Еще одно, пусть и почти неразвитое в отличие от Абсолюта, умение третьего ранга класса, оказалось использовано именно там, где нужно и только тогда, когда им можно было спастись. Пропущенное Касание - это такой хитрый и очень сложный в создании барьер, специально для дуэлянтов. Секундная неуязвимость против одного-единственного удара - того касания, что стало бы смертью, но окажется лишь касанием.

До моей Эгиды этому трюку очень далеко, да и покрывает этот барьер, особенно на начальных делениях умения, не все тело, а лишь маленький его участок площадью в ладонь. Лосий успел развить Касание, но далеко не до того уровня, чтобы закрыть себя полностью, защитившись от площадных атак. Что вы хотите? Это же главная слабость любого дуэлянта или иного ловкача - отсутствие места, куда можно сбежать от удара.

Аристократ подпрыгнул вверх, казалось, еще раньше, чем вышел из блинка, прямо в воздухе свернувшись калачиком и подбирая под себя ноги и руки. К моменту, когда волна искажений догнала его, он повернулся к ней стопами ног и, простите задницей, а сам покрыл барьером Касания максимально возможную площадь. Насколько мощной была эта волна, настолько она была тонкой. И, разбившись об одноразовый барьер, она закончилась, пощадив пробившегося сквозь нее человека.

Лосий, бл*дь!

Пробить насквозь легендарную атаку собственной благородной жопой?

Я реально плохо на тебя влияю, друг мой!

Главной проблемой Лосия была отнюдь не волна, которую он едва сумел отразить за счет смекалки, скорости тактического мышления и просто фантастической наглости, а тот прискорбный факт, что призванному эта волна служила лишь отвлечением, целью которого было выиграть время. И цель эта была исполнена на все сто процентов и еще немножечко сверху. Вынужденный отступить подальше от врага, дуэлянт уже не успевал вновь сблизиться и вцепиться в глотку противнику. А ведь самых серьезных своих трюков тот попросту не мог раньше показать, так как Лосий мешал.

Раньше не мог.

Лишь задранное ясновидение и титул, помогающий понимать принципы действия магических и концептуальных механизмов, позволил мне понять, что именно это было. Удар, превосходящий ранее продемонстрированные умения точно так же, как Эгида превосходит простой теневой барьер. Кончик клинка, удерживаемого, словно тростинка, в одной руке, связал себя и сердце Лосия, гарантировал пронзание неотвратимое и неминуемое. Бесполезно пытаться уклониться, сбежать или заблокировать - сердце Лосия уже пронзено, просто не знает еще об этом.

Я, по правде, приготовился уже переносить эту рану, долженствующую пробить тому в груди дырищу размером с кулак, на кого-то из дипломатов, волком смотрящих на нас и на наши довольные рожи. Вернее, на довольные рожи Ганса и Тарии, которые явно все-таки поставили денежек на Лосия, просто из любви к искусству. Я был готов спасать его и имел на то все шансы. Даже не сумей я перенести, поменять местами тени сердец двух людей, то мог бы просто накачать умирающего или даже свежий труп эссенциями, вернув с того света, пока еще не стало поздно.

Лосий посчитал, что лучше не доводить до такого спасения.

Да и маскировку можно было не поддерживать.

Вся кульминация поединка, что продолжался меньше трех минут, заняла совсем уж крошечный отрезок времени, за который обоим противникам удалось понять и сделать невероятно многое. Вот Скованный еще спокоен, празднует победу и даже позволяет себе подумать над тем, кто же это его так подставил, подведя под заранее подготовленную ловушку и не придется ли им всем бежать из Вечного, роняя по дороге тапки.

А вот все завершилось.

Небо - это план, обеспечивающий не только первозданную чистоту, за которую он нелюбим всевозможной нежитью, демонами и прочими тварями, пусть даже это является его визитной карточкой, за который этот план уважают всевозможные охотники на нечисть, маги поддержки или лекари. Кроме чистоты, Небо воплощает собою множество других оттенков, теряющихся в бесконечной синеве.

Безмятежность.

