Ткач плевать хотел на это.

Опасной для него утечка не была - даже узнай Король о его "покровителе", это будут проблемы самого аристократа, а не Ткача. Ему да, не избежать проблем после того, как его интриги выведут на свет, но Ткач не пострадает. Во всем Меларете сейчас просто нет тех, кто мог быть ему опасным чисто физически, а от толпы он легко уйдет, пусть даже не без потерь. Он вообще мог бы, пожелай он того, умертвить жизнь во всем королевстве. И имел все шансы на успех или, вероятнее, частичный успех, пока не вмешаются боги, недовольные массовой гибелью их паствы.

Причина того, что он остановился в растерянности, не в людях, а в его Враге, что только и ждет момента для новой атаки. Он ведь не зря прятался, стараясь одновременно отыскать другого Ткача, не зря затирал за собой следы. А оказавшись вновь на виду у людей, жалких и бессильных повредить ему, он даст увидеть себя и ему, увидеть их глазами, услышать их ушами, коснуться их снами.

Ткач напряженно думал над тем, как выбраться из неприятной ситуации, которую он действительно не сумел предвидеть. Его ошибка, его глупость и его расплата. Ткач не злился и не давал воли эмоциям, ведь совсем недавний горький опыт напомнил ему о пользе холодного разума. Время для сладкого возмездия придет неминуемо, но не сейчас.

Для начала, он согласится оставить в покое щенка, что прямо сейчас сжимает в руках боевой артефакт, готовый испепелить тело владельца в тот же миг, как мальчишка ослабит хватку. Разумная предосторожность - старик мог бы попытаться заменить Ланорского куклой, но это бессмысленно именно сейчас. Мальчишка и сам не знает местоположения тайников с информацией, а любая его (или кого-то им притворяющегося) попытка узнать об этом автоматически приведет к тому, что информация уйдет по адресатам. Механизма, что позволит изъять оные бумаги обратно, вообще не предусматривалось при создании ловушки.

Дальше нужно начать подготовку к переносу его Мастерской. Скорлупа, внешнее проявление, материальные стены останутся на том же месте, вместе с заготовленной обманкой и ловушкой, а сама основа, что, подобно айсбергу, большей частью скрывается в Грезе, будет перенесена. Меларет стал слишком тесным и неуютным, а значит, пора менять место пребывания. Найти новых "покровителей", зачистив предварительно старых, построить новый дом и развернуть Мастерскую обратно. Да хоть в том же Сорце! Солнечный свет болезненно ярок, но в лучах его так легко спрятать незаметную дымку миражей...

И лишь когда последние части его твердыни, что давно уже стала частью его тела, будут перенесены и установлены на новом месте, он накроет и мальчишку, и "нанимателя", и всех, кого посчитает нужным. Тогда собранный компромат перестанет быть опасным для него лично, став просто устаревшей информацией. А единственный из тех, кому он не желал давать эти знания, уже не сможет использовать их для своего удара. Или даже сам обманется, посчитает выброшенную скорлупу истиной и попытается нанести удар, раскрывшись взамен.

- Тот, кто помог тебе убить дитя мое. - Зашелестел он своим настоящим голосом. - Скажи мне все, и я оставлю тебя и твое...

Слово "пока что" не прозвучало, но все присутствующие поняли несказанное без малейших ошибок. Ткач действительно был согласен временно следовать духу сделки, взамен на полученную информацию. Переиграв своего будущего убийцу, Сигизмунд Ланорский переиграл еще и врага оного убийцы. Как бы то ни было, но щенок должен знать хоть что-то о таинственном Ткаче, а это знание можно и купить по-честному. Особенно, если учесть странную защиту на сознании щенка.

В глубине души существа зрела подсердечная ненависть и самая маленькая толика не страха, но опасения - слишком давно он не сталкивался с кем-то, кто был бы ему хоть мало-мальски достойным противником. И сказанное щенком это опасение только подогревало. Рука мальчишки крепко-крепко сжимала самоубийственный артефакт, не позволяя просто ворваться в его разум и забрать суть его вместе с ответами. Оставалось только следить за словами мальца, ища в них хоть тень лжи...

