Чары, удары магии и флеровых техник просто втягивает во все ярче сияющий раскаленным металом корпус Молота, активированные на полную мощность артефакты-поглотители высасывают любую силу из вражеской атаки со скоростью, с какой уходит хорошее пиво в выходной вечер. Барая стараются гасить трюками, которые вообще не имеют аурного или энергетического проявления - ментальными внушениями вердиктивного типа, меметической информацией, прокалывательными сверхбыстрыми приворотами, всем тем, за что так не любят воевать с извергами. Нельзя сказать, будто их ужимки не работают - опыта и умений тварям не занимать, а покалеченный псих не ровня благочестивому Уразу, чтобы на голой воле им противодействовать.

То и дело голем замирает на какую-то долю секунды, делает не то движение, какое пилот его хотел сделать изначально, разум калеки туманит, пригашивает, успокаивает, заставляет забыть про битву и погрузиться в собственные фантазии. Тодбум знает о чем говорит, ведь его тоже пытаются взять подобным образом, но там, где гному остается уповать на уровень, титулы и набор персональной защиты, бешеного горца спасает его машина, амулетные системы которой, похоже, замкнуло в непрерывном прокасте очищающих эффектов. Учитывая весьма развитый класс амулетчика и качество амулетов внутри Молота, получалось сносно.

- Что, сюка, сажрал, мразь! Я тибя на занижэнай калестницэ пэрэеду, свалота кончаная! - А лучше всего у этого дегенерата получалось усиливать работу звукопередающих амулетных комплексов, хотя это и не удивительно. - Ты у мэня будэш вмэста плэмэнной авцы, асла и каровы вмэсте взятых!

Очень, сука, сносно.

Машины стояли твердо, отступая не слишком поспешно, регулярно огрызаясь, так еще и умудряясь почти свести потери в пилотируемых големах к нулю, то и дело подставляя простых Исполинов под удары, лишаясь части прикрытия, но сохраняя основу боевой мощи. Прореженные совместными усилиями твари, одержимые конструкты потекшей маслом плоти и культисты оказались в той ситуации, когда победить быстро и решительно еще можно, но победа эта окажется катастрофической, достойной Тяжб Безбородых или штурма Дурацкого Перевала. И без того потерявшие несколько больше, чем хотели изначально, твари перешли к тактике мерного истощения и хитрым трюкам, призванным свести счет к их пользе. К великому удовольствию Тодбума - подобная позиционная война была едва ли не единственным сценарием, который позволял смертным если и не побеждать, то проигрывать весьма достойно.

Все та же ментальная защита, постоянный огонь множества жезлов, свинцестрелов, распылителей смесей и прочих чудес гномьего оружейничества, делала любое количество слабого мяса просто горою трупов, будь то рядовые твари или одурманенные горожане, заставляя тварей сильных вспоминать, что они не бессмертны в этот день. Они и помнили, держась на уважительном расстоянии от самых дальнобойных жезлов Повергателя, скорее обозначая свое присутствие, чем реально сражаясь.

Наделенных подобная тактика тоже устраивала, позволяла пожить подольше, давая веру и надежду на то, что кто-то все-таки придет, что ситуация поменяется и они этот затянувшийся день переживут, выстоят, что еще не пора прощаться друг с другом в предверии вечной агонии, извращенной и непристойной. Это не та смерть, не тот исход поражения, какой выйдет назвать благородным, достойным или хотя бы не слишком позорным. И эта надежда росла с каждой секундой, с каждым мигом, с каждой отраженной атакой или ее обозначением, если сама атака и не проводилась. В таком настрое наделенные сами гнали от себя мысли, что твари лишь готовят что-то, что вот-вот изверги покажут свою дьявольскую натуру и выкинут какой-то трюк, к которому они не готовы, против которых мощь железных истуканов не поможет.

Они и придумали.

Они и подготовили.

Они и выкинули.

