И, таки да, проблем пока не было. Сёстры вразнобой и по очереди влюблялись, гуляли с парнями… трое уже вышли замуж. Если честно, я болела за безбашенную Анку, которая, хоть и была самой красивой из старших, никак не могла найти себе подходящего парня.

— Мне особенный нужен, — усмехалась она. — Такой, чтоб — ух! И с чувством юмора. А не вот эти все унылые павлины, которые только хвост умеют распускать…

И вот теперь я смотрела на Адриана, и понимала, что нашла вот такого «Ух!». Но для себя. Никому не отдам! Не понимаю, что он во мне нашёл, но я безумно рада.

Словно с ответ на мои собственнические мысли Адриан обернулся на меня с тёплой улыбкой и спросил:

— Что сегодня будем делать? Снова музей или съездим погулять по лесу?

— А мы что, не будем принимать участие в расследовании?

— Не беги впереди паровоза, puiule, — усмехнулся Клодиу, придвигая ближе ко мне тарелку со свежими пончиками. — Бегать собирать информацию — удел других. Вот принесут, мы проанализируем и тогда уже посмотрим, кого стоит навестить…

И глаза его блеснули хищным алым огоньком.

— Сходите в лес лучше, погуляйте, — посоветовал Клодиу, снова отворачиваясь к плите, у которой колдовал, что-то помешивая в небольшой кастрюльке, над которой разносился острый запах трав.

— А можно сначала в лес, а потом в музей? Я там не всё, что хотела, осмотрела, если честно.

— Конечно, — кивнул Адриан. — Всё равно Влад работает по вечерам. Мы успеем и погулять, и в город съездить.

…Мы шли по лесной тропинке, шурша разноцветными опавшими листьями. Вернее, шуршала только я. Адриан шагал абсолютно бесшумно, словно призрак. Высокий широкоплечий мужчина — и ни звука. Потрясающе.

— Ты говорил, что работаешь архитектором, — начала я. — Разве тебе не нужно быть на работе?

— Я взял отпуск, — пожал плечами Адриан. — Кое-какие проекты взял на дом. Я не могу сейчас оставить тебя одну.

— Ты думаешь, что охотятся на меня?

— Да. Дед думает так же.

— Адриан, — я остановилась, поворачиваясь к нему. — Объясни мне, что происходит?

— Если бы я знал! — усмехнулся парень. — Я же говорил, что понятия не имею, что происходит. Но, может быть, вот вернутся эмиссары, может они принесут какие-нибудь интересные новости…

— Я не об этом, — помотала я головой. — Что происходит между нами? Ты знаешь меня пару дней, и при этом пререворачиваешь ради меня всю свою жизнь. Почему твой дед, только увидев меня, заговорил о тебе?

Адриан усмехнулся.

— Я не могу ничего сказать насчет деда. Клодиу — старый интриган, который до сих пор доводит Совет до икоты и нервной трясучки. У него опыт, интуиция… и чёрт знает что ещё. При этом, как выяснилось, он любит умело притворяться немощным старцем. Но вот я…

Адриан надолго замолчал, пиная жёлтые листья. Наконец я не выдержала.

— Что — ты?

— Я — оборотень.

— И что?

— У оборотней есть весьма интересная особенность…

— Какая же? — у меня создалось ощущение, что из Адриана каждое слово приходится вытягивать клещами. — Каждое полнолуние вы должны съесть человека с определённым запахом, и у меня оказался именно такой запах? И теперь тебе нужно удержать меня ровно до полнолуния? — я улыбнулась полёту собственной фантазии, и очень удивилась, когда сбившийся с шага Адриан вдруг сгрёб меня в объятия, притягивая к себе.

— Твоя интуиция — это нечто! — прошептал он, склоняясь к моим губам, от чего у меня подогнулись колени, а в животе завязался трепещущий желанием узел — вот как такое возможно, только от взгляда? От голоса?!

— Ты меня будешь есть сейчас? — сумела выдавить из себя я. — Но ведь полнолуние ещё не наступило!

— Обожаю твоё чувство юмора! — Адриан чмокнул меня в нос и на миг прижал к себе.

Эх, лучше бы поцеловал! Я поняла, что его поцелуи — это самый потрясающий наркотик с привыканием с первого раза. Честное слово, мне казалось, что я готова на всё, только бы снова испытать этот водоворот сводящих с ума ощущений, когда полностью исчезает мир, превращаясь в полностью другую, абсолютно фантастическую реальность.

