Я решаю ехать на машине, хотя не очень люблю водить. Но обливаться потом в общественном транспорте совсем не хочется. Ездить по утренним пробкам, конечно, то ещё удовольствие. До работы я добираюсь в полном раздрае и готовая убивать.

Но заметив знакомую фигуру у входа в клинику, я чувствую прилив радости. Его волосы собраны в элегантный пучок, торс обтянут тёмно-синей футболкой поло, от такого аппетитного вида мой рот буквально наполняется слюной. Оскар чует меня издалека и подаёт голос, виляя хвостом. Лицо Матвея сразу оживляется, когда он понимает, что я близко.

— Что это за сюрприз с утра?

— Прости, я не мог терпеть до вечера. Ведь мы даже…

— Не обменялись телефонами…

— Я еле дожил до утра…

— Я тоже…

Возвращение в его объятия похоже на воплощение мечты.

— Прошу, только не пугайся моей навязчивости… Я не буду тебя преследовать, как придурковатый маньяк…

— Тут, скорее, тебе нужно опасаться. Ты рискуешь оказаться в моей мёртвой хватке.

— А можно прямо сейчас? — Матвей широко улыбнулся.

Я сильно сжимаю его обеими руками, но он недвижим как скала.

— Кажется, ты сломала мне пару рёбер, — кряхтит он наигранно. — Дашь мне свой номер?

— Будешь звонить и дышать в трубку? — спрашиваю притихшим голосом, прижимаясь к твёрдой мужской груди.

— Ты видишь меня насквозь…

Я вбиваю свой номер в его контакты и спрашиваю:

— Как подписать?

— Все прозвища в моей голове прозвучат по-маньячески…

— Как например? Новая жертва?

— Нееет… Что-то вроде — сладкая девочка, нежная малышка, милая крошка…

— Звучишь как педофил… Ты в курсе, что мне уже есть 18?

— Да, это мерзковато, согласен.

— Окей, тогда буду просто Алина…

— Как подпишешь меня?

— Не знаю даже. Мистер Биг?

— Ты сейчас не о росте?

— Нееет…

Он прижимает меня сильнее и я чувствую на животе давление от его выпирающего достоинства.

— Любишь сальные комплименты? — иронично бросаю я.

— Просто рад тебя видеть… Встретимся вечером?

— Да, но это кино будет без постельных сцен…

— Я не прошёл кастинг?

— У меня месячные…

— Если ты не заметила, я немного подслеповат… Видом крови меня, не напугать…

— Ох, ладно, посмотрим… Но, если нет, то нет. Ладно? — мне одновременно неловко и смешно от этого диалога. С Матвеем так легко говорить о таких не слишком популярных вещах.

— Я умею ждать… Мы просто хорошо проведём время вместе.

— Надеюсь без новой экскурсии в травмпункт…

— Обложимся подушками, будем есть пиццу, мороженое из ведра и смотреть кино… Что там ещё делают девчонки в эти дни?

— Не пойму, меня закадрила лесбиянка?

— Теперь ты понимаешь, почему мой брат возмущался?

— И как я перенесу рядом мужчину, который не сморкается через рот и не воняет, как старый козёл?..

— Я могу не мыться, если тебя это порадует…

Он долго целует меня, не желая отпускать. С трудом я разжимаю свои пальцы, из которых выскальзывает его ладонь. Рабочий день совсем скоро начнётся и пора уходить.

Последних клиентов я выпроваживаю как в тумане. Поясницу ломит, живот ноет, а от голода подступает тошнота.

«Ох и денёк…» — с досадой думаю я, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони.

Потягиваюсь и болезненно морщусь, слыша хруст позвонков: «Сейчас бы на массаж…»

«Матвей не заслуживает вечера с полумёртвой девушкой… Может перенести встречу?»

Как по команде, звонит мой телефон.

— Мы ждём тебя у крыльца.

От его голоса моё тело покрывается мурашками, будто меня окутывают тёплые волны.

— Прости, я думала ты сначала позвонишь…

— Чёрт, я не подумал. У тебя изменились планы?

— Я так устала… И чувствую себя отвратительно… Вряд ли ты захочешь проводить вечер пятницы с человеком без пульса…

— Ты же не знаешь моих предпочтений… Может, я в восторге от людей без пульса, — с Матвеем так легко забыть о своих трудностях. — Выходи, мы ждём…

Я понимаю, что отказать этому голосу невозможно. И, как под гипнозом, переодеваюсь и выхожу к нему.