Лжи не было.

Была лишь история о странном незнакомце, оказавшемся в нужное время в нужном месте, играючи победившем посланную за Ланорскими погоню и подосланных убийц. История о том, что незнакомец, не имеющий лица, незримо был рядом, направляя руки щенка против его беззащитного Дитя. Незнакомце, что не взял награды и не назвал настоящего своего имени.

Ткач понимал, что мальчишка, как минимум, молчит о своем классе, что позволил ему уничтожить его гонца, посланного вслед за ищейкой-соблазняющей, дабы убить всю семейку жалких дворянчиков, мнящих себя достаточно умными, чтобы действительно искать его. Возможно, Зеркальный Воин или даже Клинок Грез. А может быть просто какой-то артефакт, откопанный в семейном хранилище. Ткач ощущал в мальчишке смутно-родственную силу, но едва различимую, не опасную ему лично. За уничтоженного гонца он не сильно переживал - одноразовая шавка, пусть даже и залитая силой по самые края. Не чета павшему ребенку, не стоящая его слез и плача. Мальчишка умрет, ответив лишь за самое первое убийство, пусть и косвенное, но не сейчас.

Не сейчас.

Ткач ушел, ушел молча, оставив щенка его судьбе. Вернуться можно всегда, если помнить о том, что нужно возвращаться. А память у Ткача хорошая, он еще никого не забывал в своей мести.

Сигизмунд выдохнул непонятно когда задержанный в груди воздух, после чего вдохнул полной грудью. В таких случаях неплохо помогала успокоиться медитативная практика, но он и так был спокоен будто покойник - нырнув в родной класс по самый край и еще немного выше, он превратился в холодное и спокойное чудовище, только и ждущее момента, когда голый разум и логика отдадут команду на атаку. Только такое чудовище могло договориться с куда более страшным чудовищем, ибо человека оно даже слушать не стало бы.

Сигизмунд сам диву давался, насколько им всем повезло. Спасибо стоило сказать отцу, который, выслушав доклад Ласианны и узнав о гибели Каспиана Барглора, без пререканий принял его авантюру. Очень дорогую в плане финансов и влияния, но столь необходимую для выживания. Это не было коронной для Фредерика многоступенчатой интригой, которую заготавливали за долгие месяцы, если не годы до момента атаки. План целиком принадлежал Сигизмунду и был создан за один вечер, да наполненную лихорадочной спешкой ночь. Выполнение же плана заняло всего три с гаком дня и целую кучу золотых монет. На телепорты, на амулеты связи, на покупку служебных големов, на создание курьерской нежити, на подкуп агентов и на устранение всех причастных.

Ласианна едва не на колени вставала, моля его перестать маяться дурью и пустить под нож тех, кто ближе и кого быстрее, но Сигизмунду претила подобная неразборчивость. Это были, в большинстве своем, его собственные люди, и никакая спешка не могла заставить жадного мальчишку в его душе ломать собственные игрушки. Зато всех, кто только имел наглость шпионить против них, кто "сливал", - как выразилась Ласианна, - родовые тайны... все они заплатили, все искупили свою вину. Сама мастер тишины не спала ни единого часа за все трое суток, все же сумев организовать сначала само задание, а потом и устранение всех исполнителей без единой осечки. Взяла за счет профильной работы аж два уровня и сейчас, по ее словам, думала над выбором второго класса.

Мэтр Когбан, главный казначей, почти поседел и немного полысел, но все же сумел купить огромное количество дорогого и редкого, - а еще запрещенного к официальной продаже, - древа черной пяди, дабы скрыть наспех построенную интригу от чужого взора. В прочитанных Ласианной манускриптах явно говорилось о том, что пользователи силы зеркал и снов умели глядеть в грядущее. Пусть тварь, что захватила тело шпионки, и сожгла все свитки, но удалось восстановить многое. Шааль, ничуть не вслушиваясь в едва различимые возражения, влила в глотку Ласианны несколько зелий и, введя ту в транс, заставила вспоминать.