Король Георг Первый был красив, высокий широкоплечий яркий брюнет с синими глазами. Правда, мешки под красивыми глазами короля говорили, что последнее время король явно «злоупотреблял».

Вот и сейчас у короля болела голова и крутило живот. Поспособствовали этому активные возлияния накануне и невесёлые мысли: коронация откладывалась пятый год. А всё Мара, прокля́тая баба — думал король. Ну что ей стоило оставить все записи ему.

Король был уверен, что хитрая ведьма всё просчитала и точно знала, где находится коронационный артефакт (по факту — настоящая корона), тем более что её прощальные слова были: ты сможешь стать настоящим королём, но только если я буду твоей королевой.

— Королевой захотела быть, дура! Ну кто бы ему позволил?! Совсем баба из ума выжила!

Георг решил сдаться, он перепробовал всё за эти пять лет, но решение, где найти сволочной артефакт и короноваться, так и не было найдено. Придётся вытаскивать Мару из… интересно, а где она? Король лишь отдал приказ, чтобы её не убивали, но и возможности вернуться у неё не было.

Георг по-своему её любил и не желал, чтобы она страдала. Но увлечение самим собой не оставило ему шанса задуматься о том, что стало с его бывшей любовницей. (К сожалению для Мары, соратником король её не воспринимал.)

Она и правда ни разу его не побеспокоила за эти пять лет. Живёт, наверное, припеваючи с каким-нибудь дурачком. Прокля́тая баба!

Георг приказал позвать канцлера. Канцлер, граф Сторми, держал в своих руках всю тайную полицию Корции, благодаря новому королю резко повысил своё благосостояние, прыгнув из безземельных баронов в графы, был человеком беспощадным, хитрым и глубоко преданным… самому себе. Но он хорошо понимал, что сильно зависит от короля, который, к чести, его, хорошо сбалансировал влияние канцлера, наличием советника, маркиза Броди, который был по совместительству личным другом Его Величества и курировал службу внутреннего контроля, которая конкурировала с тайной полицией, в особенности потому, что была не тайной.

Но именно Сторми первым поддержал короля во время «большой чистки», выполняя всю грязную работу и ему было поручено избавить Его Величество от настырной любовницы.

— Доброе утро, Ваше Величество — нарочито бодрый голос Сторми, невероятно раздражал Георга и он, поморщившись, кивнул: садитесь, канцлер. Есть разговор.

— Вы в курсе, что та корона, которую мы предъявили народу пять лет назад, не являлась настоящей короной и это не было настоящей коронацией?

Канцлер кивнул, пытаясь догадаться, к чему король ведёт речь

Король продолжил: за эти годы — НИЧЕГО. НИЧЕГО не изменилось!

Георг резко повысил голос — Я по-прежнему не коронован!!!

— Я хочу, чтобы вы нашли и привезли Мару. Она, я уверен, точно знает, что надо сделать! И чёрт возьми, я готов ей предложить стать королевой!

Канцлер побледнел, даже посерел, так как и без того обладал нездоровым анемичным цветом лица, свойственным людям его желчного характера.

— Ну что? Продолжил король

— Вы знаете, где Мара?

— Конечно, Ваше Величество — закивал канцлер, лихорадочно соображая, как вытащить Мару из Рока, куда он её отправил пять лет назад, и не дать ей встретиться с королём, но при этом решить вопрос с короной-артефактом.

— Сколько времени вам понадобится? — спросил король

Граф Сторми, который уже взял себя в руки, потому как в голове у него уже сложился план действий, невозмутимо произнёс, что десяти дней вполне будет достаточно, и испросил разрешения удалиться, выполнять поручение.

Не успела дверь за канцлером закрыться, она снова распахнулась, впуская невысокого стройного молодого человека с невыразительными чертами лица, но умным и выразительным взглядом. Это был маркиз Броди и ему не нужно было дополнительное приглашение, он был другом Георга с самого детства и хотя не все его действия одобрял, оставался верен их дружбе и Георгу.

— Что здесь делал этот паук? — спросил Фред

— Я дал ему поручение найти Мару — сказал Георг

— Ты веришь, что Мара жива?

— Да! я приказал сохранить ей жизнь!

