- Люцифер!

- Нет, - Ньярлат рассмеялся. - Это не я. Но ты видел ещё не всё. Смотри! - он сделал несколько завораживающе легких шагов и прыгнул в шахту... но не упал.

Извергавшийся из неё поток света уплотнился, стал ярче. Обнаженная светящаяся фигура танцевала и кувыркалась в нем, - совершенно свободно, беззвучно и страшно. Элари почувствовал, что волосы зашевелились на голове, - то ли потому, что всё вокруг наполнилось электричеством, то ли потому, что этот танец в свете разбудил самые жуткие уголки наследственной памяти.

Наконец, Ньярлат легко выскользнул из светового потока, - так рыба выскальзывает из упавшего в воду солнечного луча. Мягко спрыгнув на пол, он пошел к юноше, протягивая светящиеся руки.

- Пойдем со мной в свет. Не бойся. Больно не будет. Мы будем вечно танцевать в нем, вечно, вечно...

Элари попятился, наступил на сброшенную Ньярлатом шубу и в ней звякнуло нечто стальное. Вспомнив про пистолет в её кармане, он присел и встряхнул её. Пистолет тут же вывалился, и юноша мгновенно схватил его.

В своё время Суру научил его стрелять, и сейчас это очень пригодилось. Он сдвинул предохранитель, вскинул оружие и несколько раз выстрелил в светящуюся тварь. Но, попав в свечение, пули разорвались ослепительными фонтанами искр, не причинив нагому Ньярлату никакого вреда. Тот рассмеялся.

- Твои пули не достигнут моей плоти. Ну, иди сюда, иди в свет, - он начал вновь, плывущими шагами хищника, приближаться к Элари. Радужная дымка переливалась при каждом его шаге, ярче всего сияла гхата...

Гхата! Других шансов не было. Он вскинул оружие и выстрелил уже почти в упор, целясь в браслет. Из гхаты ударил фонтан искр, - и, в ослепительной вспышке пламени, она разлетелась на куски.

10.

Пол под ними содрогнулся, воздух наполнил тяжелый гневный гул... и тут же стих. Светящийся ореол Ньярлата мгновенно погас, словно сдутый ветром. Какой-то миг файа ещё смотрел на него широко открытыми, бессмысленными глазами, потом с костяным стуком грохнулся на пол и застыл неподвижно. Элари увидел, что кожа на его левом запястье разорвана и обожжена, она ещё дымилась. Рана моментально набухла кровью, и та тонкой струйкой потекла вниз. А у мертвых кровь не течет...

Когда он перевернул Ньярлата на спину, тот медленно открыл растерянные, полные боли глаза.

- Будь ты проклят, - прошептал файа. - Затворы не открыть без гхаты, а тут нет второго такого браслета.

- И что? - спросил Элари. - Мы умрем тут от голода и жажды, потому что не сможем выйти?

- Нет. Ещё есть запасные браслеты... сюда придут... через несколько часов... но тот, кто надевает гхату... становится правителем. Так что я теперь просто... - он замолчал, зажмурившись, потом с усилием продолжил. - Меня зовут не Ньярлат. Ньярлат - это сокращение от Ньярлатхотепа, Бесформенного, посланца Древнейших... мне нравилось это имя... на самом деле я Наэкс Энтиниин... Наэ... я носил этот браслет со дня совершеннолетия... два года... не снимая ни на секунду... он стал частью моей души... а сейчас в ней пусто. И темно. Теперь меня выгонят к черту из крепости, а тебя просто убьют, - если ты не согласишься войти в машину.

Элари удивленно посмотрел на него. Превращение Ньярлата в Наэкса было поразительным. Он потряс его, и файа слабо застонал сквозь зубы. Похоже, ему было очень плохо, - как и всем наркоманам без любимой дури.

- Кто придет сюда? И когда?

- Не... не знаю, - простонал Наэкс. Похоже, он с трудом сознавал ситуацию, и Элари ещё пару раз крепко встряхнул его. - А-а! Моя... моя жена, Атхим Ир, - мой преемник, чтоб он подох, начальник охраны и с ним ещё пара солдат, - просто для гарантии...

- А когда?

- Не знаю... А! Когда им надоест меня ждать... - Наэкс подтянул колени к животу и застонал. Его била дрожь.

