— Хорошо, — смирился недопринц, как тогда, в далеком детстве, когда мы с Лизи уговорили его привязать к ветке дуба веревку, чтобы прыгать с нее в озеро.

Дверь на крышу тоже оказалась закрытой. Какая незадача. Просто дом секретов, а не отель. Впрочем, с этой преградой так не заморачивались, как с бизнес-залом. Я оказался на свежем воздухе, лишь слегка поднажав на люк. Отелю определенно нужно еще раз пересмотреть протоколы безопасности. Пока что тут любой дилетант способен вылезти на крышу. На что они рассчитывают? На сознательность граждан? В нашем-то мире? Ха!

Ал следовал за мной. Молчаливо осуждая, но выполняя все, что я говорю. Наша обычная связка. Мы пару десятков раз выжили за счет моей интуиции и его доверия.

— Бей в угол окна, — Ал ухватился за шланг, перекинул его через опорную установку на крыше.

Я не дал себе время на осмысление происходящего. Если бы я задумывался над каждым своим поступком, скажем в Сомали, по нам бы с Алом уже давно отслужили панихиду. Толчок от края крыши, короткий полет в ночь, удар в стекло, взрыв, тысячи осколков. Тело прорывается сквозь острые иглы и падает в неизвестность. Темень, тишина, смерть…

— Маша!

Лицо, руки, грудь терзает колющая боль, засевшая в теле десятками мелких стекол. Но это сейчас не важно. Я ищу ее и, к своему ужасу, нахожу распростертую на полу. Маленькая, хрупкая, неживая. Я падаю рядом с ней на колени, сгребаю ее, прижимаю к себе, желая отдать всю свою жизненную энергию, чтобы запустить ее сердце.

— Не спи, Маша! Не спи!

Ее губы, серые и безвольные вдруг вздрагивают. Я выдыхаю. Надо же, и последнее мое желание на этот вечер сбылось. Мы все-таки обменялись улыбками.

Маша

И снова здрасьте. Я в больнице. На этот раз в Лондонской. Если так и дальше пойдет, я стану первым медицинским туристом, полежавшим во всех госпиталях Великобритании. Интересно, у них есть скидки постоянным клиентам?

— Не волнуйся, все обошлось, — Ал сидел рядом и сжимал мою руку в теплой ладони.

Если честно, первые секунды, после пробуждения, я с трудом сдержала разочарование. Ведь во сне я так явственно видела Марко, я слышала, как стучит его сердце. Этот стук, я ни с чем не перепутаю. И так обидно признавать, что это был всего лишь мираж, обман сознания, которое изо всех сил стремилось задержаться тут, на Земле. Ему удалось. Только вот зачем?

— Врач посмотрел результаты анализа крови и сообщил, что твой организм в порядке. Мия влила в тебя лошадиную дозу успокоительного, но, слава богу, мы нашли тебя вовремя.

— Мы? — я уцепилась за слово, как за спасительную соломинку. Марко был там в отеле. Это он меня спас. Не знаю, почему его нет сейчас в моей палате, но ночью он точно был рядом со мной.

Но Берти улыбнулся мне, словно извиняясь. Будто читал мои мысли и сожалел, что сейчас разобьет мои надежды:

— Я и полицейские, конечно. Я же говорил тебе, Марко организовал слежку за твоим телефоном. В целях безопасности и на время поиска преследователя, разумеется…

— Да-да, я знаю, — я мотнула головой, не желая еще раз слушать его версию, которая так отличалась от моих ощущений.

— Мию уже поймали. Начали следствие, — Берти не стал настаивать на пересказе, — Если честно мы все в шоке. Никто не мог подумать, что преступник — она. Все думали, она твоя подруга.

Я тоже так думала. Я и сейчас думаю, что, если бы Иб не увлекся мной, мы стали бы с ней не разлей вода. Может быть, даже детей друг у друга крестили. Но увы: я в больнице, а Мия в следственном изоляторе. Жизнь играет по своим правилам. Человек не рожден для зла. Просто некоторые не способны ему противостоять. Мию я уже не осуждала. Нет, я не за то, чтобы она травила и давила машинами людей направо и налево, но что-то мне подсказывало, что, если бы не ее фатальная влюбленность в недосягаемого парня, ничего такого с нами не произошло. В конечном итоге она свалила на меня свою любовную неудачу и решила отомстить. Хотя… Может и к лучшему, что ее поймали раньше, чем она успела развить свои криминальные таланты. Мало ли кого в будущем она так же обвинила бы в своих проблемах. И у этой будущей жертвы может и не нашлось бы таких же сильных и влиятельных покровителей как у меня. Которым как нечего делать чужие телефоны отслеживать. Все-таки то, что Марко участвовал, пусть и косвенно в моем спасении, грело душу. Дурочка я.