Тодбум так и не понял, как именно они это провернули, но склонялся к использованию тварей нематериального толка. То есть, изверги поголовно не материальны, как и большинство тварей, но для боя они воссоздают себе псевдоматериальные сосуды. Это, на секундочку, азбучные знания для любого образованного разумного, как и тот факт, что в обычном мире, а не вот этом ужасе-кошмаре, в какой превратился Вечный, создание тела - процесс трудоемкий, долгий и сложный. Здесь и сейчас дьяволы воплощались едва ли не одним лишь чистым желанием, хотя любой из них и мог перейти в несуществующую форму, пусть и ненадолго.

Нематериальные изверги, всегда нематериальные, а не избавившиеся от сосуда на короткий срок, вообще не имеющие тела как такового, являющиеся, скорее, овеществленным флером, у которого даже сонма не имелось, не были, строго говоря, извергами, как не являлись големы людьми. Аналог разумного замкнутого поля, только на основе Порока, малозаметный, неощутимый, неотразимый, но неспособный существовать вне сонма, немалую долю которого он постоянно занимает, а также рассыпающийся от любой сколь-либо сильной атаки. Сейчас эти сущности оказались использованы строго к месту, пройдя снизу, под камнем и землей, достав до незащищенного тыла.

Механисты, помощники, обслуга, просто случайные прохожие стали их жертвами, стали ими не сразу, постепенно и абсолютно незаметно. С ними поддерживали связь, давали указания и получали ответы, но этого оказалось мало. Не отвлекаясь от переговоров по связным амулетам, очарованные несчастные весьма профессионально разомкнули все доступные им защитные контуры и даже часть непилотируемых големов отключили.

Потом эта толпа выбежала навстречу атакующей волне, пока еще не осознавшие глубины проблемы пилоты не успевали реагировать. Элитные твари ударили следом, куда быстрее, решительнее и тоже внезапно, при этом их и было заметно больше, чем казалось поначалу. Впустую били жезлы и пушки, автоматические свинцестрелы опустошали барабаны и диски, но эффективность их желала лучшего. Получившие удар в спину, лишившиеся координации, благословений механистов, растерявшие связь и порядок в своих рядах, они не стали добычей, но остановить противника не могли.

В уши лились странные стоны и завлекающий шепот, сливающиеся в литанию Похоти, прямо через амулеты-передатчики гипнотизируя, вводя в покорный транс. Связь отрубали, почти все отрубили, но некоторые из пилотов слушали эти шепотки куда дольше, их им шептать начали несколько раньше. Один из Терзателей внезапно атаковал второго, пара Колоссов тоже сменила сторону, Погонщики натравливали простых големов на таких же големов, но еще выполняющих изначальные директивы.

Они уже не могли отбиться, не могли ни победить, ни выжить, но еще имели шансы умыть врага своей кровью, накормить свинцом и пламенем тех, кто позже попирует на их душах. Именно в этот миг, когда шестнадцатая механизированная бригада еще могла, две вражеские Легенды, из которых одна была ранее незнакомой, пришедшей на подкрепление, нанесли свой удар, пока третья из них продолжала танцевать вокруг впавшего в раж Молота.

Бесполый комок половых органов в виде щупалец и щупалец в виде половых органов возник сверху над полем боя, презрительно проигнорировав несколько ударов боевых жезлов от старухи Хильдры, сумевшей, благодаря усиленным сенсорам Глашатая, появление твари отследить. Тварь выпустила десяток плененных душ, каждая из которых когда-то была техником, механистом, поводчиком или кем-то сравнимого класса, причем не слабым, отнюдь не слабым. В стоне бесконечного блаженства закричали только выбежавшие наружу некомбатанты, подчиненные и покорные, а закричав, стали плавиться, будто воск свечной.

Их души вступили в резонанс с использованными тварью, усиливая эффект площадной атаки, воистину Легенды и достойной. Души вспыхнули, притягивая друг друга или выгорая, но все равно внутрь жадного чрева изверга попало куда больше механистов, чем он потратил на этот удар. Удар, который полностью перехватил контроль над беспилотными исполинами, безвозвратно отключил оборонительные системы и немногочисленные рабочие автоматические свинцестрельные гнезда-турели, а также привел в негодность всех до единого Колоссов, оставив нетронутыми пилотов.