— Только чувство юмора? — фыркнула я.

— Нет, — покачал головой Адриан, отстраняясь и буквально пронзая меня взглядом своих невозможно ярких глаз. — Я обожаю тебя всю.

— За два дня?

— Да, — кивнул он. — Я начал говорить об особенностях оборотней… Не могу сказать, что я в это особо верил или понимал… Но, встретив тебя, осознал целиком и полностью.

Я нахмурилась. Адриан, хоть и разговаривал со мной, но, казалось, целиком ушёл в себя. В его голосе звучала задумчивость толика удивления.

— Я не очень понимаю…

— У каждого оборотня всегда есть пара. То существо, с которым он или она становится связан неразрывно и безоглядно. Это даже не любовь с первого взгляда. Это гораздо сильнее, острее, непоправимее…

— И что? — я вдруг почувствовала, как моё сердце падает в какую-то бездну. Я не оборотень.

— И оборотень эту пару чувствует сразу. По запаху, по прикосновению, по… поцелую.

— И?.. — я сжалась, ожидая услышать, что Адриан недавно нашёл свою пару, и ему жаль…

— И моя пара — ты.

Мир вокруг закружился метелью охряных осенних листьев, и сердце как будто остановилось на миг, забыв как биться.

Иляна

Я пошатнулась и, наверное, упала бы, но Адриан держал крепко.

— Ты в порядке? Что с тобой?

Я покачала головой, оглушённая этой новостью. Если честно, все мои познания о «парах» такого типа ограничивались книгами фэнтези и парочкой известных фильмов… Верить в такое мой разум отказывался напрочь. Это же просто какое-то насилие!

— Но я же… — начала я. — Я не оборотень, я просто человек! Как такое возможно?

— Иногда возможно, — пожал плечами Адриан.

— Не понимаю, — дёрнула я плечом, потихоньку приходя в себя. — Это значит, что я, сама по себе, тут ни при чём, просто какая-то неведомая сила привязала тебя ко мне?

Адриан удивлённо посмотрел на меня и вдруг расхохотался. Он смеялся долго, со вкусом, аж слёзы выступили на глазах, и он вынужден был отпусть меня, чтобы вытереть их.

— Иляна, — наконец простонал он сквозь смех. — Я тебя обожаю! Это ж надо такое выдумать! Привязать! Верё-овочкой! — провыл сквозь новый приступ смеха он.

— Что тут смешного? — надулась я, складывая руки на груди. Мне было обидно. Я-то надеялась, что, возможно, нравлюсь ему просто так, потому что нравлюсь. А тут, какая-то неведомая хрень. Как можно верить в искренность чьих-то чувств, если знаешь, что они навязаны извне? А если однажды этот гипноз, вызванный инстинктами пройдет? Как долго ждать, пока однажды я обнаружу, что застряла с совершенно чужим человеком, который не хочет меня, а я его?

— Иляна, — вкрадчиво начал он. — А как, ты думаешь, люди влюбляются?

Я пожала плечами. Никогда об этом не задумывалась. Как-то…

— Ты встречаешь человека, — продолжил Адриан, — и он вызывает у тебя симпатию. Может не сразу, постепенно. Его улыбка, его глаза, его запах… паззл складывается в нужную картину, и вот уже внутри тебя бушует гормональная буря. Ведь так?

— Как-то… — я поёжилась. — Цинично. Но, наверное, ты прав.

— У Одарённых с этим проще... И сложнее. Мы можем определить свою пару, но не можем заставить её воспылать ответными чувствами. Если пара из Одарённых, обычно проблем нет. Но иногда, очень редко, случается, что парой Одарённому становится человек.

— А почему человек — это проблема? — удивилась я.

— Потому что у нас пара — это навсегда. А человек не чувствует притяжения пары. Он может влюбиться, а может потом разлюбить и уйти. И это очень плохо заканчивается для одарённого.

— Ты… — у меня перехватило дыхание, когда я вспомнила, что писали обо всём этом в сказках, — ты умрёшь?

— Нет, — усмехнулся Адриан. — Чаще всего Одарённые, покинутые парой, выживают. Но я не буду говорить о цене, которую они платят, и можно ли назвать полноценной жизнью их последующее существование.