При виде его широкой спины, мускулов, обтянутых футболкой и упругих ягодиц у меня внутри всё закипает. Но живот тут же отзывается острым спазмом от которого хочется свернуться в бараний рог.

— Ай! Чёрт! — невольно вырывается.

— Что случилось? — Матвей растерянно оглядывается, пытаясь уловить где источник звука.

— Не обращай внимания… Просто… Быть женщиной — отстой.

— Сочувствую. Иди ко мне.

Его объятия похожи на тёплое ласковое море, которое обволакивает моё тело и уносит прямиком в Рай. Он целует меня в макушку и шепчет:

— Я соскучился… Мне, правда, надо было позвонить, я думал только о себе…

— Проехали. Я рада тебя видеть. Ты — самое приятное, что было со мной за этот грёбаный день.

«И за всю мою грёбаную жизнь…»

— Сладкая малышка ругается… — он иронично выгибает бровь.

— Прекрати, а то врежу тебе… Не посмотрю, что ты… мужчина.

— Обещаю не подавать заявление в полицию.

— Ты не успеешь. Я убью тебя и съем.

— Бедняжка, ты ещё и голодная. Поехали ко мне. Сегодня Мака не будет, он тусит на какой-то вписке.

— Если ты обещаешь накормить меня… И сделать массаж…

— Это запросто, я же лицензированный спортивный массажист.

— Что же ты раньше молчал?! Скорее в машину!

— Эй подожди, может подскажешь где она? А то я как-то забыл цвет и марку, и номер…

— Я балда, прости. Клади руку на плечо… — Матвей так уверенно держится, что я иногда забываю о его слепоте.

За весёлой болтовнёй дорога проходит незаметно, только Оскар изредка поскуливает на заднем сиденье, немного волнуясь.

Квартира холостяков встречает меня в том же виде, в каком провожала вчера.

«Так, а-ну уймись, ты здесь не для того, чтобы осуждать их образ жизни…».

— Здесь бардак, я знаю. Проходи сразу ко мне, — будто услышав мои мысли, Матвей приглашает меня в свою комнату. Он указывает тростью в направлении открытой двери.

Комната Матвея выглядит совершенно безлико. Единственное, что хоть как-то выдаёт информацию о хозяине — это медальница. Она выполнена в виде надписи "Ты можешь всё" и сплошь увешена медалями за победы в соревнованиях.

«Плавание! Он был пловцом…»

Сзади я слышу голос Матвея:

— Я стараюсь поддерживать здесь хоть какой-то порядок. Но в остальной части квартиры — это бесполезно. В комнату Мака я даже не захожу, иногда мне кажется, что там кто-то есть. Новая форма жизни, родившаяся из плесени в его чашках…

— Здесь… Очень… — я пытаюсь подобрать подходящие слова.

— Пусто? — с усмешкой спрашивает мужчина.

— Да, но сейчас в моде минимализм.

— Приятно знать, что хоть в чём-то я модный. Может, хочешь принять душ? Я дам тебе футболку.

— Не откажусь… Чувствую себя липкой лентой для ловли мух.

— Это точно, одна назойливая жирная муха к тебе уже прилипла, — он хватает меня в охапку и целует в щёку.

— Перестань, я вся липкая и солёная от пота. Давай уже свою футболку.

Матвей роется в вещах, на одной из полок и извлекает чудовищную серую футболку.

— Судя по запаху, чистая, но это не точно.

Я беру футболку и чистое полотенце из его рук и отправляюсь в ванну. Закрыв за собой дверь, я вдыхаю запах его вещей. И пусть пахнет только порошком, сама мысль, что это надевал он, возбуждает меня. С блаженством я принимаю всем телом желанную прохладу воды. И не без улыбки отмечаю, что за дверью тихонько поскуливает Оскар.

«Малыш уже привязался ко мне… А я к ним… Как же будет больно расставаться с ними. Ладно, буду жить одним днём. Будь, что будет…»

Я выхожу из душа и с трудом протискиваюсь в коридоре мимо пса, с любопытством сующего нос мне под футболку.

— Оскар, фу. Фу! — тщетно пытаюсь отбиться от назойливого кавалера.

— Оскар, ко мне! — зовёт его Матвей.