— Что... — начала было я встревоженно, но она одёрнула меня повелительным взмахом ладони.

Ясно. Молчу.

— Не успеем, — наконец, холодным ровным голосом сказала она. Её хрупкая фигура — о, я знала, какая в ней таится сила на самом деле! — казалась такой одинокой на фоне леса. Выпрямив спину и подняв подбородок, без привычного презрения, Луана стояла спокойно и смирно. В это мгновение она была похожа на древнюю воительницу перед последней битвой. Она напомнила мне Боудикку*. Безжалостная и отчаявшаяся, утратившая всё, кроме жажды мести, она готова была убивать и идти на смерть, пока не придёт её час. — Они уже близко. Последние слова есть? Начинай придумывать.

__________________________________________

* Боудикка — кельтская царица I в. н.э., чье царство после смерти мужа было аннексировано римлянами, саму Боудикку выпороли, а её дочерей изнасиловали. Жаждущая мести царица возглавила восстание против Римской империи и шла по городам, разрушая их, безжалостно убивая мужчин и женщин.

Последних слов у меня не было. Вот ни одного. «Не убивайте меня»? Как-то слабовато и неинтересно. Герои легенд в такие моменты чувствовали небывалый подъем и с отчаянной смелостью бросались навстречу опасности. Я навстречу опасности бросаться категорически не желала, ощущая только страх, вытесняющий из головы все остальное. Страх и тошноту. Выпитый некоторое время назад чай просился наружу.

Эти самые герои легенд, похоже, существа вообще без нервов и эмоций. Мне до них далеко, охотно признаю.

Хлопали крыльями птицы где-то у нас над головами. Мы ждали. Почему-то ожидание порой куда хуже, чем само действо. И вот вдали зазвенели мужские голоса, полные ярости и нетерпения.

— А ты превратиться в кого-нибудь можешь? — в жалкой попытке отвлечься, вглядываясь отвлечься в ветви в поисках неведомых птиц, спросила я.

Зачем спросила? Сейчас ударится о землю, превратится в летучую мышь и поминай как звали. Интересно, почему до сих пор так не поступила? Прониклась за это время ко мне нежной любовью? Маловероятно. Хочет собственноручно убедиться, что меня таки сцапали? Вот это уже больше похоже на правду.

— В призрак прошлого Рождества? — зло осведомилась Луана и, чуть помолчав, неохотно призналась. — Он использовал на мне какое-то особенно поганое заклинание, так что контролировать превращение я сейчас не смогу. Мне не слишком хочется застрять в промежуточной форме.

— Может, на дерево залезем? — робко предложила я.

— И шишками будем швыряться горящими? Это тебе не варги, это оборотни. Вот поэтому человечество обречено, у вас же ни логики, ни разума, — пренебрежительно отмахнулась вампирша.

Луана из тех персон, что даже со смертного одра поднимутся, если вдруг выдастся возможность выразить ближнему свое презрение и бросить пару-тройку язвительных реплик.

— А человеческие книжки про горящие шишки читала, — не упустила я случая ткнуть ее носом в собственное лицемерие. Делать все равно было нечего. Бежать смысла нет, догонят быстрее, чем успеем пискнуть. Кроме того я устала. Даже почти магическое действие адреналина должно было рано или поздно закончится.

До рассвета еще бесконечно далеко. Почему мне кажется, что на рассвете все станет проще? Может, потому что я пару раз чуть не сломала ногу, споткнувшись обо что-то в темноте? А может рассвет просто несет надежду на подсознательном уровне.

— Профессор, если хочешь знать, был из наших*. Думаешь, откуда он столько знал о нашем мире?

Надо же, как интересно. Мелькнула дурацкая мысль, что доамне Димитреску бы понравилось. Если ещё и грамотно привязать это к моей магистерской… Это, конечно, не румынская мифология, но если провести сравнительный анализ скандинавских варгов, варгов Средиземья и наших народных… О чём ты, Иляна? Не будет никакой магистерской!

Послышался треск ломаемых сучьев. Тяжёлые упругие шаги. Они выскочили из ниоткуда и, если бы мы их не ждали, я бы непременно подумала, что четвёрка крепких мужчин выросла из-под земли.

— Я родилась в субботу**! — громко выпалила я и зажмурилась.

— Чего? — буркнул один из мужчин. — Какое нам дело до твоего дня рождения?

— А она, видимо, поздравлений ждет! — радостно загоготал второй.

— Так мы ей сейчас выпишем. И поздравим, и подарочек подарим.

— Совсем двинулась от страха, да? — почти бесшумно пробормотала Луана. — Всё же наш мир не для всех.

Дьявол её задери, она серьезно?! Она сейчас будет хвастаться тем, что их злодеи-убийцы круче, чем человеческие? Мол, наши маньяки маньячнее ваших. Вы, люди, таких бы не пережили. Тоже мне, повод для гордости нашла! Сумасшедшая. Абсолютно сумасшедшая! От злости я даже разожмурилась и сердито уставилась на вампиршу.

Она же вела себя так, словно нам тут светский визит нанесли. Плавно взмахнула рукой, приветствуя гостей — ни дать, ни взять английская королева — а потом ласково защебетала (расскажи кто, не поверила бы, что язвительная вампирша может так сладко петь):

— Мальчики, вы, конечно, очень милые и чудные, а Больдо мне даже почти нравится, когда жуёт с закрытым ртом, но шли бы вы подобру-поздорову.

— Отдай девчонку и мы, возможно, отпустим тебя, Луана, — ухмыльнулся самый крупный из злобных убийц, бродящих этой ночью по лесу.

Он стоял в десяти шагах от нас, скрестив руки на груди, и ленивым взглядом ощупывал нас с Луаной. Вид у нас был самый что ни есть затрапезный. Не производили мы впечатления особ, способных торговаться с четвёркой свежих и бодрых мужчин за свои жалкие жизни. Вампирша, однако, явно со мной бы не согласилась.

— Как любезно, — промурлыкала она. — А как насчет альтернативного предложения? Звучит оно примерно так: катитесь лесом — благо он большой — и я не стану вас убивать или калечить, — она внимательно изучила собственный маникюр, удовлетворенно кивнула и добавила: — Дать вам время осмыслить столь длинную фразу или вы уже готовы согласиться?

Ага, вот теперь понятно. Луана не только со мной себя так ведёт, она просто по жизни... ну, по смерти стерва.

— Зачем тебе она? — и громила самым невежливым образом ткнул в мою сторону пальцем.

— Она мой боевой трофей. Верну её Адриану и буду смотреть, как он передо мной унижается, рассыпаясь в ритуальных благодарностях.

Седьмой участник этой ночной встречи в лесу подошел с другой стороны. Он выплыл из-за деревьев откуда-то слева от нас с Луаной с изяществом, которое и не заподозришь в столь крупной фигуре.

— Чудесный план, — сказал Штефан, а это был именно он, доброжелательно. Выглядел он уже не таким холёным. Мятая одежда, окровавленное лицо. — Жаль, разочаровывать, но ничего не выйдет, — маска мягкости слетела с него, как ненужная шелуха. — Взять их, — сказал он жёстко. — И не повредите шкурку Иляне. Она мне еще пригодится.

Четверо бросились на нас одновременно, как хорошо смазанный отлаженный механизм.

_______________________________________________

* Речь идёт, конечно, о профессоре Дж. Р. Р. Толкине.

** Иляна, возможно, от страха соображает чуть хуже, но в её словах есть смысл (кажется, никакой ужас не может вытравить из человека любимое образование). Считается, что вырколаки (волки-оборотни, вампиры из румынской мифологии) боятся и избегают людей, родившихся в субботу.

Луана отбросила первого же несчастного в сторону с такой легкостью, словно он не весил ничего. Казалось, она откинула боль и усталость, превратившись в безжалостную машину для убийств. Плавные и полные изящества движения создавали впечатление какого-то танца, и лишь присмотревшись, можно было увидеть напряженность в её хрупкой фигурке. Вампирша была смертельно истощена, но какие-то внутренние резервы организма еще какое-то время могли поддерживать её.