И вот как меня угораздило попасть в такую жуткую ситуацию? Когда это началось? Что стало точкой невозврата? Треклятая сумка, которую Мия уговорила меня принять от него? Или мое согласие разыграть перед его отцом, что мы приятели? Или тот поход в ресторан Дорчестер? Я схватилась за голову.

— Хотя бы объясни, что тут происходит?

— Ты сама отказалась ко мне переезжать, — развел руками младший Каримов, — Представь, что тебе вечером позвонит мой папаша по видеосвязи? Он же сразу поймет, что ты не в нашем доме, а в своей старой халупе. Не дергайся, невеста, я решаю проблему сам, как ты и хотела. Сделаем тут комнату из моего дома. Пусть папа не дергается.

Если так посудить, то Платон выбрал вполне щадящий вариант. Надо только вытерпеть вынужденный ремонт. И мне, и моим соседкам. Ведь шум и запах уже разносились по всей квартире. А будет только хуже.

— Переезжайте ко мне на неделю, — щедро предложил Платон.

Эльза радостно захлопала в ладоши. А мы с Мией поджали губы.

— Ой, ладно, — махнул рукой сын олигарха, — Сниму вам три люкса в гостинице. Так устроит?

Со всеми этими событиями я как-то совсем перестала думать о Марко. Он тоже никак о себе не напоминал. И моя жизнь покатилась в своем русле. Как будто я и правда уехала от него на машине Берти в тот день, навсегда оставив него на стадионе для игры в Поло. Он мне даже не снился. Я ужасно уставала, и мне снился всякий бред, причем исключительно на ранненовоанглийском и все время в стихах. Я так углубилась в ночную куртуазную историю, что наяву с трудом понимала современную речь.

— Мария, ты даже не бледная, ты зеленая, — Берти оглядел меня как врач пациента и тут же выписал, — Тебе надо развеяться. Завтра суббота, приглашаю тебя на речную прогулку.

Я вздохнула. Потерла глаза. Запах библиотеки, который мне так нравился в первые дни сентября, теперь вызывал тошноту. А все эти пухлые фолианты с пожелтевшими страницами — стойкое желание распрощаться с наукой и уйти в продавщицы. Честное слово, мне казалось замечательным стоять за прилавком и кричать «Свободная касса». Действительно ведь свобода, когда у тебя над головой не висят десять дамокловых мечей по каждому предмету.

— Согласна, — я кивнула. И послала к чертям науку на целые сутки.

И вот прохладным, но все еще солнечным осенним утром Берти поджидал меня в уютном холле гостиницы The Randolph Hotel. Именно там, проигнорировав мою просьбу «что-нибудь поскромнее» Платон снял нам с девчонками по люксу. Теперь я спустилась к принцу по потрясающей старинной лестнице, ступая мимо готических окон и чувствуя себя нет не принцессой, королевной. В синем гернсийском свитере и светлых брюках Берти немного не вписывался в атмосферу помпезной роскоши. Но не мне судить. Я и сама торжественно выступала в прозаичных джинсах и ветровке. И все-таки моему принцу удивительно шел этот рыбацкий прикид. Ну, рафинированный рыбацкий, если уж быть точной.

— Смотри ка, у тебя щеки порозовели, — похвалил он и подал мне руку, помогая одолеть последние ступеньки.

Я улыбнулась. Приятно, что ни говори, когда парень такой галантный. Он возложил мои пальцы на свой локоть и накрыл их ладонью, чтобы не убрала, наверное.

— Приятного дня, — проворковала нам симпатичная девушка — администратор из-за стойки рецепшена.

День, и правда, начинался очень приятно. Мы вышли на улицу.

— Привет!

Я с силой вцепилась в локоть своего кавалера. Этот голос я узнаю из тысячи. Только от него волоски на моей шее моментально становятся дыбом, а от плеч к пальцам устремляются волны мурашек. Только от него тело деревенеет, а воздух замирает в горле. А глаза… глаза предательски тупят в одну точку у носков кроссовок.

— Марко! — выдохнул Берти удивленный встречей, и тут же перешел на восхищенное, — И, о боже! Вивиан Мур! Не может быть! Какими судьбами?

Вивиан Мур? Я не ослышалась?! Нет, я не ослышалась! Марко осторожно, словно хрупкую статую придерживал под ручку прекрасную нимфу. Девушка улыбалась, играя ямочками на щеках. Скромная, легкая, юная красавица-актриса, которую обожают миллионы зрителей по всему миру. Девушку, на которую Марко глядел глазами влюбленного мужчины.

