А между тем барон продолжал говорить, что не верит в то, что молодая графиня могла организовать такое изощрённое в своей жестокости и бессмысленности убийство. Да и не было суда как такового вердикт объявили и всё.

«Я не могу понять, — сказал барон, — как так быстро герцог Клински продвинулся в очереди на корону, за два года несколько наследных семей либо остались без наследников, либо были обвинены в государственной измене, или вот как семья графа Градиент, погибла при невыясненных обстоятельствах».

Меня поразило то, что барон сделал правильные выводы и не боялся о них говорить практически незнакомым людям. О чём я и спросила

На что барон только усмехнулся и спросил: — а кто вас нанял? — кому понадобилось искать правду, если королевский прокурор и даже новый король не соизволил обратить внимание на мои многочисленные просьбы о проведении расследования.

— Наивный «полковник», тьфу ты, барон, конечно — подумала я. Зачем же корольку организовывать расследование, если он сам разработал это преступление.

Но как мы с Рыжим договорились, Рыжий сказал, что лицо, заинтересованное в получении све́дений, желает сохранить инкогнито.

— Единственное, что мы можем сказать, эта информация не будет использована во вред барону, и семье Градиент, если кто-то из них ещё жив — но это уже пришлось сказать мне, потому что только я могла подтвердить правдивость намерений своей силой.

Барона, конечно, наша скрытность не порадовала, но он всё же рассказал, что после передачи наследства семьи Градиент короне, к нему потоком пошли люди с земель графа.

Мне показалось, что прозвучало это как-то обречённо. Но барон не вдавался в подробности, и я спросила, можем ли пообщаться с бывшими людьми графа. Барон не возражал.

— А можем мы также пообщаться с Томом Парселлом, бывшим управляющим графа Градиент?

— К сожалению, с Томом у вас не получится поговорить, потому как «гостеприимный хозяин» Мордье, так всё провернул, что Тома арестовали за якобы растрату хозяйского добра.

— Я знаю, Том честный парень и никогда бы не позарился на имущество хозяина, но понимаете, я тогда был в отъезде, старался вытащить молодую графиню и де… ну в общем, пока я отсутствовал Тома уже «пустили по этапу», ну в смысле отправили на рудники — голос барона был полон возмущения, — посадили Тома на 2 года, и я потом искал его, долго искал, ездил на эти рудники, хотел его выкупить, но так и не нашёл. Где он теперь, жив ли, не знаю. Но могу сказать одно, если бы не он, многие бы не продержались, потому что Том всем выплатил и заработанное, и выдал документы. За это, наверное, и пострадал.

Видно было, эти воспоминания расстроили барона и разговор как-то свернулся, и барон откланялся, сославшись на то, что уже поздно и мы остались вдвоём со Скандром.

— «Что думаешь?» — спросила я

— Думаю, что дела барона совсем плохи — ответил Рыжий и подумав, добавил, — Конюшня пустая, хотя рассчитана на 10 лошадей, слуг в доме практически нет, и вообще, ощущение, что барон обдумывает что-то совсем нерадостное. Ведёт себя так словно терять ему уже нечего.

— Да, у меня такое же ощущение — подтвердила я, — надо попробовать разговорить экономку, и подумать, что мы можем сделать для барона и теперь уже его людей. Денег просто так он не возьмёт.

Рыжий пошёл искать экономку, вроде как молочка на ночь захотелось, а я попыталась задуматься, что надо сделать, чтобы мне легализоваться в виде богатого аристократа, да и уснула, так ничего и не придумав.

Рано утром меня разбудил Скандр, потому что мы собирались пообщаться с деревенскими, а делать это надо было рано, пока они все не разбежались по полям, по лугам.

По дороге Скандр рассказал о том, что узнал от экономки.

— Представляешь, какая история— начал Скандр, — барон то наш влип по своей то ли честности, то ли глупости. Он начал принимать тех, кто бежал с земель графа, новый управляющий, Мордье, никаких документов, отступных и так далее этим людям не отдавал и наш барон, ввязался в судебный процесс против короны, и помимо этого ещё вынужден платить налог на большое количество людей, которые теперь проживают на его землях, а собирать с них деньги он не имеет права, потому что договорённости между ним и этими людьми не закреплены в отсутствие документов.

