- Успокоиться? - В своем нынешнем состоянии Вараа был бы готов сказать все, что думает даже самому Императору, наплевав на стопроцентную гарантию гибели после необдуманных слов, а то и еще до того, как он их выговорить успеет. - Вы, когда свою соратницу оставляли на растерзание оборотню, даже не подумав ей помочь, тоже спокойны были? Когда ее загрызали, вы сильно успокаивались?
Вместо мгновенного ответа сталью за оскорбление того, кто личной силой мог быть приравнен к иному гарнизону, его встретило не спесивое возмущение пополам с брезгливым презрением, а легкое удивление, перешедшее в понимание и, следом за ним гомерический хохот. Который подхватили не только со сторон, где стояли остальные бойцы пришедшего подкрепления, но еще и из-за спины Вараа, причем смех был хоть и грубым, но женским. Развернувшись на пятках, Вараа видит подымающуюся на ноги воительницу, оправляющую на глазах восстанавливаемую одежду на так и не получившем повреждений точеном теле. Немного покраснев, парень разворачивается обратно, даже быстрее прошлого, успев, впрочем, разглядеть обнаженные, вследствие повреждения упомянутой одежды, прелести дочери саванн.
- Ух, уморил, парень. - Его собеседник, не спеша показывать свое физическое превосходство, утирает выступившую на глазах слезу, едва выдавливая из себя следующие слова. - Ты когда-нибудь пробовал грызть Гудрон? Она же Джаггернаут, забравшаяся на четвертый десяток ступенек вечной лестницы, а не барышня-цветочек из аристократии. Ее этот мешок блох не имел шансов даже поцарапать, а переведя бой к обмену ударами, она его из объятий уже не выпустила бы. Тогда как даже мне столь быстрый и живучий регенератор доставил бы проблем.
Упс.
Вараа внезапно осознал, что выставил себя дураком, а спасло его только понимание и человеческое отношение со стороны командира команды самоцветного ранга, который не стал лезть в бутылку. Ну, еще чистота речи, потому что Десятка ненавидел ругательства, - его какой-то малефик в ранние годы службы проклял, так чтобы от мата желудок слабел, - приучив всех своих подчиненных за словами следить аки за кошелем на рынке. Разразись Вараа площадной бранью, ему бы язык укоротили просто из необходимости поддерживать репутацию и держать лицо.
- Поцарапать-то не смог, выб*ядок песе*уий, но, сука говножорная, голову морочить пробовал, скотоложец этакий. - Вышедшая из-за его спины дева, хлопнула Вараа по плечу, едва не заставив упасть и, похоже, вдавив сапоги в землю на пару пальцев. - Но ты хорош, малек, прямо детеныш медоеда! Даже я в свою молодость в одно рыло на строй тварей не прыгала. Кстати, если ты на меня пялился, аж облизываясь, не из-за бл*дского флера, то после этой заварушки найдем друг друга, спаситель ты горемычный.
Против воли Вараа вспомнил вид ее обнаженного тела и почувствовал, как у него краснеет лысина.
- Ритар, у нас проблема! - Разговор, в ходе которого Вараа принимал все новые и новые оттенки красного под хохот соратников прекрасной Гудрон, прервал вопль еще одного из бойцов подкрепления, что бежал к их группе в сопровождении одного из дознавателей стражи, вроде как смутно ему знакомого. - Большая, мать ее, проблема.
Вараа, которого никто так и не стал прогонять, а сам он только рад был побыть в центре группы элитных авантюристов, как из соображений безопасности, так и из возможности подольше любоваться совершенно не стесняющейся его глаз Гудрон, невольно прислушался к проходящему в шаговой доступности разговору. Вокруг творилась типичная вакханалия после кровопролитной битвы, сновали туда-сюда целители, бенефики снимали эффекты флера на тех, кто уже не мог здраво мыслить, а команда элитных приключенцев, казалось, вообще не замечала происходящего, ведя себя будто во время рутинного выхода на безопасный патруль.
Такое отношение немного выбивало из колеи, но пережитое за последние часы уже отучило удивляться, так что Вараа тоже воспринимал все происходящее, как должное. Заодно слушал тревожные новости, причем ради разнообразия, настолько тревожные, что даже авантюристов проняло, отчего они забегали, а Гудрон просто схватила его за плечо, погнув и без того побитые доспехи и потащила вслед за ними всеми, похоже, просто рефлекторно. Всполошиться было от чего - группа дознавателей с огромным трудом вскрыла мозги самому высокопоставленному из немногочисленных пленных, несколько раз едва не убив того в процессе допроса, потому что у него был какой-то бьющий по сознанию талант, а под конец спалив ему мозги до той степени, что они потекли из ушей культиста, несмотря на всю его регенерацию.
Допросили, буквально вырвав не слова, но образы тех истин, что в его голове плавали - Вараа знал, что такие вещи даже для сильных Дознавателей не так уж и просты, но сейчас не до экономии сил, а толку от подобных кадров в прямом бою все равно нет. А после допроса резко забыли об усталости, начав бить тревогу, пусть и пока не общую, чтобы не поднять панику и не смутить возможных наблюдателей. Оказывается, все те твари и предатели рода людского, что были убиты ими ранее, являлись лишь отвлечением, мясом для клинков защищающих магистрат наделенных, что должно было лишь отвлечь и распылить силы. Дотянуть до прихода подмоги и сильных бойцов в ее составе, чтобы подставить их под второй удар.
Засадная группа тварей, одержимых и культистов шла через тоннели катакомб (которые под этим участком города считались наглухо законопаченными), чтобы ударить прямо в момент наибольшей слабости. Немногочисленные, но все до единого сильные, их было всего около сотни, но с учетом их мощи и числа остального мяса в основной атакующей формации, они имели все шансы на успех. Особенно если первым ударом вывести из игры самоцветную команду, сковав или убив, а только после приняться за более многочисленного, но уже обессиленного противника, за загнанную добычу.
- Вы должны сами это видеть, старшой, тогошо я нигрыха не понимаю. - За следопыта и скрытника в этой команде был чистокровный половинчик, который и провел разведку катакомб, найдя внезапно появившийся (словно под действием пространственного артефакта, вроде того самого, что едва не разбил строй защитников магистрата, когда перемешал всех и каждого находящегося в Вечном и не имеющего специальной защиты) широкий тоннель, ведущий прямо под их позицию. - Я такого еще не видел.
Вараа, как один из обладателей второго класса, тоже был привлечен к попытке провести встречную атаку по отчего-то замешкавшимся тварям. Разумеется, все опасались обмана в обмане и встречной засады, так что куда больше были готовы самим отступить, обваливая тоннели, включая новообразовавшийся под действием неясной магии отнорок. Они осторожно продвигались вперед, выдыхая пар и смахивая в сторону клочки конденсированного тумана, возникшего из-за перепада температуры снаружи и здесь, под землей. Они были готовы убивать или умереть, - хотя Вараа, осознавая, что выбрал все запасы удачи на несколько жизней вперед, больше склонялся к последнему, - готовясь исполнять долг если не служебный, то просто людской.
Не пришлось, потому что засады не было.
Извергов, впрочем, тоже.
Имелся только довольно большой идеально круглый зал, в котором дьяволы готовились к нанесению удара, приносили нужные жертвы, устраивали усиливающие оргии, проводили необходимые скрывающие ритуалы и занимались прочими зловещими вещами. Они были здесь, но теперь их не было, зато остались следы их пребывания, тех самых ритуалов и жертвоприношений, а также прошедшей битвы. Вот только это были странные следы, будто очень-очень давние, почти затертые, но все равно свежие, и часа не просуществовавшие.
- Вот, вот, патрон, смотрите! - Носился кругом мелкий, но очень грозный полурослик, тыкая пальцами то туда, то сюда. - Разрез видите, а руны на нем?
Разрез было трудно не увидеть - громадная линия рассечения, тянущаяся вдоль всей стены "засадного зала" так и привлекала внимание, являясь самым ярким следом сражения. При этом следов было слишком мало, словно битву успели только начать, а потом она сразу закончилась, или же перенеслась непонятно куда вместе со сражающимися. И, если присмотреться к следу от невидимого лезвия, то на внутренней стороне разреза действительно были выжжены цепочки тошнотворных знаков, больше похожих на похабные рисуночки, чем на благородные руны.
