— Не думаю, что пытки бы сработали, — продолжал он, не обращая на меня никакого внимания. — Ты из тех, кто расцветает в присутствии других. Забота о ближних, — смакуя эти слова, словно незнакомое блюдо, произнес он. — Вот в чем был твой ключик. А теперь твоя магия проснулась, а этот, — он кивнул в сторону барса, распластавшегося у стены, — тебе больше ничем не поможет.

Будто из жажды противоречия, Адриан дернулся и с трудом поднялся на лапы. Тяжело ступая, он сделал шаг, ещё.

— Опять? — брезгливо уточнил Штефан. — Тебе не хватило?

Удар был сильным. Настолько сильным, что я слышала, как хрустнули кости барса. Бесчувственным кулем он повалился на пол.

— Пойдем, Иляна, давай не будем делать ситуацию ещё более уродливой, — мягко увещевая, Штефан протянул руку.

Бросив быстрый взгляд в сторону Адриана, я вложила свою ладонь в ладонь Хозяина. Прикосновение должно было быть неприятным и липким, таким, чтобы меня передернуло от омерзения, но рука оставалась всего лишь рукой. Штефан бережно поднял меня с кровати, деликатно глядя исключительно мне в лицо. Взгляд его ни разу не опустился ниже подбородка. Подумать только, какой джентльмен. Восхитилась бы, да что-то желания нет.

— Могу я хотя бы одеться? — ровным чуть хрипловатым голосом, спросила я и торопливо выдернула руку. Рано, слишком рано. Моя одежда всё еще валялась на полу. Целую вечность назад он лихорадочно раздевал меня и мы не желали ничего, кроме как быть ближе-ближе-ближе друг к другу.

— В этом нет никакого смысла, Иляна, — с усталым видом учителя, утомленного невероятной тупостью учеников, протянул Штефан. — Всё равно это всё ненадолго. Давай не будем тянуть время. Тебя уже поджидает уютная пентаграмма. Не стоит усложнять ситуацию. И, — он поднял указательный палец и укоризненно покачал им из стороны в сторону, — без глупостей, пожалуйста. Твой защитник, может, и силён, но он уже отработал своё и на большее не способен. А к тому моменту, когда прибудет ваша кавалерия, я уже получу то, за чем пришел, и буду далеко. Ты ничего не можешь сделать, а твои очаровательные фокусы едва ли сойдут за магию, поэтому не будем омрачать радость нашей новой встречи. Веди себя хорошо и всё закончится быстро.

— Будет больно? — выпалила я, подтягивая края одеяла повыше и заворачиваясь в него. Не готова я голышом шагать по лесу.

— Разве что совсем чуть-чуть. Как комарик укусит, — неубедительно утешил Штефан.

Я молча кивнула и послушно шагнула за ним на улицу. Оглянулась, на долю секунды посмотрев назад, и тут же отвернулась. Плохая идея. Она всегда заканчивается плохо. Обернулся Орфей, обернулась жена Лота. Да, это всегда заканчивается плохо.

Рассохшаяся старенькая дверь висела теперь на одной петле. Крохотный безыскусный домик, ставший сегодня прибежищем для нас с Адрианом, стоял, разверзнутый и осквернённый. Всё тепло, свет и смех улетучились из него, вытесненные присутствием Штефана.

Даже один-единственный последний взгляд не бросила я на Адриана. Не сейчас. Нельзя. Вместо этого я покорно шла, глядя под ноги. Босые ступни не холодила сырая осенняя земля. Я не мёрзла.

Тихая слабая возня послышалась позади. Это Адриан выползал из домика, готовясь к последнему рывку. Победа или смерть. Со щитом иль на щите. Но победить он не может. Магические резервы Адриана еще не пришли в норму, а оборот отнял почти все оставшиеся силы. Мой любимый держался на чистом упрямстве и от смерти его отделял лишь один прыжок. В этот раз Штефан закончит всё без труда.

В этот момент я почти ненавидела Адриана. И себя заодно. Почему у всех порядочных влюбленных почти мистическое взаимопонимание, граничащее с чтением мысли, а нам подобного счастья не досталось? Почему я не могу транслировать ему одну простую мысль «отстань и не лезь»? Не влезай, убьет! Мне не хватило буквально минуты. Одной минуты. Шестьдесят секунд мира, которых хватило бы, чтобы пламя, бушующее в моей груди, достигло нужной стадии. Чтобы жар вырвался из моего тела. Да, я ничего не умею, я не знаю, как работает моя магия, но нет ничего проще разрушения. Сломать, сжечь, испортить с помощью внутреннего огня я смогу. Мне лишь нужна была минута.

