Души тасовались, крутились тошнотворным калейдоскопом, почти не заставляя напрягать ясновидение, сами сообщая все то, что их госпожа просила рассказать своему господину. Это было настолько мерзко и одновременно болезненно, что я бы мог запатентовать новый способ пытки, если бы не был уверен, что подобную методику и без меня давно запатентовали местные знатоки. Дарящая действительно расстаралась, заранее выбросив или потратив в бою с максимальной пользой все те души, какие принадлежали именно жертвам, невинным или не очень виновным, кого Пекло обмануло и прокляло, навсегда и без оглядки взяло.
Каждая из показанных мне душ, совсем каждая, была из тех, кто к своему итогу шел сам, сам пришел и сам себе принес этот самый итог. Жестокие, проклинаемые, ненавидимые, заслужившие самые страшные казни - они попались Пеклу, которое не делает разницы между правыми и виноватыми, которому плевать на их святость или низость, для которого любая душа лишь пища, добыча, материал, очередной кирпичик порочного могущества. Я видел их всех, смотрел и не мог найти обмана или изъяна, потому что самое страшное оружие изверга, неважно будет он союзным, что само по себе нонсенс, или враждебным, что как раз аксиома... самое страшное их оружие - это правда, потому что только она достаточно горькая и злая, чтобы даже объятия Порока показались лучшим выходом.
Предатели.
Убийцы.
Садисты.
Мучители.
Все пороки, какие только можно было придумать, какие только существовали под Небом без прямого влияния Пекла, еще до встречи с его эмиссарами. Тот факт, что для некоторых высших техник извергов необходимы очень специфические души, часто невинные и не заслужившие такого конца, совсем не значит, что нет таких высших техник, где нужна именно законченная мразь. И милая, умная, такая верная Дарящая Ласки только что предложила мне идеальное успокоение для моей совести - вот, гляди, каких отборных сволочей я нашла, какие они гады. Можешь, новый мой Господин, успокоить свою совесть и позволить мне сохранить хотя бы часть коллекции, только не убивай или не отнимай сонм, ведь без сонма изверг и не живет, лишь умирает, а она ведь сильная, ей для простого существования и активного мышления нужно много-много душ, иначе она станет тупой и бесполезной, как потерявшая возможность обучаться нейросеть.
- Даже говорить не желаю, какие сокровища я была вынуждена просто отпустить. - Плаксиво и даже с некоторой долей искренности в той наигранной горечи, произносит дьяволица, покорно склоняя голову. - Я готова жертвовать всем, лишь ради шанса. Я знаю, что вы зрите, ведаю, что испытываете при мыслях обо мне. Я могу быть полезна, буду полезной, но мне нужен хоть какой-то шанс, оплаченный искрами тех, кто с вашей точки зрения эту судьбу заслужил.
- С моей точки зрения такой судьбы не заслужил никто, даже они. - С каменным лицом и полностью остановленными эмоциями, вымороженным нутром, отвечаю смотря прямо в глаза одержимого тела. - И ты не можешь не знать, что мне не нужна твоя помощь.
- Я вижу вашу силу, господин мой, как вижу и слабость, проистекающую из нее. - Без экивоков, без попыток солгать пожимает она чужими плечами. - Вы, скорее всего, меня убьете, и это печалит лишь тем, что мой экстаз оборвется, но даже секунда его продления уже стоит всех моих жертв. Тем не менее я не могу не попытаться прочесть вас, подобрать ключи, стать той, кого не захотите убивать сразу.
- Это не лучший способ втереться в доверие. - Со смешком, несколько нервным и очень вымотанным, выдаю прямо в лицо. - Уж точно не в твоей ситуации.
- А остальные еще хуже. - Весело, беззаботно, словно малое дитя смеется изверг, которая может быть старше даже Тиа. - Я пытаюсь подстроиться, подобрать ключ к вашей сути, личностной карте, если хотите. Просто в этом случае я не притворяюсь для исподвольного совращения и последующего взятия. Я с радостью себя поменяю, стану той, кого вы пожелаете хотя бы терпеть рядом с собой. Не с намерением влюбить, сломить или подчинить, просто быть рядом, смаковать свой экстаз столько времени, сколько только отмерит мне Вечность.
- Ты смогла бы меня совратить? - Интересуюсь совершенно спокойно, видимо, перегорев в плане испытываемого перед Пеклом и его обитателями ужаса с омерзением. - И насколько быстро?