Эльза уже успела забежать на минутку. Кажется, она не знала, как себя вести. Изо всех сил старалась, чтобы ее не заподозрили в сговоре с Мией, но и со мной держалась настороженно. А может быть она просто в шоке. Одно точно, ей теперь есть о чем написать в своем первом бестселлере, как она планирует после окончания колледжа. Материала тьма.

Из хороших новостей врачи вывели Иба из комы. С ним все в порядке. Идет на поправку. Правда учебный год ему придется пропустить, впереди долгая реабилитация. Перелом бедра — не шутки. Но он, кажется, совсем не расстроился. Кто учился в колледже Оксфорда, тот поймет, — пропустить там годик другой не самая плохая идея. Возможно, датчанин и вовсе забьет на великосветское образование. Он же математик. Ему связи в политике, которые мог бы дать Оксфорд не нужны. И он, окончив институт попроще, уже успеет получить Нобелевскую премию, пока его однокашники едва доберутся до магистратуры. Очнувшись, Иб тут же спросил обо мне и высказал свои подозрения на счет Мии. А когда полицейские рассказали ему, что произошло, дал показания. Ничего нового он не сообщил. Мия и так мне все рассказала, пока думала, что я умираю, но пару деталей он добавил. И теперь ей совсем не выкрутиться.

Позже, мне, к сожалению, тоже пришлось рассказать полицейским под запись все, что я помню и о ночи в отеле, и о предыдущих покушениях.

— Ты так говорила, будто бы ее оправдываешь! — возмущался потом Берти.

Я только пожимала плечами. Возможно, я и не права, но мне изо всех сил хотелось облегчить Мии приговор. Она моя подруга, я ее люблю и ничего не могу с этим поделать. Когда она не пыталась меня убить, она была классной. Лучшей девчонкой на Земле.

Прошло почти две недели, как меня выписали из больницы. И я тут же ушла с головой в учебу. Берти время от времени вытаскивал меня на какие-то вечеринки, на которых Лизи слишком часто присутствовала рядом с нами. А вот Марко к нам не подходил. Все наше общение — его кивок с расстояния полсотни футов (больше 15 м).

— Вы поругались? — ни раз спрашивала я Берти.

— Вовсе нет, — он пожимал плечами и стоил невинную физиономию, — Мы живем в одном доме. С чего бы нам еще и на вечеринках общаться?

Это означало лишь одно — Марко больше не желает общаться со мной. Что и требовалось доказать. А ведь я хотела поблагодарить его за чудесное спасение. Я не знала, я чувствовала, что он к нему причастен как никто другой. Пусть Берти и говорит, что он не поехал в отель и предпочел ловить по городу Мию. Мне кажется, что он был рядом. Может быть, только в моих подредактированных успокоительным мечтах, но все равно, я ему благодарна. Если бы не желание увидеть его, почувствовать снова упрямые удары его сердца мне под ребра, я бы не выжила. У меня бы просто сил не хватило. Он дал мне их. Настоящий или вымышленный, какая теперь разница.

* * *

— Машка, проснись!

Я накрыла голову одеялом, в надежде что навязчивый кошмар от меня отстанет.

Но нет, он дергал меня за руки и тряс за плечи. И дышал в лицо чем-то не очень приятным. В конце концов мне пришлось открыть глаза и уставиться… в сильно взволнованное лицо Платона.

— Маш, хватит дрыхнуть! Отец прилетел! Он уже дома и хочет тебя видеть.

Я моргнула пару раз.

— Ты ведь сказал ему, что мы больше не пара?

— Фу! — этот нахал скривился, как будто на него тролль выдохнул, — Ты бы хоть закусывала, что ли.

— Кто бы говорил! — я села, — Ты сказал папе, что свадьбы не будет?

Платон себя не сдерживал и закатил глаза по полной. После чего проговорил с укором: