— Я так хочу увидеть тебя…

— Это должно случиться… Я верю.

— Чтобы ты знала, прогнозы неутешительные.

— Мы будем бороться, вместе.

— Теперь у меня есть смысл, чтобы продолжать эту борьбу. Но я так устал… У меня уже опускались руки…

Обнимаю его, прижимаясь ухом к груди. Его сердце бьётся гулко и тревожно.

— Расскажи, какая ты… Как ты выглядишь? — его глаза прямо передо мной, так странно осознавать, что он видит только темноту.

Несколько секунд я молчу, и, взяв его лицо руками, с уверенностью произношу.

— Нет… Ты увидишь… Своими глазами…

Он крепко обнимает меня, с тоской выдыхая воздух мне в шею.

— Договорились…

Рядом раздаётся радостный лай и всюду летят брызги от шерсти Оскара.

— Хватит трепаться… Мы с Осиком уже окунулись. Вода — топчик, бро. Напяливай плавки и давай ко мне, — тело Макара блестит от влаги.

— Хорошо… Иду, — решается Матвей.

Макар копается в рюкзаке и извлекает оттуда шорты для плаванья.

— Лови…

Шорты приземляются прямо в лицо Матвея.

— Ты самый худший брат в мире, — ворчит Матвей.

— Я охуенный брат… Просто ты долбаный рукожоп… Натягивай скорее свои труселя.

Матвей снимает рубашку и брюки, а я чувствую как от этого зрелища мне становится жарче, чем от солнца. Когда дело доходит до трусов, он секунду мешкает.

— Да снимай их уже, она пялится во всю… Глотает слюни похлеще голодного Оскара… Порадуй малыху.

— Блять, я знал, что это хреновая затея… Ты — ходячий кошмар…

Но трусы он всё-таки снимает, а я бесстыдно залипаю на его аппетитную задницу, пока она не исчезает под тканью шорт. Ловлю на себе лукавый взгляд Макара.

— Что? — спрашиваю я, с вызовом глядя ему в глаза.

— Я могу снять свои… Ты только попроси.

— Так, закройся! Она будет смотреть только на мой зад, — вмешивается Матвей. Он уже переоделся и собрал волосы в узел.

— Когда-нибудь ей надоест пялиться на твои дряблые булки, — самодовольно бросает Макар. В этот момент по его "ореху" прилетает смачный поджопник от брата.

— Да ты просто прикидываешься слепым, ублюдок…. Как так то? — Макар, смеясь, потирает пятую точку.

— Лучше расскажи мне, что тут к чему, — похоже, что Матвей настроен весьма решительно.

Макар кладёт руку брата к себе на плечо и подводит его к самой кромке воды.

— На берегу мелко, нырять можешь, как почувствуешь глубину. Веток и коряг нет, дно песчаное, я зайду первым. Плыви на мой голос, я буду впереди.

— Понял, братан. Давай сделаем это, — лицо Матвея сосредоточено и напряжено.

— Бля, ты как будто целку рвёшь… Давай не ссы…

— Я не плавал больше двух лет. Ты реально считаешь, что твоё — "не ссы" меня подбодрит?

— Ну, тогда — не бзди… Хер знает, что тебя подбодрит, — этот парень, похоже, непробиваемый. — Твоя малыха смотрит, а ты сиськи мнёшь, как тёлка…

— Всё, я понял. Хватит мотивации, — Матвей не может сдержать улыбку. — Алина, придержи Оскара, он может броситься за мной в воду.

— Хорошо, — отвечаю я и беру Оскара на поводок, обматывая его вокруг ладони, взявшись двумя руками.

Макар заходит в воду и в несколько гребков оказывается метрах в двадцати от берега.

— Готов?! — кричит он брату.

— Да! — Матвей настроен решительно и заметно воодушевился.

Макар начинает хлопать в ладони и чеканить такт.

— Оп… Оп… Оп…

Матвей заходит в воду почти по грудь, поднимает руки вверх складывая их над головой и с грацией дельфина ныряет в воду. Проплыв несколько метров под водой он выныривает, расправляет руки, словно крылья, делает мах и снова уходит по воду. Я смотрю на это, как зачарованная, не в силах даже моргнуть, чтобы не пропустить ни одного мгновения.

«Потрясающе… Он летит!.. Это настоящий полёт…».

Матвей заплывает далеко за брата, оказываясь почти посредине озера и, остановившись там, кричит от нахлынувшего восторга:

— Аааааааа! Как круууууутооо! Братааааан!

