…

В квартире на меня обрушивается радость Оскара. А Матвей, услышав его счастливое поскуливание, выходит из комнаты.

— Эй, у нас гости?! Ты хоть бы сказал, я в одних трусах хожу!

— Можешь их даже снять, она заценит, — ехидно шутит Макар.

Вижу, как Матвей в растерянности замирает посреди комнаты.

— Алина?

— Да, — тихо отвечаю я.

— Как ты здесь оказалась?

— Девчонка не промах, от неё игнором не избавиться… Давай… Объясни ей в чём дело, — наседает на брата Макар.

Матвей, краснея, манит меня рукой.

— Пройди ко мне в комнату… Надо поговорить.

На пороге оглядываюсь на Макара, и явственно считываешь боль на его лице. Матвей прикрывает за нами дверь.

— Что случилось? — с тревогой спрашивает он.

— Ты не отвечал весь день… И вот, я приехала сюда…

— А почему не зашла? У тебя же были ключи…

— В пятницу, когда я завезла Макара, ключи остались здесь, — делаю паузу, чтобы вдохнуть, воздуха будто не хватает. — Ну и, честно сказать, я думала что ты не захочешь меня видеть…

— Малышка ты чего? Иди сюда! — мужчина раскрывает мне свои объятия, и в этот момент с плеч будто гора свалилась.

С размаха врезаюсь в его горячий жёсткий торс, пахнущий сладко, как первородный грех.

— Мак возил меня в клинику, на обследование, — поясняет любимый, поглаживая мои волосы. — Там нельзя пользоваться телефоном, чтобы не нарушать работу электроники и не отвлекать врачей. Я собирался позвонить тебе, как только приеду…

— Но ты приехал минут двадцать назад…

Он заливается краской.

— Прости, за подробности, но я был туалете… По делам не терпящим отлагательств, — у него вырывается неловкий смешок. — Возможно, у таких неземных созданий как ты всё устроено по-другому…

— Ладно, не продолжай, я поняла, — смеюсь, вытирая пальцами выступившие слёзы.

Сидя у него на коленях, чувствую себя кружком тающего мороженого в вафельном рожке.

— Ты вчера меня бросил там, одну… И весь вечер игнорировал.

— Прости пожалуйста… Я же говорил про свой пунктик на счёт честности… Меня вчера сильно разозлила ситуация… Не ты, а именно ситуация, — он тяжело вздыхает и прижимает меня к себе.

— Спасибо за прекрасный вечер и… стихотворение…

— Это тебе спасибо… Натерпелась страху из-за меня, — он делает паузу и задаёт вопрос, на который я не хотела бы отвечать. — Макар сказал, что забрал тебя из ресторана. Где вы гуляли?

— Мы ездили на дамбу. Ели шаверму, сидя над пропастью.

— Этот засранец угробит мою девушку, — посмеивается Матвей.

Он гладит меня по волосам, мои губы так близко от его губ, что мы дышим одним воздухом. Я больше не в силах ждать, когда он в конце концов поцелует меня, и целую его первой. Дальше всё как в тумане. Он срывает с меня одежду, рыча, как голодный зверь. Трясущимися от возбуждения руками надеваю ему презерватив, и тяну его на себя, расставив ноги как гулящая девка. Его член врывается внутрь, и сразу заходит до упора, до самой чувствительной точки, заставляя тело трепетать. Просто не могу сдержать стона переходящего в крик.

Краем сознания слышу как открывается входная дверь, и закрывается с громким хлопком.

"Чёрт… Похоже, что Макар услышал… Конечно услышал. Ну почему я такая идиотка…"

…

После близости лежим тесно прижавшись друг к другу. Я нежно ласкаю живот Матвея, и его расслабленное достоинство.

— Мррр… — мурлыкает он.

— Что это за большой довольный кот?

— Мррр мяу…

Протягиваю руку, и почёсываю щетину у него на подбородке. Матвей довольно щурится.

— Не знаю, как я жил без этого…

— Без почёсывания шерсти? — хихикаю я.

— Без всего этого, без тебя…

Плотнее прижимаюсь к нему, чувствуя обнажённой грудью тепло его тела. Он проводит пальцами по моему плечу, пробегает по спине и игриво щипает под ребрами.

— Ай! — легко шлёпаю его пу руке.

— Боишься щекотки?

— Да! Кто не боится?

— Ревнивая?!

— Да! Я же тебе говорила об этом!

