— На пересечении Пятой улицы и Аллен-авеню, — поспешил ответить молодой ковбой.

— Понятно… — дернул я плечом, срывая с себя очередное не подошедшее по размеру облачение.

Больше никаких вопросов у меня не осталось. Потому я ничего и не спрашивал. Но уцелевшие горожане повисшее молчание восприняли очень тягостно. Они начали неуютно переминаться, коситься на хозяйничающих в оружейном магазине мертвецов и со страхом поглядывать на меня. В конце концов тишины не выдержал пожилой мужчина, которого я определил как отца Глена:

— Простите, но вы разве не поможете нам? — проскрипел он, отдаленно напомнив мне хриплое карканье полковника Гиштапа.

— Советом если только, — не подумал я прервать своего занятия. — Бегите отсюда, как можно скорее. И как можно дальше. На юг, в сторону мексиканской границы. Или к Далласу. Тогда не исключено, что вам посчастливится остаться в живых.

— А вы не объясните, что вообще происходит? — побледнел и занервничал старик, выслушав мои не самые оптимистичные рекомендации. — Мы не знаем, что и думать! Не понимаем, что за напасть грянула! Всё произошло так внезапно…

— Ваше правительство доигралось с неживой угрозой, вот что, — произнес я чуть более импульсивно, чем намеревался. — А всё, что вам нужно об этом думать, расскажут в новостях.

Горожане пугливо притихли, уловив в моем тоне недовольные нотки. А у меня появилась возможность вернуться к неторопливой ревизии торгового ассортимента. Мой неживой отряд тоже не бездельничал. Куклы успели метнуться в соседнюю туристическую лавку и принести оттуда целую охапку всевозможных приспособлений колюще-рубящего назначения. Топорики, тесаки, мачете, изогнутые ножи боло, паранги — в этой куче отыскать можно было практически что угодно.

Всё-таки, если физика огнестрельного оружия не поспевает за моей продвинутой «Соткой», то куда рациональней будет подобрать себе другой инструмент. Ведь за промежуток времени, лежащий между двумя ударами бойка автоматической винтовки, я голыми руками успею вмазать по противнику раз пять, а то и все шесть. Ну-ка, ну-ка, проверим…

— Глен, мне потребуется твоя помощь, — не терпящим возражений тоном оповестил я. — Отработаешь мою испорченную одежку.

— И что же я должен сделать? — не очень-то радостно отозвался американец.

— Просто немного потерпеть…

После этих слов мой мертвец схватил парня за предплечье и завернул ему руку до самых лопаток. Парень завыл, пританцовывая на носочках, а я под воздействием его боли нырнул в состояние тактической относительности. Сначала на первый, давно привычный уровень. Затем мне пришлось совершить короткое волевое усилие, чтобы прорваться ниже. И к моему удивлению, задуманное удалось так легко, словно я всю жизнь между ними прыгал.

Воздух для меня стал гуще воды. Каждое движение гнало по моему телу целые волны. Кожа то собиралась гармошкой, то растягивалась. А кости и жилы тут же застонали от невыносимой перегрузки.

Под действием «Форсажа» я брался за разложенное передо мной оружие и безжалостно кромсал им столешницу магазинной стойки. Классические мачете я сразу забраковал. Их тонкое лезвие сильно изгибалось, сталкиваясь с твердой поверхностью. Да и прорубались они совсем недалеко. Такому ножу больше под силу кромсать гибкие ветви или стебли, нежели перерубать кости. Топорики в этом плане справлялись гораздо лучше. Однако и застревали они глубже. Выдернуть такой становилось затруднительно даже в состоянии ускорения. Куда предпочтительней в этом плане оказался нож-паранг. Рубит, может, чуть хуже, зато за счет длины клинка им отсечь руку или даже ногу за один замах будет проще. Его пока просто взял на заметку.

Еще неплохо показали себя многофункциональные лагерные ножи, форма и размер клинка которых сильно варьировался. Мысленный плюсик я поставил и кукри, оказавшимся раза в три толще мачете. Они тоже мне весьма приглянулись.

Было, конечно, и около десятка дешевых ножей, заваливших мой тест. Их даже не считал, просто выбрасывал. Они только выглядели грозно, а на поверку оказались полнейшим дерьмом. Большинство из них вообще обломились у самой рукояти.

