольжу ниже к животу и проникаю пальцами под джинсы.

— Этот парень намного круче…

Он находит губами мой рот и дарит пьянящий поцелуй, который прерывает навязчивый сигнал домофона.

— Завтра в новостях: "Слепой убил доставщика…" — Матвей пытается шуткой замаскировать раздражение.

— Веришь, я тоже буду в этих новостях.

Сигнал настойчиво звучит снова, я целую Матвея и он уходит забирать заказ. Но скоро откуда-то из прихожей доносится жалобный зов.

— Кажется, кому-то очень нужна помощь…

Я спешу к нему, но уже в гостиной не могу сдержать смех. Матвей пытается увернуться от Оскара, удерживая с десяток коробок с пиццей.

— Боже, что это?

— Ты сказала удивить тебя…

— У тебя это получилось!

— Придержи Оскара, что-то он слишком расходился.

Я держу Оскара, который возмущённо фыркает и рвётся к хозяину. Матвей с ловкостью эквилибриста успешно доставляет гору коробок с ароматной пиццей прямиком в наше логово наслаждения.

— Можно отпускать, — кричит он из комнаты. — Иди в кровать, я принесу нам попить. Что будешь — вода, сок, пиво?

— Я бы выпила вина, но если нет, то давай сок.

На входе в спальню меня чуть не сбивает с ног Оскар, который начинает сверлить взглядом коробки и роняет слюни.

— Ты чего, тебе же такое нельзя, — в ответ на мою реплику пёс жалобно поднимает брови и скулит.

— Макар, сволочь, кормит его кусками со стола, вот он и пристрастился. К сожалению, он никуда не уйдёт. Мне то всё равно, а тебе придётся выдерживать этот натиск…

— Это выше моих сил… Атака щенячьей ми-ми-мишности…

— Учти, если дашь ему хоть кусочек, ты обречена на веки. Он с тебя не слезет.

— Понял. Принял.

Матвей с помощью Василисы находит нужный фильм, а уже я с головой нырнула в море пиццы.

— Есть среди них твоя любимая?

— Да… Угадай какая, — хочу поиграть с ним немного.

— Только не говори, что гавайская…

— Такого, значит, ты мнения обо мне — спаржа, брокколи, теперь гавайская пицца. Серьёзно? — я немного разочарована.

— Стоп! С перчиком халапеньо? — на Матвея снисходит озарение, а я с облегчением выдыхаю.

— Дааа… с перчиком.

— Любишь поострее?

— Смотря о чём мы говорим, — понимаю, что он не о еде.

— Дай мне кусочек попробовать.

— С рук? — я немного удивлена его просьбе.

— С твоих нежных рук, — он смиренно склоняет голову, это конечно шутка, но такой жест говорит о многом.

Я отламываю кусочек любимой пиццы с крохотным кружочком перца и подношу ко рту Матвея. Он берёт его губами, будто невзначай касаясь языком моего пальца. Волна электричества проходит от макушки до пяток.

— Мммм… — не могу сдержать сладостный стон.

Он находит мою руку и подносит к своему рту, облизывая с пальцев остатки соуса. Мягкие волны возбуждения рождаются в моём теле при каждом прикосновении его языка.

— Мммммм…. как же я… — я просто задыхаюсь от нежности и желания охватившего меня в этот момент.

Мужчина притягивает меня к себе и касается губами моих губ, острый вкус перца смешивается со сладостью его поцелуя. Когда он отстраняется я глубоко вздыхаю.

— Если что, я тоже… — он проводит открытой ладонью над своим пахом, демонстрируя последствия поцелуя.

— Я бы конечно посмотрела взрослое кино с твоим участием…

— Надеюсь ты и сама будешь участвовать, — Матвей сохраняет чувство юмора даже в такой интимный момент. — Но, с другой стороны, у нас есть возможность узнать друг друга поближе. Иногда секс на деле выходит не таким уж крутым и наступает разочарование.

— Понимаю о чём ты. И всё же… Я вижу тебя и не могу смотреть никакие фильмы.

— Могу тебя успокоить, я тоже не могу смотреть фильм… Знаешь ли…

Мы доедаем пиццу и устраиваемся удобнее в кровати, от тела Матвея исходит такой сексуальный жар и энергия, что я не могу лежать на месте и без остановки кручусь с боку на бок. Живот ноет от спазмов и нереализованного желания.

— Живот болит? — Матвей сочувственно сжимает моё плечо и целует в висок.

— Вроде того…

— Кажется, я знаю, чем тебе помочь, — он уходит и возвращается через некоторое время с небольшой игрушкой в руках. — Держи. Положи на живот.

Это собачья грелка, от неё исходит блаженное тепло, которое разливается по моему животу, смягчая спазм.

— Ты просто Ангел, — грудь распирает неведомое чувство, обо мне никто так не заботился, никогда.

— Поэтому и спрашивал на счёт… остренького…

— Поясни…

— Я не зверь в постели… Я не жарю, не трахаю, не…

— Не продолжай… Просто будь собой. Не надо подстраиваться под меня.

— Но, хочу ещё кое-что сказать…

— Говори.

— Девушки часто принимают моё поведение за любовь, но я просто такой. Сам по себе. Всегда.

— Какой?

— Мерзкий соплежуй, как выражается брат. Но моя сила в другом, я полагаю.