— Прикажете считать это официальной позицией Кремля?

— Разумеется, нет! — протестующе всплеснул руками майор. — Мы всего лишь члены комиссии, а не дипломаты. У нас нет полномочий, чтобы о таком заявлять.

— Допустим, — удовлетворенно кивнул Ньюман, считая, что Калистратов дал задний ход. — Но интересно послушать ваше мнение о том, откуда у террористов взялись передовые боевые костюмы?

— Россия поставляет экспортные варианты ИК-Б в четырнадцать стран мира, — пожал плечами фээсбээновец. — Средний темп отгрузки составляет порядка ста комплектов в месяц. И заказы расписаны на двенадцать лет вперед. Купить или украсть их могли где угодно…

Эвелина изо всех сил старалась сохранять невозмутимость не только внешне, но и внутренне. А заодно и искренне верить во всё то, что говорила она или ее руководитель. Во-первых, их предупреждали, что на совещаниях со стороны Вашингтона наверняка будут одаренные. А значит, свой эмоциональный фон нужно держать под плотным контролем, не позволяя себе лишних мыслей и сомнений. Во-вторых, наличие у нападавших инквизиторского облачения действительно оставалось наиболее скользким моментом во всей этой ситуации. Признать, что некто похитил ИК-Б прямо из хранилища опорного пункта было равносильно возложению на себя вины. Пусть частичной, но всё же. Однако, тут на помощь приходило «в-третьих». Раз уж ни одного боевого костюма американцы не заполучили в целости, то открывался простор для маневра. Можно было смело заявлять, что это экспортные образцы, и никто не сможет доказать обратного. Станет гораздо хуже, если в руки местных спецслужб попадет кто-то из сподвижников Факела или он сам. В таком случае отбиться от обвинений будет крайне затруднительно.

— Предлагаю сделать небольшой перерыв, — заявил генерал. — Пока что мы с вами не продвинулись ни на дюйм в наших переговорах.

— Как скажете, мистер Ньюман, — тактично кивнул Калистратов.

Высокопоставленные американцы и прибывшие на нелегкую беседу россияне покинули большой кабинет. Оставшись наедине с майором, Эвелина позволила себе шумно выдохнуть и утереть испарину.

— Какие же они тут все противные, — тихо пожаловалась Носова, направляясь к выходу.

— Это пока цветочки, — хмуро проворчал начальник. — За нас еще всерьез не взялись, а только прощупывают. Настоящая битва впереди. Но ты молодец, лейтенант. Неплохой из нас тандем получился. Вот уж не гадал, что когда-нибудь доведется участвовать в таком дурдоме…

— Как думаете, Факел выжил? — понизила девушка голос до совсем уж неразборчивого шепота, чтоб никто не подслушал их беседы.

— Не имею понятия, — в том же тоне отозвался Калистратов. — Единственное, в чем я уверен, так это в том, что Жарский живучий, как таракан. Его даже заколоченный гроб не остановил. Однако же для всех будет лучше, если его останки в самом деле покоятся на дне Потомака. Впрочем, этот аспект наши собеседники как-то подозрительно обходят стороной. Полагаю, что…

— А, вот вы где! Мистер Калистратов, мисс Носова, пойдемте скорее со мной!

Служащие сразу же прекратили секретничать, как только их выловил в коридоре один из американцев, участвующих в обсуждении происшествия.

— Что-то случилось? — уточнил майор.

— Можно сказать и так. Произошло кое-что очень интересное. Оказывается, нашим войскам удалось вчера задержать одного из террористов. Уже через час его доставят в Вашингтон. Генерал Ньюман, как узнал, приказал разыскать вас. Он хочет, чтобы вы присутствовали на форсированном допросе.

— Форсированном… допросе? — пролепетала Эвелина, чувствуя, как коленки вмиг предательски ослабли.

— Конечно! — охотно подтвердил иностранец. — Когда речь заходит о государственной безопасности, то становится не до экивоков и игр в гуманность. Поэтому идемте!

Настойчивый посыльный ни в какую не желал отставать от россиян. Так что им пришлось следовать за ним.

— Вот об этом я и говорил, — едва слышно поделился Калистратов с Эвелиной. — Сейчас нас будут проверять…

— Но я не хочу на такое смотреть! — в ужасе отшатнулась девица.