Перепробовав весь набор орудий, которые принесли мои ожившие трупы, я выскочил из «Форсажа» и приказал отпустить бедолагу Глена. Тот даже не успел осмыслить, что произошло, а только непонимающе зыркал то на меня, то на размочаленную в хлам стойку. Даже о своем возмущении забыл.

Под ошарашенными взглядами американцев я остановил свой выбор на паре тяжелых «лагерников». Ими было одинаково удобно рубить и колоть. Их толстые клинки не только выдержали надругательство, которому я их подверг, но еще и сохранили заточку. А уж судя по тому, на какую глубину я врубился ими в столешницу, то покрошить такими можно даже упыря. Но полагаться на них одних я не стал. На всякий случай прихватил еще с полдюжины тесаков, прошедших стресс-тест. Лишними точно не будут…

— Ч-что это б-было? — прозвенел детский голосок, но взрослые тут же зашикали на любопытного ребенка.

Теперь на меня люди поглядывали с почти суеверным страхом, отчетливо понимая, что находятся полностью в моей власти. Я могу сделать с ними всё, что мне вздумается. И никто меня не остановит. Но на их счастье, мне оно на хрен не нужно.

Наверное, по этой причине у Глена кровь отлила от щек, когда я предложил маленькую сделку. Однако стоило мне объяснить чуть подробнее, как парень пусть и нехотя, но согласился. Ведь ему действительно было выгодно мне помочь. Поскольку тогда их шансы покинуть город существенно возрастут.

— Отлично, — удовлетворенно прикрыл я веки, получив утвердительный ответ. — Тогда показывай, где ты видел тех солдат.

И Глен поплелся к выходу. Причем, родители и его девушка провожали молодого человека такими взглядами, будто он шел к эшафоту. Но мне тратить слова на их утешение не хотелось. Я уже во всю планировал дальнейшие свои действия. И до переживаний местных жителей мне не было ни малейшего дела.

Американец, тем временем, семенил впереди, втягивая голову в плечи и пугливо озираясь. Мое общество его сильно напрягало. Он всю дорогу ждал от меня какого-то подвоха, но я поводов усомниться в своей честности не давал.

— Стой! — негромко распорядился я, хватая Глена за воротник, когда куклы заметили в одном из переулков узнаваемые очертания боевой машины.

— Ч-что я сделал? — жалобно заныл тот, замерев с таким видом, будто занес ногу над пропастью.

— Да ничего, — успокоил я временного спутника. — Твоя помощь нужна.

— Оп-п-пять⁈ — скривился парень, прекрасно поняв, к чему я клоню.

— Ага, — бодро кивнул я. — Придется немного потерпеть.

— Ну если без этого никак, тогда ладно. Только можно мне что-нибудь…

Дослушивать ковбоя я не стал. Совершив короткий рывок и дернув американца на себя, я не сильно влепил ему коленом в промежность. Пусть это будет моей маленькой местью за простреленную шею. Глаза у Глена одномоментно выкатились из орбит, придавая лицу крайне удивленное выражение. Рот открылся в неслышимом для меня стоне, и время снова замедлило бег.

Оставив невезучего стрелка плавно оседать на землю, я бросился в сторону обнаруженного транспорта. Срывая жилы и ощущая, как встречный ветер пытается вывернуть мне губы, я нырнул за угол, параллельно оценивая обстановку. Так, что у нас тут? Военный транспортник в считанных метрах от меня. Вокруг никого, но водительская дверь приоткрыта. Вполне вероятно, что за рулем кто-то есть.

Мчусь туда. С силой пинаю по дверце. Опа, чья-то нога! Хватаюсь за нее и тяну на себя. Вижу словно в замедленной съемке, как из машины выпадает чье-то тело. Здоровенный, зараза! Ничуть не меньше меня! Да еще и в узнаваемом бронекостюме. Это точно те самые кексы в «Крисалисах», о которых говорил Глен.

Раньше, чем противник успевает коснуться асфальта, я подцепляю толстым обухом ножа соединительные клапаны на плечах солдата. А затем врубаюсь в появившийся между защитными пластинами зазор. Клинки погружаются в открывшуюся плоть, играючи рассекая суставы. При этом я даже не чувствую сопротивления. Разве что легкое дрожание передается от рукоятей в мои ладони.