Взгляд подчиненной стал каким-то стеклянным, прикипевшим к одной точке. Словно она выпала из реальности, ничего перед собой не видя. Воспоминания заняли её разум, вытесняя всё остальное.

— Я не была ни пьяной, ни сонной, товарищ майор, — заверила она начальника. — Я пережила всё это наяву. И Юрий тоже видел, как огромный мегаполис в одночасье исчез. А вместо него появилась каменистая пустошь, усеянная обломками и булыжниками. Это было так странно…

— И как же Факел отреагировал? — полуиронично осведомился Калистратов.

— Он… я не знаю… — замялась девушка. — На мой взгляд, он воспринял произошедшее слишком спокойно.

— И это всё?

— Ну… да… — опустила голову служащая.

— Дай-ка подытожить. Выходит, ты мне предлагаешь связаться с генералом и сказать: «Дяденька Крюков, мы тут решили послать в задницу президента с его заданием, потому что мою Носову глючит во сне и в действительности!» Так что ли⁈

— Товарищ майор, это не галлюцинации! Это правда! — пылко воскликнула подчиненная. — Я клянусь вам, не вру!

— Лейтенант, вот ты вроде взрослая умная девка, — осуждающе покачал подбородком начальник. — А всё какую-то чепуху…

— ЭТО НЕ ЧЕПУХА!!! — истерично возопила Эвелина.

Ее голос прозвучал так пронзительно и оглушительно, что офицер на долю секунды даже испугался. Он подпрыгнул на диванчике и ошеломленно уставился на собеседницу. Пожалуй, подобный тон в собственный адрес он слышал последний раз от дражайшей маменьки еще в средней школе. А тут вдруг его сотрудница осмелилась открывать на него варежку…

— Я знаю, где всё будет происходить, или уже происходит! — с фанатичной убежденностью зашептала Носова. — Я видела это место! Мне кажется, я могу отыскать его…

— Да какое, в сраку, место⁈ — простонал начальник, уставший от этих загадок.

— То самое, откуда чума начнет свой жуткий марш. И если мы не уберемся отсюда, то наши имена пополнят длинные списки без вести пропавших или бесславно погибших.

Для убедительности, Эвелина достала смартфон и принялась под неободрительным взглядом руководителя в нем ковыряться.

— Вот здесь. На юге. Там, где сейчас идут боевые столкновения. Не задавались вопросом, с кем именно воют США на своей территории?

Майор принял от подчиненной телефон и взглянул на открытую карту. Не сказать, что бабские суеверные бредни его убедили. Но что-то неопределенно тревожное поселилось в душе офицера. Каким-то образом Эвелина сумела заразить его своим беспокойством.

— Мы не можем уйти, лейтенант, пока не закончим работу, — вынес наконец вердикт Калистратов. — Но если тебе станет легче, я бы мог поговорить с кремлевскими кураторами. Возможно, нам дадут добро проверить ту местность, которая тебя волнует.

— Это полная противоположность тому, к чему я вас призываю! — нервно дернула плечом служащая. — Мы должны бежать от этого, а не рассматривать вблизи!

— К сожалению, такой привилегии у нас нет, — мягко осадил майор визитершу. — Мы будем делать то, что нам прикажут.

— Я понимаю… — упавшим голосом ответила лейтенант. — Просто… просто я не могла держать это в себе. Мне срочно нужно было поделиться хоть с кем-нибудь, кто поймет…

Девушка спрятала лицо в ладонях и тихонько всхлипнула. Майор от ее поведения окончательно растерялся и не знал, как себя вести. Впервые он видел Эвелину в таком подавленном состоянии.

— Ну ладно тебе, Носова, — попытался он успокоить ее, неуклюже приобняв. — Ты слишком себя накручиваешь. Всё будет нормально…

Но подчиненная не разделила его оптимизма. Она, напротив, расстроилась еще больше, оттого что руководитель не слышит ее.

— Ладно, хорош сырость разводить! — проворчал офицер. — Свяжусь я с Москвой! Обсудим твои странные кошмары, чтоб тебе полегчало! Но обещать ничего не стану, поняла? Решения, к сожалению, принимаю не я. Такой выход тебя устроит?

— Хотя бы так… — не особо-то обрадовалась девица. — Но лучше, если нас срочно вывезут в Россию.