— Думаешь, что, если бы Мара была жива, она спокойно бы уехала и ни разу не попыталась бы вернуться или связаться с тобой?

Выражение лица Георга изменилось из страдающего на растерянное: ну, да! А что?! Денег я ей дал! Да и отношения наши были разорваны, потому что я ей сказал, что она не сможет претендовать на роль моей жены и королевы. Она обиделась и уехала!

Фред заржал: — ты идиот! Мара обиделась! Да если бы она обиделась и могла действовать, у тебя бы ни одной живой любовницы не осталось!

— Погоди — сказал Георг, но канцлер сказал, что знает, где Мара и я дал ему десять дней, чтобы он доставил её ко мне.

— Он её не привезёт — уверенно сказал Фред. Её нет нигде, потому что я потратил на поиски два года, но никто не видел и не слышал, где она.

— Я проверял Рок…

Король вскинулся — ты что?! Только не там!

— Но и там её не было. Так что, я уверен, — сказал Фред, — Мара умерла пять лет назад.

— Не верю, — сказал король, — я подожду, пока вернётся Сторми.

— Гро, ты бы заканчивал напиваться как свинья каждый день — сказал Фред. Тебя самого-то от всего этого не тошнит? Бабы какие-то непонятные, канцлером подсунутые, собутыльники тоже какие-то мутные.

— Фро, ты прав! Что-то я устал от всего этого дерьма. Давай махнём на охоту! Прошвырнёмся по королевству!

— А давай!

— Инкогнито!

На том и порешили.

Через несколько дней столицу покинули два всадника, одетые как обедневшие аристократы в поисках приключений. То есть вооружённые до зубов вояки-забияки в потёртой одежде с залихватски заломленными шляпами.

Барон Туйский был человек военный, хоть и бывший, уже в годах, хоть аристократ только по матушке, но простаком не был. За военные заслуги был пожалован королём (бывшим) титулом и земли его, обрели статус баронетства, наследуемого. Доход с земель был маленький, родители наследства не оставили, поэтому барон был не женат, бездетен и по-своему счастлив. По характеру он был прямой, благородный и честный. Вот к нему-то и бежали бывшие люди герцога Градиент и находили защиту и кров.

К дому барона мы добрались к вечеру и были встречены, накормлены и определены на постой в доме барона без лишних вопросов.

После простого, но сытного ужина, который нам подавала дородная экономка, купец (он же Рыжий) попросил барона о разговоре.

Мы все расселись на веранде, и барон начал разговор с вопроса: — я слышал, вы с шумом уезжали от моего соседа?

Я напряглась — к чему это он?

А Рыжий невозмутимо ответил, — да мы были в имении Градиент, чтобы выяснить, что стало с прежними владельцами и повздорили с управляющим, потому как так мы ему понравилось, что не хотел он с нами расставаться.

— Ага, — сказала я, — с нами и нашими денюжками.

Барон громко захохотал: — говорят, вы там золотой дождь устроили?

— Было дело — пришлось отбиваться, а больше в руках ничего не было — вместо Рыжего я сама начала говорить.

— Молодой человек, — сказал барон, — кого-то вы мне напоминаете, мы не могли встречаться с вашими родителями?

Нет, — затрясла головой, ругая себя, за то, что влезла со своими комментариями и привлекла ненужное внимание, — я впервые в Корции, да и родители мои никогда здесь не бывали.

А что? Это правда! Мои-то родители никогда здесь и не были!

В этот момент Рыжий, спасибо ему, решил возобновить разговор по нашему плану: — это правда, что нам рассказал господин Мордье, управляющий, что все погибли, младшая дочь оказалась убийцей, а дочка старшего сына пропала?

Барон тяжело вздохнул и сказал: — да. Это правда. Это большая утрата, граф Градиент был достойный человек и мой друг. Я служил под его началом во время 5-дневной войны.

Это я знала из истории, которую мне «преподавала» Мара. Пятидневная война была спровоцирована горцами, которые постоянно совершают набеги на приграничные территории Корции, по факту находясь на землях Корции, но не признавая этого. Во время этой короткой, но кровопролитной войны много молодых аристократов получило боевое крещение и среди них мой (Изин) отец и вот и барон тоже.