Заканчиваю с сосудом, убирая лишнюю эссенцию во флаконы, вновь привязывая ее к материальным реагентам, чтобы не рассеивалась в пустоте, несмотря на герметичные емкости. Отряхиваюсь, оправляя одежду и разминая мышцы. Вот, кстати, странно - несмотря на все мои характеристики, долгая неподвижность точно так же неприятна, как и раньше. При этом я вполне могу ее терпеть сколько нужно, мигом срываясь в бой, но вот в мирной обстановке желание размяться практически рефлекторное.

- Смею заверить, уважаемая Тиалрианрелия, что вы действительно плохо знаете Тина. - Вмешивается сидящая у стенки Гестия, только-только закончившая собираться обратно из туманной формы, в какой она проверяла округу на предмет следилок, больше тренируясь во владении своими силами, чем ожидая найти что-то, незамеченное мною. - Готова поставить на то, что этот ответ он придумал сам для себя уже позже, а начал разрабатывать чары именно смеха ради, просто из желания иметь в арсенале такую своеобразную шутку.

Раздраженно фыркаю, подражая то ли чайнику, то ли злобному бурундуку, подымая вверх руки в жесте признания поражения, сразу же опуская их, чтобы умыть лицо прохладной водой из небольшой бочки, стоящей на отведенном под мою мастерскую чердаке. Я еще и регулярно очищаю эту воду от любой грязи или примесей.

- Не после, а вообще только что. - Поправляю мое чудовище, с умудренным видом подымая палец вверх. - А если серьезно, то на меня действительно может накатывать резкое желание творить или шутить. Обычно я такие порывы подавляю, но иногда не выходит и тогда рождаются всякие несуразности. От зелий, переворачивающих пищеварительную систему задом наперед, до высших чар для кражи белья, за которые многие маститые воры или убийцы продадут свою душу и души всех своих потомков.

- Вдохновленный транс, понимаю. - Кивает эльфа, действительно понимая. - Среди высокоуровневых ремесленников такое довольно распространено, пусть и встречается куда реже и не со столь поразительными результатами. Не могу лишь понять, почему ты позволяешь себя унести волнам навязанной воли. Я ни при каких условиях не соглашусь поверить, будто твой контроль над собой способна продавить такая мелочь. Не после того, как видела, на что ты способен, куда можешь шагнуть и как ты оттуда возвращаешься обратно.

Гестия недоуменно подымает брови, но после до нее доходит, что Тиа говорит о моей Форме, которая действительно давит на мозги кратно сильнее Вдохновения или Души Насмешника. Возможно, не столь тонко и изощренно, но сильнее, намного сильнее. И это еще без учета куда более коварной и не столь прямолинейной Грезы, с которой я работаю столь плотно, что регулярно приходится восстанавливать человеческий облик.

- А зачем? - Спрашиваю и, видя ее возмущение, поясняю. - То есть, я понимаю опасность потери контроля, куда лучше большинства понимаю, но какой смысл держать все в себе, если оно часть тебя? Кому-то стало бы хуже от придуманных мною чар, которые и вправду должны быть полезными и действительно могут пригодиться в будущем? Ну, кроме твоего чувства прекрасного? Иногда нужно уметь улыбаться, даже если жизнь к тому не располагает. Иначе зачем вообще такая жизнь?

Мы оба из наших слов поняли намного больше, чем могли бы без использования ясновидения, но каждый из нас, поняв и даже местами приняв точку зрения другого, не сумел ее разделить. Что для нее, что для меня - контроль равен существованию, но она в своем желании держать себя в стальных тисках постепенно выдавила из себя все живое, оставив только отлаженный механизм доставки врагов ее народа на тот свет. Безупречный и неспособный ошибаться механизм, неподвластный планарному заражению. Поэтому даже спустя столько веков использования ее классов, она не обратилась какой-то хтонической мерзостью.

