Молча дождавшись завершения алхимического разгона, она отменяет купол, ускоряя только саму себя, чтобы бежать и реагировать вровень с двумя высокоуровневыми бойцами. Паренек, хоть и накачанный усилителями, все равно начал быстро отставать, но он точно не та сила, ради которой стоит задерживаться. Она бы вообще ускорила их всех, но они и так двигались быстро, как и положено элитным убийцам, а потому сил на не такое уж значительное ускорение потратить придется несоизмеримо много.

Противников они встретили, преодолев уже три четверти пути, и противник этот не впечатлял. Группа из пяти культистов явно не являлись воинами, сложившись под слаженной атакой почти мгновенно. Валзея укрыла себя неизменностью, закрепив свое состояние во времени, на несколько секунд становясь почти неуязвимой, но кроме парочки откровенно слабых попыток заморочить разум и нескольких каплеподобных снарядов фиолетового пламени ничем по ней так и не ударили.

Громила смел сразу четверых, даже не используя умений, просто на голой силе, опыте и сноровке, вскрыв ножами двоих, пробив третьему висок рукояткой и просто свернув шею четвертой, бросая еще дергающееся тело в сторону пятого. Тот изящно и даже как-то танцующе уклонился от снаряда, почти завершив какую-то самоубийственную технику, как ему аккуратно пробили затылок сразу двумя артефактными кинжалами. Все еще ускоренная Валзея не отставала от несущейся на всех парах парочки, а потому успела к развязке вместе с ними.

По ее прикидкам в зале еще должны были оставаться, по меньшей мере, полтора десятка культистов и столько же зачарованных пленников, сваленных в одну оргию с не участвующими в общем зачете культистами. Вместо этого их встретил залитый кровью и чем-то еще (чем именно, думать не хотелось) зал, посреди которого стоял только один-единственный слуга Пекла. Тот самый, с которым Рорцар спорил за право владеть своей новой игрушкой.

Старый, весь покрытый морщинами, с омерзительными складками кожи на боках и животе, словно недавно сбросивший вес толстяк, он вызывал не Похоть, а тошноту. И опаску, очень сильную опаску из-за чего Валзея без зазрения совести ударила, не дожидаясь начала возможного диалога. Увы, но пришедший со злом в ее дом бесчестный выродок был готов встретить силу ее рода. Вспыхнули, проявляясь, ритуальные узоры на теле, буквально прожигая собственные линии на обнаженной плоти, а река Времени осталась неподвижной. Поток серой пыли, обернувшийся тонкой лентой, показал себя куда лучше, успев подобраться вплотную, преодолеть сразу три едва различимых визуально барьера, но вместо того чтобы снести голову старика, лишь отхватил руку по самое плечо.

Культист словно и вовсе не заметил раны, улыбаясь совсем уж пакостно, сила вокруг него взбурлила вместе с кровавой лужей, натекшей из ковра расчлененных тел. Кровь закипела, испаряясь и формируя нечто неясное, плоть на телах жертв и их убийц начала таять, словно при формировании сосуда для одержимого (хорошее образование требует, порою, рассматривать самые омерзительные иллюстрации в различных книгах). Принцесса четко различает выражения удивления и блаженного облегчения на мертвых лицах, готовя новый, куда более сложный удар фамильной силой. Улыбка слуги дьяволового становится невыносимо широкой, буквально рвущей мышцы лица вдоль оной улыбки.

Атаки нет - вместо нее лишь облачко кровавой взвеси на месте старика, а поднявшаяся было кровь снова падает оземь, вместе с разжиженной от потока планарной силы плотью. На какой-то миг все они, все трое подумали было, что культист надорвался, зачерпнул слишком много и не смог удержать схваченную в глупости своей мощь.

Первой поняла подвох опять Ликвидатор, сходу кидая два флакона атакующих зелий, пытаясь попросту выжечь своеобразный бассейн с мерзостью, но успех невелик, больше косметический. Удар серой силы Дороги идет следом и он показал хоть какие-то результаты, тогда как сила Валзеи вновь оказалась проигнорирована. Будь тут кто-то из ее братьев, будь здесь хотя бы представитель побочной ветви рода, но полностью освоивший дары династии... Против ее силы хватило того, что применили проклятые культисты - они все трое не справились.

