Президент видел, как захваченные противником бронетранспортеры буром прут на спешно возведенные заграждения. Как тяжелые боевые машины расталкивают гражданские автомобили. Как давят их гусеницами, плющат бортами об стены зданий. Как мельтешат сотни крохотных фигурок воскрешенных мертвецов. Как сквозь пламя и дым за ними следуют черные силуэты бойцов в ИК-Б…

— Вот они, твари… — мстительно прошипел национальный лидер. — Идите-идите… дорога открыта, ну же…

Участники оперштаба напряженно всматривались в картинку, транслируемую воздушными наблюдателями. Благодаря великолепной оптике и выдающимся возможностям цифровых камер, люди могли при желании разглядеть даже желтые кресты на шлемах чужаков. На этот раз враг уже не лез в самую гущу схватки, предпочитая вместо себя направлять вооруженных мертвецов. Их отряды бесстрашно рвались в самоубийственные атаки, пока кукловоды осторожничали.

— Экономят силы для прорыва на другом берегу, — озвучил всеобщую догадку генерал Ньюман.

— Наивные идиоты! Как будто мы им это позволим, — зло ощерился президент.

— Авангард противника ступил на первый пролет Арлингтонского моста! — прозвучал доклад.

— Не снижайте активность ответного огня! — тут же отдал приказ руководитель военного ведомства. — Враг должен продвигаться вперед, но не подозревать о грядущем сюрпризе!

— Данные переданы командирам механизированной бригады!

И снова все собравшиеся лица уставились в мониторы. Высокопоставленные командующие и политики немигающими взглядами прикипели к экранам. Каждый новый метр, преодоленный агрессором, вызывал у них двойственные чувства. Вроде бы русские идут прямиком в расставленный капкан. И трудно было этому не радоваться. Но с другой стороны, каждый их шаг по американской земле, щедро орошенной кровью доблестных защитников, отзывался в сердцах тягостной болью.

— Авангард добрался до следующего пролета! — доложил оператор. — Первые люди в ИК-Б уже ступили на полотно моста!

— Вижу-вижу… — пробормотал президент, сквозь стиснутые зубы. — Давайте же, уроды, смелее…

Тут, как назло, первая вражеская машина забуксовала, оказавшись не в силах сдвинуть пару сцепившихся большегрузов. К ней на помощь пришел следующий сзади броневик. Он ткнулся носом в корму трофейной техники, проталкивая ее вперед. Но в этот самый момент с подконтрольного американцем берега прилетел реактивный снаряд. Мощный взрыв с корнем вырвал люки у обоих бронеавтомобилей и начисто сбрил с крыш пулеметные турели. Нежить, управляющую транспортом, разметало по салону кусками плоти. А те покойники, которые не разлетелись на ошметки, сейчас неспешно догорали в пламени.

— Дьявол! — выругался президент, топая пятками. — Если враг не преодолеет получившийся затор и отступит, наша затея провалится!

— Не провалится, сэр, — авторитетно заявил генерал Ньюман. — Смотрите, для террористов это явно не стало неожиданностью.

И в самом деле, суеты или растерянности в рядах противника не наблюдалось. Пока одни воскрешенные трупы поливали армейские позиции из всех стволов, другие уже спешили на разбор завалов. Первым к возникшей преграде подоспел защищенный патрульный автомобиль. Он влетел в самый эпицентр пожара и скрылся в непроглядных клубах черного дыма. А секундой позже грянул мощный взрыв, расшвырявший застрявшую технику.

Тем временем, следующие в середине вражеской колонны тяжелые броневики, начали набирать разгон. Сразу четыре многотонные машины, встав клином, на скорости протаранили груду горящих металлических обломков. Один из подбитых большегрузов проломил каменное ограждение и рухнул в воду. Другой перевернулся и упал на пешеходную дорожку, снеся чудом переживший взрыв фонарь. Но желаемого террористы все ж добились. По сути, дальнейший путь снова был им открыт.

— Авиация вышла на рубежи пуска ракет! — продолжал держать президента в курсе оператор. — Бомбардировщики подоспеют еще через минуту!

— Будем ждать! — принял решение глава Белого дома. — Не давать этим головорезам повода для беспокойства! Бить сразу всем, что есть в арсеналах. И наверняка!

— Вас понял!