Я же привык работать с накатывающей на меня чуждостью от собственных эмоций, желаний и устремлений. Не выхолащивать из себя все то, что позволило бы безумию за меня зацепиться, а сливаясь с ним, становясь единым со всем тем, что заставляет меня идти вперед, отрицая саму возможность поражения. Я не спорю с тем, что этот метод куда опаснее, что он сведет меня в могилу куда быстрее отточенной веками эльфийской методики. Но зато я сдохну, до последнего оставаясь самим собой. В конце концов, я лучше проиграю в очередной раз жаждущему моей души плану, чем умерщвлю в себе все живое самостоятельно.

Потому что раз за разом отражать голод Тени, шепот Грезы или безумное Вдохновение алхимического угара я могу. С трудом, с риском, с болью, с матами и слезами, но могу. Но мне даже помыслить стремновато о том, что выйдет, если я убью себя сам, перековавшись в нечто предельно рациональное и расчетливое, не умеющее ошибаться, но и чувствовать неспособное.

Ведь это буду уже не я.

- Знаешь, Лосий, это выглядит аль глупо, аль страшно шо хоть штаны меняй. - Комментарий Ганса вызвал синхронный взгляд Гестии и Лосия, намекающий на необходимость соблюдения тишины.

Причиной его слов были мы с Тиалрианрелией, сидящие друг напротив друга, рядом с небольшим зеркалом. Широко разведенные руки, что сцепили нас ладонями, образовали окружность, внутри которой и находилось зеркало. В обычной ситуации Тиа не рискнула бы связываться с Грезой, но конкретно сейчас ее прикрывал я, а уже она могла поддерживать меня самого, прикрывая там, где я был слишком сосредоточен, или оттягивая на себя часть нагрузки. Этакий очень специфический круг видящих на двоих наделенных.

Во всех известных методиках многократно указывается, что подбирать партнеров для такого взаимодействия нужно куда тщательнее, чем любовников. Как минимум потому, что процесс во многом даже более интимный, а риск, в случае накладок, просто запредельный. В таких кругах предпочитают не брать тех зрящих, что работают через какой-то из планов. Либо, если все же брали, то только обладателей однотипной планарной связи. Только астральщиков, или только некросов, зрящих через Смерть. Зачастую куда проще вырастить десяток относительно слабых видящих под нужды одного настоящего мастера, а уже он будет тренировать своих учеников до того уровня, когда они сами смогут стать мастерами. Большая часть видящих именно так и появляется - выходя из подобных мини-академий.

Если же видящие имеют неподходящие друг к другу классы и умения, не говоря уж о разных планарных истоках, то работать в команде им довольно сложно. Тут нужно либо наличие очень крутого артефакта, вроде памятного Безбрежного Ока, что берет на себя негацию планарного конфликта, либо высочайший профессионализм участников, чтобы не удавить друг дружку случайным и неловким образом.

Мое зеркало не было ровней Оку, но вот умения нам обоим хватало в той мере, чтобы попробовать работать не просто в связке, прикрывая друг друга, а в миниатюрном круге, буквально сливая наши воли в одно целое. Риск высок, но и прикрывать друг друга мы сможем практически с гарантией, что очень не помешает, если вспомнить как именно нас ищут и кто.

Суть Тиалрианрелии отдает той самой иструхшей и прогнившей жизнью, что рождает и пожирает сама себя. Впрочем, в отличие от куда сильнее сроднившегося с планом меня, ее душа остается практически чистой, пусть даже класс и оказал на нее влияние. Да и не противоестественная жизнь меня сейчас волнует, а совсем другой ее класс.

Как бы неприглядно ни выглядели ее друидические техники, но они были достаточно понятными и привычными. Да, опасная сила, освоенная ею на том уровне, где она уже стала не оружием, но искусством в чистом виде, смертоносным и совершенным. Но вот сила Звезд... этот странный, далекий и холодный свет был не для живых и дышащих наделенных. Да и не для мертвых тоже. Он вообще ни для кого не был близким, словно что-то равноудаленное от любого живого создания, равно чуждое даже столь стремным сущностям, как Тени или Кошмары.

Как-то надо будет подробнее расспросить у Тии о том, что значит термин "звездорожденные", а то я сейчас провожу неприятные параллели с моим Тенерожденным. И, похоже, небезосновательно провожу.