10.

Через двадцать минут Элари решил, что друг ошибся. Да, "Ариламия" стала заметно ближе, но он больше не мог плыть. Он не столько устал, сколько замёрз, - руки и ноги окоченели и с трудом подчинялись. Юноша чувствовал, что сможет барахтаться ещё минут пять, а потом просто пойдет на дно и встретит смерть с великим облегчением.

Чёрная голова Суру прыгала на волнах, как поплавок, - они старались держаться поближе друг к другу, но его друг тоже выбился из сил. Они понимали, что сделали уже всё, что могли. Оставалось надеяться на экипаж "Ариламии", - но разве можно с такого расстояния разглядеть на свинцовых волнах две головы, и увидеть, что одно из этих двух лиц - смуглое?

О том, что в мире существуют бинокли, Элари просто забыл.

11.

У капитана "Ариламии" был отличный морской бинокль с двенадцатикратным увеличением и впридачу к нему, - очень острые глаза. Он видел всё, что надлежало замечать, и через несколько минут, когда Элари держался на воде благодаря скорее воздуху в лёгких, чем своим усилиям, - его тело словно превратилось в промёрзшую колоду, - он увидел катер. Ловко лавируя среди плотов, тот направлялся прямо к ним, и через минуту замер совсем рядом. Моряки хотели вытащить из воды лишь Суру, но тот отстранился и что-то крикнул, показывая на Элари. Его собратья явно не любили пустых дискуссий, - сразу две пары сильных рук схватили юношу за плечи и в один миг выдернули из воды. Ещё через пару секунд к нему присоединился и Суру. Им дали одеяла, - чтобы они согрелись и прикрыли наготу, - затем моряки развернулись и на полной скорости помчались к кораблю, не обращая никакого внимания на мольбы и проклятия остальных. Элари стало стыдно от этого ледяного равнодушия, но он даже при желании не смог бы это выразить. Его нагое тело, сжавшееся в тугой комок под тёплым одеялом, била крупная дрожь и он боялся, что просто откусит себе язык, если попробует сказать хотя бы слово.

Когда они пришвартовались к борту корабля, юноша уже достаточно согрелся, чтобы подняться по трапу на своих ногах, хотя всё ещё дрожал. На палубе ему стало неуютно под взглядами дюжины одетых в чёрное моряков и капитана. Он чувствовал себя нелепым и жалким, инстинктивно пытаясь соорудить из одеяла некое подобие тоги.

Суру быстро заговорил на своём родном языке. Элари отвели вниз, в пустую каюту, и дали горячего молока. Он не представлял, о чём рассказывал Суру, но догадался, что новости были невеселыми. Он услышал, как заработали машины и загремели якорные цепи: "Ариламия" набирала ход, поворачивая в открытое море. Через пару минут Суру присоединился к нему, - он уже успел переодеться в новый комбинезон. Они сели на койки, глядя друг на друга. Элари дали грубую рабочую куртку и теперь, если не замечать его голых ног, он выглядел относительно прилично. У рта он обеими руками держал исходящую паром огромную кружку.

- Похоже вы, Жители Пустыни, не пьете ничего крепче, - сказал он, отхлёбывая молоко.

- Да. Таков обычай. Только забудь это дурацкое имя. Мы файа. Просто файа. Но мы не любим, когда чужие говорят это.

- А я теперь один из вас? - спросил Элари.

Суру долго смотрел на него.

- Да. Один из нас. Знаешь... я не надеялся тебя больше увидеть. Я видел, как Емс-Самза взлетела на воздух. Я думал, что ты там, и что тебя похоронило под её руинами.

- Так и было. Но я выбрался.

Суру помолчал.

- Извини. Больше я никогда не назову тебя мальчишкой. Ты нашёл Янгуту?

- Нашёл. И потерял. Я не знаю, что с ней. А что будет со мной?

- Откуда я знаю? - Суру пожал плечами. - Тебе виднее.

- Почему они подобрали меня? Что ты им сказал?

- Что я спас твою жизнь. Этого хватило.

- Мне нравится ваш народ... файа.

- Наш... хотя вряд ли. Ты всё же человек. Я думал, что знаю вас, людей, - но ведь на самом деле я совсем вас не знаю. Я не представлял, что можно так бегать. Я просто потерял тебя из виду, - а ведь в училище я был самым быстрым среди ста сорока сильных парней!

- У меня был хороший стимул, - мрачно сказал Элари.

- Да. Сейчас ещё не время для этого. Извини. Потом.

- Расскажи, что с тобой было? - спросил юноша, чтобы рассеять возникшую между ними неловкость.