Непоколебимость.

Покой.

Небеса дают пристанище любой, даже самой черной, самой мерзкой и злой душе, забирают ненависть и утоляют боль. Планарные прорывы этой силы почти никогда не приводят к жертвам, а его пользователи, даже получая непоправимое загрязнение души чистейшей синевой, очень редко становятся маньяками-уничтожителями. Куда чаще они просто молча и тихо уходят, исчезают, возносясь вверх и сливаясь с синевой Небес навсегда. Изредка перерождаются такие люди в тварей небесных, но подобные сущности редко появляются в реальном мире, даже если их призывать намеренно. Как по мне, то любая смерть души в любом плане - одинаково мерзкая и страшная, но даже моему скептицизму хватает сил признать, что раствориться окончательно лучше в Небесах, чем в том же Пламени или, упаси админы, Тени или Тьме.

Суть всей этой речи в том, что если понять Небо достаточно глубоко, достаточно полно, то можно научиться делать всякое разное, интересное и не очень. Примерно как я могу творить тенями множество вещей, обычным магам недоступных, так и Лосий, месяцами использующий свои силы на полную и еще чуточку сверх этой полноты, научился некоторым необычным трюкам.

В иной ситуации, он бы не рискнул, попросту не стал бы рисковать и делать самую высокую ставку из возможных. Но он ощущал на своем сердце холод уже пронзившего его клинка, чувствовал приближение неотвратимого касания смерти, осознавал, насколько близок он к тому, чтобы остаться лежать окровавленным, насквозь пробитым телом на мертвом песке дуэльной арены. И под таким прессингом он, переживший все мои тренировки, научившийся доверять себе, своей сути и силе воли своей, сумел заставить себя прыгнуть вверх, в небесную высь так высоко, как не делал никогда ранее.

Окутавшее его тело сияние, разом смывшее всю мою маскировку и не оставившее от нее даже клочков, не было броней, да и не могла броня ему помочь. Это не было барьером, ведь ни один барьер, сколь бы насыщенным и крепким он ни был, его не защитил бы. Не являлся сей свет и атакой, ведь нет смысла атаковать, пытаться парировать клинок, которого нет, который уже свершил свое дело и вернулся обратно в ножны. Почти весь свой резерв Лосий Астериум вложил в одно единственное желание.

Успокоить.

И воплощенная в реальность чужой волей концепция пронзания, уже забравшая его сердце и жизнь, концепция столь же крепкая, сколь крепка сталь клинка и столь же холодна и безжалостна... дрогнула. Дрогнула, замерцала и растворилась в безбрежной синеве, в которой нет ни конца, ни начала. В которой нет места пронзающим сердца лезвиям.

Если с началом их дуэли, когда Лосий дал равный, смертельно опасный бой, призванный был смятен, то теперь, когда его лучшая атака, какую он уже привык считать необратимой, оказалась не парирована даже, не обманута и не пережита за счет регенерации, а просто исчезла, он был в самом настоящем шоке. Это как будто ты пришел домой, взял пива, почесал пузо и решил сесть на диван, а диван взял и сел на тебя сам - несколько обескураживает.

Он был призванным.

Сильным.

Уже натасканным на кровь.

Побывавшим не в одном кровопролитном сражении.

Он бы пришел в себя, очень быстро пришел бы в себя и вновь обрел уверенность, твердость в руках. Но он был только тридцать второго уровня, уже успевшим повидать кровь, но так и не встретившим на своем пути равного противника. А вот Лосий удивляться разучился уже давно, как разучился сомневаться, бояться и медлить.

Мгновенный блинк от края арены почти к противоположному краю, оставляющий после себя нечеткий остаточный образ, что выигрывает еще несколько долей мгновения - любимый трюк Тарии, который она, за долгие месяцы совместных тренировок, помогла частично освоить главной жертве ее троллинга. Не иллюзия даже, а просто вспышка света, чистой энергии, вроде той, которой он пропитывал клинок. Вспышка в форме человеческого силуэта, заставляющая чуточку промедлить, совсем немного, ведь враг далеко не новичок.