- На первый вопрос вы и сами ответили, господин. - Еще более самодовольно и чуточку грустно признается Дарящая Ласки. - В бою мне бы это удалось едва ли, несмотря на всю силу того, что ваш дар сделал с моими Нитями Воспоминаний, но вы ведь не про бой говорите. Оставьте меня рядом с собой и мне хватит пары лет, чтобы вы и вся ваша команда ела из моих рук, а за десять лет я могу совратить вас на путь Пекла. Если бы захотела. Если бы пожелала. Если бы это было моей целью.
- Продолжай. - По-прежнему без эмоций, лишь с легким интересом даю ей выговориться. - Я слушаю, а не атакую.
- В этом и проблема. - Качает она головой в почти человеческом жесте. - В этом моя природа, моя суть. Как Тень может сожрать что угодно, выпить до дна даже бездонный источник, так и извергу дана способность подыскивать ключи к чужим душам. Тут уже не важно какая ваша сила и сколь прочна ментальная защита. Я могу ошибаться, ведь нет возможности учесть перемены в том, что есть вы и ваша природа. Вы уже сейчас совсем не похожи на того, кто подарил мне экстаз своей воли, как не похожи и на того, кто шел на бой со сдохшим в безрадостных муках владыкой моего домена. Но без этих перемен, без постоянного роста я найду к вам подход даже если намеренно стану пытаться не искать, даже если буду регулярно исправлять собственную сущность, убирая подмеченные детали из памяти.
- И что ты предлагаешь? - Не убирая броню равнодушия позволяю продолжать. - Какой исход видишь?
- Первым делом не могу отказать себе в попытке предложить принять мою ласку. - Почти смеясь и плача одновременно выдает тварь, внимательно отслеживая мои реакции. - Знаю, что вы откажетесь, но не простила бы себе, не предложи я этого. Мне по силам стать идеалом наслаждения, не вредить психике и не превратить вас в раба или игрушку, не исказить разум новыми перверсиями, но утолить уже имеющиеся, какими бы они ни были. Если же говорить всерьез, то лучшим вариантом, какой позволит вам не беспокоиться обо мне будет мое развоплощение или запечатывание в подходящий реликварий до того мига, когда вам понадобятся мои таланты.
- Ты ведь все равно желаешь предложить что-то еще. - С готовностью следую за ее логикой, за фактическим приглашением задать этот вопрос. - У нас, так-то, мало времени, чтобы играть в подобные шарады.
- Позвольте мне остаться за вашими спинами, обеспечить вам надежный тыл. - Выдыхает она почти с отчаянием, все-таки не выдерживая, показывая из-под сотен наносных чувств, десятков вариантов одной и той же личности, меняющих друг друга по ее желанию, все то напряжение, нежелание заканчивать свою историю в самом начале ее счастливого конца. - Создать культ, неважно будет он в ваше имя или без служения вообще. Я чую, вижу своим сонмом, как реагируют на это ваши смертные слуги, у вас есть такое место, где я пригожусь, где буду полезна! Я готова отдать любые души, выпустить их все, даже исцелить от ран, нанесенных пороком моим, Похотью моей! Оставьте мне лишь крохи, лишь бы только их хватило на осознание самой себя, на возможность вспоминать и не забывать только что выученное, а остальное дополнят мои внесонмовые таланты и ваши дары! И в любой момент вы сможете рассчитывать на мою помощь, а ведь она чего-то да стоит - вы сами видели, что я способна убивать даже нареченных Легендой. У вас же есть ваш артефакт, есть подчиненные им, а я стану лишь одной из них, ваши дары и моя природа сольются в идеальный инструмент, пригодный к чему угодно!
Пауза.
Сказал бы что для вдоха, но ее тело сейчас не дышит, не бьется сердце и вообще она почти полностью перешла на магический метаболизм, сдерживая рвущиеся желания. Больше всего ее разочаровывает не смерть и забвение, ведь она не лгала о том, что даже секунда в подчиненном состоянии той смерти стоит в любой ее форме. Нет, разочаровывает ее осознание того, что она может быть полезной, что она может посодействовать моему возвышению так, как видит она его, или как вижу его я сам. И от осознания, что я сейчас из-за недоверия, опасения и омерзения готов избавиться от столь полезного инструмента, ее буквально колотит припадок. Имей она возможность передать те же ниточки кому-то еще, умирать ей стало бы тысячекратно легче, даже приятно в чем-то: почувствовать себя выжатой, использованной, добровольно все отдавшей и выброшенной за ненужностью - очень своеобразное топливо для последнего оргазма, но Дарящей такая идея нравится, она почти отдается фантазии о такой концовке, почти желает смерти медленной, небыстрой, чтобы видеть презрение и омерзение на моем лице в момент гибели.