- Ничего веселого. Когда я решил, что ты мёртв... ну, я не стану повторять слова, которыми себя называл.

- Мы в ответе за тех, кого приручили, - вставил Элари, и Суру против воли хихикнул.

- Может, и так. Потом я решил, что вряд ли принесу пользу своему народу, лишив его пары сильных рук... на самом деле я просто хотел жить. Я шёл домой... вместе с другими... до перевала. Он... Сурами прошли его на наших плечах. Знаешь, как? Они гнали впереди себя толпы людей, - женщин, детей... Нам оставалось выбирать, - или погибнут заложники, или погибнут все. Но, чтобы выжить, надо было стрелять в своих... возможно, в своих родных, понимаешь? Некоторые стреляли... а некоторые - нет. Все файа были среди тех, кто стрелял. Потом... те, кто не стрелял, тоже начали стрелять. В нас. Это была просто бойня. На долю сурами почти не осталось работы, - к их приходу всё было уже кончено. Я стрелял... в них... в детей... я убил нескольких... а потом просто не смог стрелять дальше. Я бросил винтовку и бежал, - лишь поэтому я ещё жив. Мои крепкие ноги спасли меня... пока. Я дезертир и убийца. Меня будут судить. Скорей всего, повесят, я не знаю...

- Я могу помочь тебе? - Элари был потрясен простотой этого рассказа.

- Скажешь, что я спас твою жизнь? Может быть.

- Ещё кто-нибудь спасся?

Суру покачал головой.

- Из наших - нет. Они все стояли до конца. Так их учили. Там не было трусов, - кроме меня, разумеется. А другие гарнизоны... отрезаны. Им нечем помочь. Они все умрут, - ещё не умерли, но умрут.

- Постой, а как же они тогда узнают, что ты дезертир, - удивился Элари, - если не от тебя же?

- Любое преступление лучше лжи соплеменнику. Так меня учили. Иначе я не могу.

Элари помолчал.

- У тебя хороший народ, - наконец сказал он. - Не думаю, что они осудят тебя.

Суру промолчал. Элари смотрел в иллюминатор поверх опущенной головы друга. Издалека Си-Круана казалась просто смутным пятном, размазанным по подножиям изъеденных эрозией откосов. Над ней клубился дым или пыль. И люди, и сурами на таком расстоянии стали неясной шевелящейся массой. Больше там уже ничего нельзя было разобрать. Что там происходило? Элари не думал, что когда-либо узнает об этом.

Или захочет узнать.

1.

Друзья задумчиво сидели в каюте. Сильно качало, доносился шум большой волны. Очевидно, они вышли из бухты в открытое море.

Элари попытался прилечь, но пароход качало всё сильнее. "Ариламия" то поднималась вверх, то опускалась. В иллюминаторе, один за другим, возникали высокие пенистые валы. Небо было затянуто серой клубящейся мутью. Море кипело. Волны одна за другой яростно ударяли в толстое стекло и скатывались вниз.

Элари любил смотреть на непогоду. В детстве, когда начиналась гроза, он всегда выбегал на улицу, не боясь промокнуть до костей. Сильный ветер приводил его в восторг. С годами детские причуды забылись, но урагана на море он никогда ещё не видел...

- Ты куда? - спросил Суру, едва Элари открыл дверь каюты.

- Наверх. Посмотреть.

- На ураган? - большие глаза Суру широко открылись от удивления. - Тебя не тошнит?

- От чего? - удивился юноша. - Ну, у меня немного кружится голова от качки, и я не уверен, что смогу есть, но...

- Из тебя выйдет отличный моряк. Только давай пойдем вместе, - я не хочу, чтобы тебя смыло за борт.

Едва они поднялись на палубу, тяжелая волна ударилась в левый борт, и, разбившись, веером опала на корабль, залив их с головы до ног. Корабль перестал оседать, встречной волной его захлестнуло, вода с шипением прошлась по всем закоулкам и надстройкам и чуть не сбила их с ног. Затем корабль начало поднимать. Он долго и медленно полз в гору, - на "Ариламию" шла новая, ещё более страшная волна. Перевалив её гребень, корабль стремительно соскользнул в кипящую бездну и на миг остановился, словно раздумывая или ища выхода. Мелкие, злые волны, словно свора собак, стремительно накинулись на него со всех сторон. Они угрожающе шипели и лезли на борта, а новый огромный вал с седой и лохматой вершиной, поднимаясь над ними, уже готов был подмять их под себя. Но корабль, направляемый опытной рукой капитана, медленно полз вверх, почти отвесно поднимаясь по водяной стене...