— А придется! — строго рыкнул майор. — Таблетки взяла?

— Анксиолитики?

— Да.

— Взяла…

— Тогда дай-ка мне одну, — попросил руководитель. — Хотя нет, лучше две. А то я начинаю нервничать. Не хочу перед здешними инфестатами светиться.

Лейтенант послушно выдала спутнику пару пилюль, да и сама попутно закинула одну такую же под язык. Ей хватит за глаза. Она ж не настолько большая, как Калистратов.

Эти препараты должны снизить уровень волнения и тревожности. И тогда одаренным сложнее станет читать их эмоции. Одному только богу известно, какой оборот приняла бы эта их поездка, если б не медикаменты…

Когда российскую комиссию в полном составе завели в смежное помещение, соседствующее с допросной комнатой, задержанный уже находился там. Высокий мужчина с испепеляющим взглядом и закованными за спиной руками гордо сидел на обычном складном железном стуле. Или нет. Скорее не «сидел», а «восседал», вольготно как на троне.

Подозреваемый мрачно смотрел на тонированное зеркальной пленкой стекло, за которым занимали места наблюдатели. И тут даже Носова с Калистратовым не смогли остаться безразличными. Они неуютно передернули плечами и поежились. Складывалось ощущение, что тяжелый взгляд пленника легко проникает сквозь преграду и недобро буровит лица всех собравшихся. Будто это он сейчас рассматривает беззащитных узников, попавших в его полную и безраздельную власть, а не наоборот.

Немного отойдя от первого впечатления, которое оставлял этот странный человек, Эвелина чуть не споткнулась на пороге. Она пусть и запоздало, но узнала его. Девушка вдруг поняла, что уже видела этого крепко сложенного мужчину. Правда, тогда он больше походил на обтянутый кожей скелет. И произошло это в день последний встречи с Факелом, когда на ее глазах изможденные покойники вдруг восстали, откидывая в стороны белые простыни.

Немного отрешившись от испытанного потрясения, служащая почувствовала и значительное облегчение. «Слава богу, это не Юрий…» — подумала она, втайне надеясь, что из-за действия таблеток инфестаты не смогут прочитать ее эмоции.

— Все в сборе? — в предвкушении потер ладони генерал Ньюман. — Тогда можем приступать!

По отмашке иностранного офицера в допросной появилась пара человек в защитных комбинезонах. Они принесли с собой ящичек с инструментами, от одного вида которых у Эвелины затряслась челюсть. Как бы не было стыдно признавать, но она б сдалась уже на этом этапе. Выложила всё без утайки, лишь бы только эти устрашающие приспособления не пустили в ход. Но пленный инквизитор оказался не робкого десятка. Он пренебрежительно покосился в сторону своих хлопочущих палачей и криво ухмыльнулся, не говоря при этом ни слова.

— Строит из себя крутого парня, — поделился американский генерал с Калистратовым. — Я много раз такое видел. Но тем забавней будет момент, когда наши специалисты сломят его волю.

— Не вижу в пытках ничего забавного, — неприязненно дернул плечом майор.

— Вы же меня поняли, — беззаботно отмахнулся Ньюман. — Но прежде, чем мы начнем, я бы хотел спросить. Вам знаком этот человек? Мы сэкономим много времени и нервов, если российская сторона его признает.

— Никогда его не видел ранее, — покачал головой начальник Эвелины.

— Мне он тоже неизвестен, — в принципе не соврала девушка. Ведь вряд ли ту мимолетную встречу можно считать знакомством.

— Ну что ж, тогда формальности соблюдены!

Генерал нажал кнопку висящего на стене устройства. В допросной загорелась красная лампочка, и «специалисты» приступили к работе.

Ох, что же там за стеклом происходило… Сердце Носовой обливалось кровью при виде зверств, творимых с задержанным. Ему ломали кости, отпиливали пальцы, рвали зубы, били током. А мужчина орал. Даже не так. Он ВОПИЛ! Да так громко, что охрип уже в первые пять минут экзекуции. Но помимо крика ни единого звука не сорвалось с его губ. Ни признания. Ни просьбы остановиться. Ни мольбы о пощаде.