— Видишь за окном фонарный столб? — подкалывает меня Матвей.

— Твоя сучка? — шутливо ворчу я.

— А то! Они там все мои, — он бархатисто смеётся, сгребая меня в охапку. — Обожаю твоё чувство юмора…

— Не думаю, что это оно…

— Это оно, — заверяет меня мужчина.

— Ну ладно, как скажешь… Приходи тогда на мой стенд-ап, — отшучиваюсь я.

— Я бы пришёл… Будешь рассказывать про своего слепого-парня горемыку?

— Конечно. Я с тобой только ради нового сюжета…

— Коварная, — его пальцы опять крадутся к моим рёбрам, и я предусмотрительно уворачиваюсь. — Что-то после секса я хочу есть… Ты как? Голодная? Закажем роллы?

— Я за! — с энтузиазмом поддерживаю идею совместного обжорства.

— Спрошу у Мака, может он тоже будет.

Матвей одевается, и выходит в гостиную, но я точно знаю, что Макара нет дома. Слышу как он зовёт брата, а у самой сердце не на месте.

"И куда он подался на ночь глядя? Негодник…"

Матвей возвращается в комнату.

— Опять куда-то свалил… Ну и ладно. Закажу и на него, может сейчас вернётся.

…

Но до позднего часа Макар не возвращается. Мы ложимся спать, но сон не идёт. Матвей тихо посапывает рядышком, щекотно выдувая воздух мне в затылок. В какой-то момент, когда я нахожусь в пограничном состоянии между сном и явью, раздаётся щелчок замка. Сердце радостно подпрыгивает в грудной клетке.

"Слава Богу, он вернулся…"

Я так боялась, как бы он не наделал глупостей. Но тут я слышу какую-то возню и шёпот.

"Он не один!"

Тихонько убираю руку Матвея, и на цыпочках подхожу к закрытой двери, под которой появляется полоска света.

"С ним девушка!"

Ревность больно колет в сердце, не смотря на здравый смысл. Как заворожённая стою, прильнув ухом к двери, а тело ниже пояса, кажется, превратилось в соляной столб. За дверью опять возня, хихиканье, звонкий шлепок по голой коже, скрип дивана под тяжестью тел. Слышу её и его стоны, отрывистое дыхание. Вот шуршит фольга презерватива, секунда, и девушка вскрикивает.

Чувствую, как кончики пальцев начинает покалывать, а во рту пересыхает. Сердце ухает где-то в горле, отбивая тревожный ритм. Скрип становится чаще и громче, добавляются похабные звуки шлепков голой плоти о другую голую плоть. Девушка стонет всё громче. Каждый шлепок отдаётся набатом у меня в ушах. Неизвестно сколько времени это продолжается, но я не могу сдвинуться с места. Только чувствую, как по лицу текут горячие слезы.

— Дааааа!!! Ооооо…. Аааааа!!! — только и слышно её голос.

Скрип… Хлюп… Скрип… Скрип… Хлюп… Хлюп…

— Ааарррр…. Даааа, детка… Я кончаю…

Тишина…

Не сразу обнаруживаю себя, лежащей калачиком под дверью с трясущимися руками и мокрым от слёз лицом. Всё, что я чувствую сейчас, это дикая боль, расходящаяся ударными волнами от сердца с каждым толчком крови. Когда ступор проходит, и я наконец-то могу двигать конечностями, с тяжёлой головой поднимаюсь с пола. Возня за дверью возобновляется, смешки грохот, звон посуды, перебежки, опять смешки.

"Они успокоятся когда-нибудь?!"

Потом наступает нечто похожее на затишье, слышен отдалённый шум воды. А потом на этом фоне снова слышатся её стоны и, что ещё хуже, его…

"Чёрт, я не вынесу! Это просто пытка! Что за цирк?!"

Собираюсь с мыслями, и выхожу в гостиную. На полу валяется их смятая одежда, на столике — остатки пиршества. Чем ближе я подхожу к двери ванной комнаты, тем отчётливее становятся мокрые шлепки и стоны. Заносишь дрожащую руку, секунда на размышления, и стучу в дверь ванной комнаты.

— Какого хрена надо?! — рычит невидимый для меня Макар, но я с лёгкостью могу представить его лицо.

Шлепки не прекращаются, только девушка немного прикрутила громкость.

— Можно там потише?! — кричу я, то ли, чтобы перекричать шум воды, то ли, от гнева, бушующего внутри.