К врачу приходит пациент, жалуется на общую слабость. Осмотрев его, врач говорит:

— Прежде всего вам нужно много спать.

— Увы, это невозможно, — сокрушается пациент.

— Почему?

— У меня дома современная мебель.

Парижанин, в стельку пьяный, влезает в такси на площади Согласия и говорит шоферу:

— Пожалуйста, на площадь Согласия.

Шофер отвечает:

— Мы на площади Согласия.

Пассажир достает из кармана бумажник и укоризненно покачивает головой:

— Получите, но в другой раз не сходите с ума и не ездите так быстро.

Гренландия. У стойбища ожидает молодой человек, укутанный в меха. Очень холодно, идет снег, свирепствует ветер. Молодой человек нервно поглядывает на термометр, зажатый в руке, и наконец, вздохнув, говорит:

— Все! Если она не придет до сорока градусов, я ухожу домой.

На приеме у миссис Браун собралось самое шикарное общество города. Был даже один генерал, увешанный тремя рядами орденов и медалей.

Вдруг в гостиную вбежал лакей.

— Вы звонили? — спросил он у хозяйки.

— О нет, Патрик, — ответила миссис Браун. — Это господин генерал чихнул.

В лондонском клубе для избранных беседуют два лорда.

— Вчера на приеме у княгини Полимбук, — рассказывает один из них, — дед княгини по ошибке поцеловал мне руку.

— И что было дальше?

— Трагедия. Врожденный такт заставил меня до конца вечера изображать женщину.

В одном из чикагских салонов хозяин дома, развлекая гостей, рассказывал им, как он и его жена стали жертвами гангстерского нападения.

— Представьте себе, гангстер прицелился из револьвера в мою жену, но тут я заметил, что он нервничает и спешит. Тогда я собрал всю свою волю и посмотрел ему глубоко в глаза, мысленно повторяя: «Ты не застрелишь мою жену! Ты не застрелишь мою жену! Ты не застрелишь мою жену!» И представьте себе — он ее не застрелил.

В этот момент в салон вошла жена хозяина дома. Один из гостей с минуту внимательно ее разглядывал, потом наклонился к рассказчику и спросил его шепотом:

— А почему, собственно, вы не захотели, чтобы он ее застрелил?

Звезда парижского варьете получила приглашение на гастроли в Турцию.

Перед тем, как выдать ей визу, власти потребовали, чтобы она привила себе оспу, так как в Турции свирепствовала эпидемия.

— Умоляю вас, — сказала актриса врачу, — привейте мне оспу в таком месте, чтобы прививка не была видна зрителям, когда я буду выступать на сцене.

— Прекрасно, — согласился доктор, — только для этого я должен сначала посмотреть вас на сцене.

В тот же вечер доктор побывал в варьете.

— Мадам, — сказал он актрисе после представления, — к сожалению, вам придется отказаться от гастролей в Турции.

Известного лондонского ларинголога спросили: почему, прежде чем начать осмотр больного, он спрашивает, что тот ел на обед? Какое отношение это имеет к болезням уха — горла — носа?

— Самое прямое, — ответил ларинголог. — В зависимости от ответа я устанавливаю сумму своего гонорара.

Браун и Смит охотятся на львов. Улегшись в засаде, они ждут, когда появится потревоженный зверь.

— Через десять минут этот лев будет мой, — похвастал Смит.

— Как бы не так! — возразил Браун.

— Пари! — предложил Смит.

— Пари, — согласился Браун.

— На сто долларов.

— Согласен.

Смит схватил ружье и выполз из засады.

Через десять минут к засаде подполз лев.

— Вы знаете мистера Смита? — спросил он.

— Знаю, — ответил Браун.

— Он проиграл пари.

Умер дядя, который долгие годы гостил у своих родичей.

Вернувшись с похорон. Смит облегченно вздохнул и признался жене:

— Наконец теперь я могу сказать тебе правду. Только из любви к тебе я выносил так долго присутствие этого человека в нашем доме.

— При чем тут я? — удивилась жена. — Разве это был не твой дядя?

Девушка приходит на свидание. Парень протягивает ей цветы.

— Но, милый, — говорит девушка, — эти цветы искусственные.

— Конечно. Видишь ли, ты всегда так опаздываешь на свидания, что никакие живые цветы не смогли бы этого выдержать.

В маленьком лондонском ресторанчике подвыпивший гость снимает со стоящей рядом вешалки пальто и с трудом влезает в рукава.

— Вы господин Смит? — спрашивает мужчина, сидящий рядом за столиком.

— Нет. А в чем дело?

— Простите, но я увидел, что вы надеваете пальто господина Смита, а Смит это я…

На улице плакал мальчик. Пожилой женщине стало жаль его.

— Почему ты плачешь? — заботливо спросила она.

— Я потерял папу!

— И ты боишься, что без него не найдешь свой дом?

— Я-то найду! Но папа без меня не найдет.

— Скажи, Финеган, неужели это правда, будто О’Брайен вчера на вечеринке напился как свинья и натворил черт знает что!

— К сожалению, Морфи… О’Брайен был совершенно не в себе. Стыд на всю Ирландию.

— А Патрик? Говорят, что он свалился лицом в грязь, так он был пьян.

— Увы! И это правда. Патрик вел себя на этой вечеринке еще хуже, чем О’Брайен.

— А Бюрке? Не могу поверить, что Бюрке тоже…

— Он еще до полуночи потерял человеческий образ. Ему придется долго ждать, чтобы люди простили все, что он натворил.

— Боже мой! Финеган, мне больно и стыдно, что у меня такие друзья! Но скажи мне, только так, между нами: я тоже был на этой вечернике?

Капитан парохода обратился к пассажирам:

— Господа, кто из вас умеет молиться?

— Конечно, я! — сказал находившийся среди пассажиров пастор.

— В таком случае — молитесь. А все остальные надевайте спасательные пояса. Одного пояса у нас не хватает.

Возвратясь из клуба, муж что-то долго и безуспешно искал.

— Что ты ищешь? — спросила жена.

— Бензин. Я посадил пятно на пиджак, а во всем доме нет ни капли бензина.

— Вот-вот! — воскликнула злорадно жена. — Я давно говорила, что нам нужно купить автомобиль.

Молодая девушка как-то призналась подруге:

— Я хотела бы стать знаменитой кинозвездой! Чтобы весь мир говорил обо мне…

Подруга посмотрела на нее скептически.

— Тебе недостаточно, что о тебе говорит вся улица…

Молодой человек обручился с девушкой, известной своим деспотическим характером. Однажды вечером она сказала:

— Когда мы поженимся, у меня будут две прислуги.

— Моя дорогая, — вздохнув, сказал молодой жених, — у тебя их будет, наверное, несколько десятков. Но не одновременно…

Барон Пиклинг решил жениться на восемнадцатилетней актрисе из ревю.

Приятель отговаривает его:

— Подумай, мой дорогой, через десять лет тебе будет семьдесят два года, а ей двадцать восемь…

— Ну и прекрасно! Тогда я с ней разведусь и опять женюсь на восемнадцатилетней…

Отец: Вот видишь, Джим, если бы ягненок был послушным, волк бы его не съел.