«Да», — сказала я, — вот это замкнутый круг!

— И что теперь?

«А теперь», — сказал Рыжий, — слушай дальше!

— Что-о-о? Это ещё не всё?

Рыжий хмыкнул — нет, не всё! Наш барон ещё умудрился занять денег, да под залог своей земли и срок истекает через два дня.

— Ни фи… себе!

«Что ты сказала?» — спросил Рыжий

— Да так, ничего, это я так удивилась. Блин, подумала, надо постараться не использовать эмоциональные идиомы моего мира.

— А барон-то стреляться задумал — высказала предположение— Непросто так он нам все мысли свои выложил, ничего не опасаясь. Надо действовать!

И мы пошли, то есть поскакали, действовать! Хорошо, что у нас уже был договор с ушлым поверенным в Брандте, который, конечно, брал дорого, но делал всё быстро и качественно.

Короче, уже к вечеру у нас были на руках закладные на землю графа, и все документы на всех людей, а также «закрытое» дело в суде и документы, свидетельствующие, что в связи с переплатой налогов казне, данный барон освобождается от уплаты налогов на следующие три года.

С бывшими людьми графа мы, конечно же, не переговорили, но этого уже и не требовалось. Не думаю, что они знали больше, чем барон. Осталось только получить ту степень доверия от барона, при которой он нам расскажет, где моя племяшка, потому что как выяснил Рыжий, экономка барона, вовсе и не экономка, а нянька маленькой виконтессы, дочери брата Изы Градиент. Значит, племяшка где-то у барона, и одно хорошо, что она под хорошим присмотром и, как только мы решим проблемы барона, то и для племяшки тоже будет хорошо.

Теперь надо как-то барону всё это преподнести.

Утром следующего дня во двор дома барона въехала чёрная карета без опознавательных знаков. Барон знал, что это пристав с долговыми документами, и пошёл в свой кабинет, где у него лежал заряженный пистоль, который, конечно, не решит проблемы, но позволит сохранить честь.

Дородная экономка и старый слуга открыли дверь. На пороге стоял худой, высокий человек в чёрном. В руках у него была папка с документами.

«Барон Туйский дома?» — неожиданно густым басом спросил странный гость, представившись поверенным банкирского дома Фоам и Сын.

Старый слуга знал план барона и растерялся, не зная, что говорить. Где-то в душе́ старика тлела надежда, что всё ещё обойдётся и его хозяину не придётся стреляться.

— Ну, что с бароном? — занервничал человек в чёрном

Глядя на задрожавшие губы старого слуги и красные припухшие глаза экономки, он резким движением отодвинул их с дороги и прыжками помчался наверх. Это был поверенный, которого наняла Иза, и он был посвящён в некоторые детали «операции» под названием «Спасти барона».

Он ворвался в кабинет барона с криком: — хорошие новости, барон! Прыгнул к столу и резким движением выбил из рук барона оружие. Всё-таки хорошо, что Иза наняла молодого, энергичного человека, а то мог бы и не успеть…

Стоявший до этого барон, (видимо, делом чести было уйти стоя), грузно упал в кресло: — зачем? Зачем вы меня остановили?

— Барон, вы дурак! — поверенный, его звали Гастон Папир, рисковал, оскорбление аристократов приравнивалось к тяжёлому преступлению, но барон даже не обратил внимания на «неуважительное» отношение.

— Почему вы сначала не узнали кто к вам приехал и с чем? — продолжал басить Гастон, — я же еле-еле успел! Эти там ваши, старички, стоят, слова сказать не могут!

— Вот смотрите, всё же устроилось! Вот все документы на людей, вот решение суда, освобождение от налогов и закладная на поместье. Распишитесь, что все получили и вопросов не имеете!

Барон дрожащей рукой, не вчитываясь, расписался, всё ещё не веря, что это происходит на самом деле, что все его проблемы, совершенно волшебным образом разрешились и больше не надо ни стреляться, ни искать помощи.