Дальнейшие минуты растянулись для высокопоставленных лиц в вечность. Чужаки не медлили, но и особо значимых рывков не совершали. До другого берега им предстояло еще преодолеть почтительное расстояние. Однако хвост вражеской колонны уже вкатывался на полотно Арлингтонского моста, и наступала пора действовать…

— Тридцать секунд до прибытия бомбардировщиков! Расстояние от противника до берега триста двадцать метров!

— Господи, пусть у нас все получится! — взмолился хозяин овального кабинета, нервно заламывая пальцы. — Всего полминуты…

И вот, свершилось! В объективах беспилотников показались победоносные самолеты американских ВВС! Истребители отстрелялись первыми, выпустив две дюжины ракет. Полотно мемориального моста утонуло в яростном пламени, которое сжирало абсолютно всё. А затем, утробно гудя турбинами, над рекой пролетели неповоротливые бомбардировщики. Они опустошили отсеки, скидывая тысячефунтовые снаряды на великолепный памятник американской архитектуры.

Президент готов был заплакать, видя, как рушатся монументальные колонны и толстые пролеты. Сегодня, помимо множества граждан, застрявших между вооруженными силами США и противником, умерла еще и частичка национальной истории. Арлингтонский мемориальный мост прекратил свое существование. Но он пожертвовал собой ради того, чтобы унести жизни презренных агрессоров. Так славься же, Америка! И пусть деяния твои будут велики, как и прежде!

— Так, одну проблему решили, — довольно объявил политический лидер, не сводя глаз с огненного буйства на мониторе. — Наземным силам провести зачистку. Всю нежить ликвидировать. Останки террористов поднять со дна Потомака. Если от них, конечно, вообще что-нибудь осталось. И теперь мы можем целиком сконцентрироваться на южной проблеме. Итак, штаб! Что там с Аидом?

Глядя на то, как полыхает величественный старинный мост и рассыпается на фрагменты, я не испытывал особых чувств. Разве что некоторую досаду. Все наши великолепные ИК-Б горели вместе с ним. Но других способов вырваться из окружения противника мы с братьями найти не сумели. Пришлось снять с себя проверенные временем и сотнями боев доспехи. А затем напялить их на обычных кукол.

Американцы заглотили наживку по самое брюхо. Едва увидев, как псевдо-инквизиторы рвутся через реку в сопровождении остальных мертвецов, янки поступили крайне решительно. Не считаясь с потерями и сопутствующим уроном, они пустили нежить на середину реки, а потом закидали десятком видов бомб, включая аэрозольные. В разверзшемся огненном аду погибло просто всё. Жестокое благословенное пламя уничтожало некроэфир быстрее, чем папиросную бумагу. И многочисленные ментальные связи с треском рвались, вынуждая нас переживать сотни смертей вместе со своими неживыми подопечными.

В этом плане мне повезло меньше остальных. Я, стремясь не подвергать разумы соратников чрезмерному давлению, основную часть мертвых врагов поднял сам. И теперь, когда львиная доля воскрешенных покойников плавилась и разлеталась на молекулы в эпицентре взрывов, мне было совсем нехорошо. Каждая оборванная ниточка, тянувшаяся от моего дара к мертвой плоти, отзывалась болью в каждой клетке тела. Казалось, даже костный мозг болезненно пульсировал в такт. И если бы не незримое плечо старшины Краснова, который взял часть этих эманаций на себя… То я б, скорее всего, загнулся.

— Факел, ты как? — появились рядом взволнованные лица Умара и Изверга. — Может, пока отложим операцию?

— Нельзя! — твердо отмел я. — Американцы могут усилить охрану или того хуже — перенесут свои критически важные объекты на другие площади. Так что никаких промедлений! Каждый знает свою задачу. И исполнить ее обязан во что бы то ни стало. Мы ответ держим даже не перед собой, а перед Господом…

Поняв, что вера моя по-прежнему крепка, и что помирать я не собираюсь, товарищи заметно успокоились. И это позволило им сосредоточиться на собственных сборах. В воспоминаниях восставших сотрудников Бюро, особенно в мозгах директора, нашлось очень много информации, касательно некробиологических исследований США. Лаборатории, научные центры, каналы поставок живого сырья и даже полноценные концентрационные лагеря под эгидой тюрем. Всё это требовалось уничтожить, причем быстро. Чтобы у Америки десятилетия ушли на одно лишь восстановление своего сегодняшнего уровня.