Марко

The Randolph Hotel?! Серьезно? Утром под ручку? Я чуть собственный язык не проглотил. Замер истуканом, сжав локоть бедной Вивиан с такой силой, что она напряглась всем телом. Ну да, неожиданный и неоправданный пыл от приятеля, предложившего выпить по чашке кофе. Хотя, если вспомнить, то этот ресторан выбрала именно она. Вздохнула, хлопнула своими длиннющими ресницами и произнесла с мольбой:

«Мы жили там с Кирком год назад, когда я снималась в Англии. Представляешь, прилетел из Штатов на два дня и снял люкс в этом отеле. И подарил мне вот это кольцо. На память».

Девчонка натурально таскала на шее все его кольца. Штук пять не меньше. И подцепила пальчиком из этой громоздкой коллекции широкое с большим бриллиантом. По мне так совсем не изящное. Вздохнула над ним, поднесла к губам. Уставилась своими большими, хронически наивными голубыми глазами куда-то в прошлое. В тот день, когда она была счастлива. Я едва сдержал ухмылку. Папаша Мур сильно ошибается, если полагает, что у его дочурки с мистером Дугласом все закончилось. Я бы продлил их историю на второй сезон, если уж переходить на язык Netflix. И там страсти закипят с новой силой.

Я встретился с Вивиан в пятницу. Она прилетела в Лондон инкогнито, и чтобы не поднимать лишнего шума, решила не жить в отеле, а поселилась в большой квартире в районе Кенсингтон. Хотя такая себе конспирация. Там на каждого десятого жителя приходится по одной звезде. И потому туристов, желающих увидеть своих кумиров в естественной среде обитания, там пруд пруди.

— Ох, Марко, я так не хочу, чтобы нашу ссору с Кирком обсуждали на каждом углу… — она закрыла глаза и помотала головой в стиле своей знаменитой теле-героини, которая жила лет двести тому назад.

Мы сидели в затемненном, прикрытом живой изгородью углу террасы небольшого кафе недалеко от дома, где она сняла эту свою до смешного конспиративную квартиру. Меня она, как ни странно, вспомнила и сразу же поместила в круг доверенных лиц. Как будто мы, и правда, друг другу годами душу изливали. Я решил не спорить. Желания расстроенной женщины лучше выполнять. А то она перекинет на тебя всю ответственность за свое дурное настроение. И сделает крайним. Поэтому я изобразил того самого друга-гея, который всегда присутствует рядом с главной героиней ромкома. Он ее официальный конфидент, и потому ему прощают любую бестактность. Я взял Вивиан за руку и подпустил бархата в голос:

— Разве в Штатах это уже не новость номер один?

— Нет, надеюсь. Хотя папа и старается изо всех сил, чтобы испортить Кирку жизнь. Долго хранить в тайне их дрязги не выйдет. Я улетела подальше специально, чтобы меня к ним не привязали. Пусть все думают, что они бизнес не поделили.

— А что случилось на самом деле?

Вивиан взмахнула ресницами и уставилась на меня с непонятным упрямством во взоре. И щеки ее порозовели.

— Ты ведь понимаешь, что Кирк редкий козел?

— Неужели?

Я впервые за много месяцев растерялся. Хотя Лизи произносит похожие фразы по нескольку раз в день. И довольно часто про меня. Но то Лизи, а не вот это полу-божество с полотна Боттичелли.

— Подумай хорошенько, он же рокер! Он просто не может быть приличным человеком. Но он мой. Мой подонок, понимаешь?

— Пытаюсь, — честно признался я.

— Хорошие парни хитов не пишут, — заявила она.

И с чего бы мне спорить, ей виднее. Знавал я одного музыканта. Учились с ним в Итоне. Он кропал песенки, и даже сколотил музыкальную банду. И он был хорошим парнем. Почти таким же чертовым принцем мечты как Альберт. Но музыку он писал паршивую, если уж начистоту. А других близких знакомств с музыкантами у меня как-то не сложилось. По мне так все они вечно полупьяные или обдолбанные. Или хотят такими казаться. С подобными типами вообще трудно завести какие-либо отношения, — хоть приятельские, хоть деловые. Но вот есть, оказывается, девушки, у которых с такими даже любовь получается. Самородки, что тут скажешь.