— Дааааааа! Чуваааааак, ты лучшииииий! Ты просто охуенеееееееен!

Их крики эхом разносятся над озером, пугая чаек. Оскар заходится тревожным лаем, стремясь к хозяину.

— Тише… Тише, малыш. С папой всё хорошо. С ним всё хорошо, — стараюсь успокоить взволнованного пса. Прижимаю его к себе и чувствую, что сердце его готово выскочить. Он скулит, лает и натягивает поводок до хрипа.

Матвей возвращается обратно. Его мощное сильное тело рассекает воду, как нож. Кожа его лоснится от влаги в лучах солнца. В этот момент он похож на бога морей, но никак не на инвалида. Грация и мощь в одном флаконе, это просто невероятно.

«Какой же он охуенный…».

Другие слова в моей голове не подходят, чтобы описать его. Потрясающий, великолепный, роскошный — всё в одном слове. Мой личный бог выходит на берег и я спешу к нему с полотенцем, но Оскар опережает меня и бросается вылизывать хозяина.

— Ты испугался за меня, дуралей?! Всё хорошо! Это было круто, Оскар!

— Поплавай с ним. Он обоссытся от счастья, — предлагает Макар, который тоже выбрался на берег.

Матвей обнимает Оскара и шепчет ему на ухо:

— Ты пойдёшь со мной, моя любимая псина?! Пойдёшь со мной плавать?!

Всё тело Оскара дрожит от возбуждения, хвост неистово бьется из стороны в сторону. За хозяином он пойдёт куда угодно. Матвей снимает с него поводок и отдаёт мне, вместе они заходят в воду, вернее, Оскар влетает, создавая облако брызг. От этой умилительной картины у меня щиплет глаза и колет в носу. Я не могу сдержать нахлынувшие эмоции. Чтобы совсем не раскиснуть, достаю свой смартфон и включаю камеру. Теперь этот потрясающий день останется на видео.

Когда парни выходят из воды, предлагаю сделать фотку на память. Пока я пытаюсь выбрать для себя лучший ракурс, Макар в последний момент проводит рукой по своим мокрым волосам и мне в лицо летят брызги. Палец автоматически нажимает спуск и камера сохраняет один из самых лучших моментов нашей жизни, когда мы были все вместе.

По дороге домой меня и Оскара сморил сон и мы наглым образом используем Матвея, как подушку. Оскар укладывается на ногу, а я на его сильное плечо. Сквозь дремоту я слышу разговор братьев, не до конца улавливая суть, но понимая смысл в целом.

— Что скажешь? — тихо спрашивает Макар.

— О чём? — не понимает Матвей.

— О ней?

— Пока рано что-то говорить… Посмотрим, — Матвей не хочет затрагивать щекотливую тему.

— Это серьёзно? — брат не унимается.

— Думаю да… Давай потом, — шёпот становится раздражённым.

— Она спит… Вон слюни аж текут, — похоже, терпение не главная добродетель этого парня.

— Потом, Мак… Не гони…

Моё сознание то ныряет глубоко в дремоту, то всплывает на поверхность. От их разговора у меня остаётся странный осадок, смесь тревоги и недосказанности. Но я даже не понимаю в чём суть этих эмоций. Дальше — провал, я просыпаюсь уже на подъезде к городу.

— Предлагаю похвать говённого фастфуда. Линча, ты как на счёт вкинуться углеводами?

— Нет, я не хочу… Я что-то совсем расклеилась, — от избытка свежего воздуха и эмоций у меня гудит голова.

— Отвезти тебя домой? — участливо спрашивает Матвей.

— Да, лучше так. Завтра рабочий день. Мне надо отдохнуть и привести себя в порядок. Хотя с вами, ребята, я бы тусовалась бесконечно.

— Мот, понятно же, что она обо мне… С тобой, старым пердуном, сильно не потусуешься…

— Дааа, мечтай, — посмеивается старший брат.

Матвей целует меня с такой невероятной нежностью, что я вот-вот превращусь в лужицу на коврике у его ног.

— Только не запачкайте мне сиденье, — вмешивается Макар в наш поток слащавости.

— Почистишь, — иронично ухмыляется Матвей.

— Ладно бро, ты же чистил… После меня…

— Фу, не напоминай…

Макар довозит меня до подъезда и, включив аварийку, останавливается посреди дороги, блокируя проезд.

— Милый человейник, — отмечает он, оглядывая старенький кирпичный дом.