— Размечталась! — пренебрежительно усмехнулся мужчина. — Страна распорядится нашими жизнями так, как ей выгодно. И наш интерес при принятии решения учитываться не будет. Таков у нас с тобой служебный долг…

Когда Умар сказал мне, что Вован заметил очень похожего на Изюма человека, я воспринял его слова скептически. Потом напарник добавил, что он находится в компании какого-то сопляка и химеры. От этого уровень моего недоверия еще больше вырос. Ладно еще подросток. Это не очень-то и удивительно. Но порождение некроэфира? Зная своего напарника, уверенно могу заявить, что он рядом с собой не потерпел бы подобного создания. Но каково же было мое изумление, когда мы решили проверить, и действительно повстречали Макса! Заметно похудевшего, усталого и донельзя хмурого. Впрочем, последнее было его обычным состоянием…

Я до талого не верил, что это мой старый сослуживец. Даже когда ладони обнимали и хлопали его чуть сдувшиеся в объемах плечи, мозг отказывался воспринимать эту встречу, как реальную.

— Юрец, старина, не могу поверить, что вижу тебя! — сипло проскрипел Виноградов. — Я ж недавно в сети некролог твой читал! Думал, всё! Отбегался мой браток! Что же там за бардак творился, что тебя по ошибке похоронили?

— А не было никакой ошибки, — посерьезнел я. — Меня действительно упыри хорошенько так подрали. Ну а дальше пошло по накатанной. Приняли за мертвеца, увезли в морг, выпотрошили, набили тряпьём, как плюшевую игрушку, а потом и в землю зарыли. Вот, сам погляди…

Для пущей убедительности я расстегнул молнию трофейного кителя и продемонстрировал товарищу жуткий кривой шрам, оставшийся после аутопсии. Конечно же, он теперь не так уж и выделялся на фоне чудовищных отметин, оставленных химерой. Однако внимательный взор Изюма зацепился еще за кое-какую деталь.

— А почему у тебя одна рука смуглая, а другая белее снега? — поинтересовался он.

— Откусили недавно, — односложно пояснил я. — Заново отрастала.

— Хм… скачок в развитии твоего дара вышел каким-то уж пугающе стремительным, — неопределенно покачал головой Макс. — Получается, ты тоже прошел через перерождение?

— Перерождение? — вернул я ему вопрос. — И что значит: «Тоже?»

Беглый спецназовец, кажется, смутился. Он поморщился и отчего-то покосился на пацана, который скромно стоял в сторонке и не лез в наш разговор.

— Перерождение заключается в погребении инфестата и дальнейшем его возвращении в мир живых, — объяснил беглый инквизитор. — Других подробностей не знаю, к сожалению или к счастью. И большего тебе не скажет даже сам Аид…

— Ох, не бросался бы ты такими именами, дружище, — предостерегающе понизил я голос.

И тут вдруг в моем мозгу что-то щелкнуло. Радость от нежданной встречи потухла, как свеча на ветру. А я посмотрел на своего верного напарника под иным углом. Разве не подозрительно, что стоило только нам с Умаром двинуться в сторону Гласа Бытия, как тотчас же нарисовался Макс? Да еще и не один, а в такой странной компании. Какой-то малолетний щегол и химера. И я не заметил, чтобы наш Вован вызвал у Изюма хоть какое-то изумление. А то он смотрит на шедевр Сынка, который сотворил то, что считалось последние пятнадцать лет практически невозможным, с полной невозмутимостью. Будто это обычная кошка.

Да и мне крайне любопытно: а вот эта зубастая красота как появилась у Макса? Или нежить все-таки не его? Тогда чья? Пацана? Даже не смешно, он же… Стоп! А малец ведь тоже одаренный! Первые минуты я не особо акцентировался на сигналах своего внутреннего радара. Но в близи мне стало отчетливо ясно. Мальчишка инфестат, причем далеко не из слабаков! И где же, интересно узнать, этот сопляк нахапал столько некроэфира? Ох, не нравятся мне все эти ребусы…

— Кажется, Макс, нам во многом предстоит друг другу признаться, — вынес я вердикт.

Еще толком не определившись, как стану действовать, я предусмотрительно отступил на шаг. А Салманов, учуяв мой внутренний эмоциональный конфликт, дернул затвор карабина и упер приклад в плечо. Он был готов по моему приказу вступить в бой хоть с самим чертом, не то что с бывшим наставником.