Элари встал и осмотрелся. Машина была из монолитного, без единой щели металла. Чтобы разрушить её, нужны были тонны взрывчатки. Оставалось дождаться преемника Ньярлата и достойно встретить его... а потом попытаться выбраться из крепости. Элари понимал, что шансы на это никакие, но он не вовсе не хотел попасть в руки этой свихнувшейся банды живым.

Надеясь пополнить свой арсенал, он вытряс из карманов Ньярлата всё содержимое, - несколько запасных обойм, увесистую связку ключей, фонарик, какую-то плоскую стальную коробку, - и, к его радости, завернутый в бумагу бутерброд с ветчиной. Элари сразу съел его, а остальное рассовал по своим карманам. В тяжелой коробке из нержавеющей стали лежало восемь золоченых патронов. Он удивленно рассмотрел один. Судя по весу, пуля действительно была из золота, с прозрачным колпачком на конце. Там горела яркая огненная точка, - словно звезда в ночном небе. Элари не знал, что это, но явно не простые пули. Он положил патрон в гнездо и опустил гладкую коробочку в карман.

Спустившись с возвышения, он подошел к краю диска, и, примерившись, легко вспрыгнул на мост. Через полминуты он уже стоял возле ворот. Здесь были такие же панели с отпечатками ладоней и стальными кнопками. Он приложил к каждому руку, наугад потыкал в кнопки, - ничего. Хотя вход явно открывался и без гхаты, простым набором кода, он сомневался, что Ньярлат-Наэкс скажет ему код просто так... а пытать раненого он не хотел и не мог.

Элари сел у проема, рассматривая пистолет. Отделанная кремовой пластмассой рукоять сама ложилась в ладонь, все его детали были удивительно соразмерны. Правда, в обойме осталось всего три патрона, и он заменил её одной из трех запасных. Всего у него было двадцать семь выстрелов, - вполне достаточно, чтобы уложить Атхима Ира и всю его свиту. Теперь юноша был совершенно спокоен, зная, что всё зависит только от него, - а в себе он был уверен. После Ньярлата уже никто не казался ему чересчур страшным.

11.

В томительном безделье прошел примерно час. Ничего не менялось. Элари терпеливо ждал. Потом он увидел Наэкса. Тот на четвереньках ковылял к краю диска, точно жук, ползущий по граммофонной пластинке. Наконец, его с громким стуком ударило о мост. Он нелепо обвис на нем, его неловко подвернутые ноги волочились по металлу.

Через минуту файа медленно взобрался на мост, вновь поднялся на четвереньки, потом, заметив Элари, с трудом встал и заковылял к юноше. На его плече и боку, - там, где его ударило о мост, - из свежих ссадин текла кровь. Когда он вошел в туннель, Элари вскинул оружие.

- Стой! Если подойдешь ещё ближе - получишь пулю прямо между глаз. Я - твой единственный шанс избежать изгнания, не так ли? Если ты уговоришь меня войти в машину, - тебя оставят тут, хотя и не правителем, а?

Наэкс промолчал, сев на пол. Через пару минут он поднял глаза.

- Да. Но, - он приподнял искалеченную левую руку, - шансы на это... невелики. Без гхаты моя жизнь стоит мало, так что если ты решишь выйти, прикрывшись мной, - меня просто убьют, чтобы взять тебя живьём.

- Я вижу, ты заботишься о своей драной шкуре. Что ещё ты готов сделать, чтобы сохранить её?

- Ничего, - тихо ответил Наэкс. - Просто я не люблю, когда кто-то умирает даром. Так меня научили... воспитали и так далее.

- Ты бы лучше оделся, а? - сказал юноша.

- Что? - файа взглянул на себя через смуглое блестящее плечо. - Ты думаешь, что это будет просто? Впрочем, ладно, - он осторожно поднялся, прошел по мосту и снова свалился, спрыгнув вниз.

Элари проводил его сумрачным взглядом. Через несколько минут Наэкс вернулся одетым и вновь сел у начала моста. Он дрожал, - на миг очертания его рук и плеч размазывались, потом всё прекращалось.

- Что с тобой?

- Ничего, - Наэкс криво улыбнулся. - Просто ломка. Как у наркоманов. Эта гхата - довольно мерзкая вещь... особенно если её у тебя нет.

- Хочешь, я тебя отвлеку? - спросил Элари.

- Попробуй, - Наэкс криво улыбнулся.

- Ты можешь открыть эти ворота без гхаты? Иначе зачем здесь все эти кнопки?

- Могу. Но не могу понять - зачем мне это?

- А ты, случайно, не хочешь жить?