Прыжок барса не отличался особым изяществом, это был тяжеловесный бросок насквозь утомленного и полуживого существа, держащегося лишь за счет внутренних резервов. Он не допрыгнул.

С отчаянием существа борющегося не за свою жизнь, а за жизнь того, кто для меня ценнее всех сокровищ, я бросилась на Штефана, лишь чудом не потеряв одеяло. Обхватила врага обеими руками, сжала крепко-крепко, зажмурилась и выпустила все то, что копила и бережно хранила внутри. Под веками вспыхнули алые пятна.

В сказках Дженет прижимала к груди раскаленный брусок, в который превратила её возлюбленного королева фейри. В жизни все оказалось иначе. Здесь я стала раскаленным бруском, чтобы спасти себя и своего возлюбленного. Возможно, со временем я смогу контролировать свои способности, но пока я знала лишь, что нужно крепче держаться за Штефана, не дать ему ускользнуть из моих рук. Говорят, огонь успокаивает. Я прочувствовала это на себе. Заорал какие-то незнакомые слова на чужом языке Штефан (подозреваю, что заклинание), но слова быстро перешли в нечленораздельные проклятья, а позже и просто вопли, когда он понял, что его чары не работают.

Мне было тепло. Так тепло, как бывает в горячей ванне. Как бывает в солнечный июньский день, когда сидишь в гамаке, жуешь черешню и прогреваешься, кажется, до самых костей. Никакой ритмичной непрекращающейся канонады, складывающейся в слово «уничтожить, уничтожить, уничтожить». В конце концов, я же не далек*. Не испытывала я ни ненависти, ни горечи. Просто тепло и желание покончить со всем. Штефан не даст мне покоя. Штефан пытался убить Адриана, словно тот какой-то сопутствующий ущерб на пути к... а чего там хотел Штефан, когда получит мою силу? Мировое господство? Алмазный трон? Золотой унитаз? Участок на Марсе? Не имеет значения. Теперь он не получит ничего.

Он отчаянно рвался, пытаясь извернуться из моей хватки, но не на ту напал. Во-первых, я чемпионка по обнимашкам. У меня шесть сестер и куча племянников. А во-вторых, не так-то просто вырваться из рук раскаленной девушки. Затих Штефан, затих мир.

Когда я очнулась, уже стемнело. «Опять день насмарку», не смогла не подумать я. А от меня еще доамна Димитреску работу ждет. И вообще, у меня защита скоро. Да, в конце года, но скоро. И свадьба, кажется, тоже скоро. И вампирская свекровь, которая выглядит роскошнее, чем я. Масочку себе что ли купить глиняную? Может, ещё патчи какие. А то обидно будет, если свекровь на свадьбе будет свежее выглядеть, чем я, хотя из нас двоих как раз она-то и есть ходячий труп.

— Иляна! — явно не в первый раз пытался докричаться до меня знакомый хрипловатый голос.

— Адриан, — расплылась в довольной улыбке я, но тут же насторожилась. — Почему ты там стоишь?

Он стоял в пяти метрах от меня посреди пепелища. Я огляделась. Штефан исчез, а вот полянка у дома преобразилась. Живенько так, в смысле мертвенько. И от полянки, и от дома остался лишь ровный слой пепла на земле. Даже не поймешь, где вообще стояла избушка. Ну, если с румынской литературой не заладится, всегда можно сделать карьеру в какой-нибудь фирме по сносу зданий. Одеяло, кстати, тоже сгорело. Жалко.

— А вот об этом тебя надо спросить. Может, выпустишь меня, наконец? — хмурился Адриан, скрестив руки на груди. Обнаженный Адриан хмурился так эффектно, что я ненадолго выпала из реальности, вспоминая некоторые эпизоды из недавнего прошлого. Вот как же хорошо всё было! Пришёл Штефан и всё испортил.

— Выпустить? — сумев, в конце концов, отвлечься от созерцания бицепсов, мощной груди и... и вообще всего Адриана, уточнила я.

— Когда я пытаюсь шагнуть из круга, огонь отбрасывает меня назад, — пожаловался он, словно сердитый малыш, которого мама не выпускает погулять.