Вспышка.

Посреди бассейна бурлящей массы стоит немного полноватый мужчина в дорогом костюме-мантии, а его черные кудрявые волосы развеваются от несуществующего здесь ветра. Принцесса не может не узнать не единожды виденного ею, - на приемах, балах и званых ужинах, - Рамарца Брадкийского. Трудно не знать в лицо главу богатейшей из магических гильдий столицы и, вероятно, всей Империи Веков, всегда показательно демонстрировавшего свою верность трону.

Вокруг него мелькают несколько десятков исписанных рунами сфер, кружа в непредсказуемом танце и защищая создателя. Рамарц ведь один из лучших зачарователей поколения, а не узнать его любимое оружие почти нереально. В тех нескольких случаях, когда этого неконфликтного и, как следует из беспристрастного досье, собранного Очами, трусоватого человека принуждали к прямой битве, эти сферы сами по себе могли выиграть что дуэль, что массовое сражение.

В каждой сфере скрыто свернутое пространство, где хранится целая гора амулетов самых разных типов, а также основное тело сверхсложного и почти разумного голема-сферы, который эти амулеты самостоятельно использует. И чем больше таких сфер работает вместе, тем слаженнее они помогают друг другу, прикрывают слабые места и синхронизируют собственные атаки.

Рамарц улыбается криво, хмуро и зло, только взгляд его почему-то направлен не на Валзею, а на склонившего голову набок громилу в сером. Его сферы сияют, что-то делая с ритуалом, отчего из однотонного ковра телесного цвета вылезают конечности и лица постепенно воплощающихся извергов. Очень, очень неслабых извергов! И все тот же барьер, не дающий атаковать противника, прервать призыв, повысить свои шансы, заставив того сражаться один на один.

- Я услышал гибель моей крови. - Слова мага она читает по губам, не слыша их из-за изоляции все того же барьера. - Ты забрал сыновей брата моего. Ты забрал мое дитя. Ты сгинешь здесь, а твою душу я отдам Господину лично в руки.

Валзея невольно покосилась на того, в чей адрес было высказано столь внушающее обвинение. Она, конечно, слышала о попытке убийства Шазана Бострадского, торговца золотого пояса, просто потому, что новость была весьма горячей, попавшей в информационную сводку, регулярно собираемую ее свитскими. Знала она и о том, что этих двоих торгашей связывали родственные узы, пусть и непрямые, отчего и получалось тем с такой легкостью обмениваться кредитами, ссудами, договорами и прочими полезными друг для друга вещами. Торговый дом Бострадского давно считался чем-то вроде второго представительства Золотого Пера, настолько связаны были их финансовые потоки. А вот о чем она не слышала, так это о том, что в ту ночь, когда двое сыновей Шазана погибли при покушении, а еще одного серьезно ранили вместе с папашей, присутствовал еще и Рорцах. Вообще не слышала, хотя должна была эта информация просочиться - расследовали происшествие Очи.

Впрочем, Очи даже вторжение извергов пропустили, что там о присутствии лишнего свидетеля одного конкретного преступления говорить?

- Ну, привет. - Отозвался обвиняемый, даже сбросив ради такого дела капюшон, чтобы обвинитель тоже мог по губам прочесть. - Ты тоже ох*ел.

Последнюю фразу он сказал тем тоном, каким говорят даже не прописные истины, а изречения Закона, честное слово. На мгновение Валзея, несмотря на манеры и воспитание, сама подумала, что этот предательский подонок действительно ох*ел. Додумать мысль ей не дал громила, падая на одно колено и пуская вдоль пола целую волну серости, сводя руки вместе и словно сдавливая пространство вокруг. Этого не хватило для прерывания ритуала, даже близко не хватило - все погрешности стремительно исправлялись Сферами Хранителей, что на ходу меняли конфигурацию этого ритуала. А ведь он явно с самого начала имел иную природу и цель - для чего-то им нужна была именно Валзея, она же должна была стать основой ритуала. И все это Рамарц сумел поменять, переписать, доработать буквально за десяток секунд!