– Не знаю, могу ли дать такое обещание. – Дин поднялся с дивана.

– Ты жаждешь мести, да?

– Нет, желание отомстить давно прошло.

– Тогда зачем тебе это?

– Сам пока не понимаю. Наверное, любопытно. Я должен найти тот дом. Должен вернуться и поговорить с людьми из прошлого.

– Иногда обнаруживаешь, что одни люди окончательно сбились с пути, а другие верят в любую сказанную ими чепуху.

– Мне это знакомо.

– Понимаю, что знакомо. Я нечего больше не могу тебе сказать, меня же не было там с тобой. Надеюсь, ты понимаешь, как я хочу помочь. Всеми силами. Но, Дин, работа важна для меня. Я избрала этот путь, потому что верю в правильность выбора. Я не могу игнорировать законы и правила, даже ради тебя.

– Не нужно снова объяснять это.

– Но еще есть просто мы с тобой. Мы через многое прошли вместе. Я хорошо знаю тебя. Ты совсем не плохой человек.

– Не обо всем ты знаешь.

– И, вероятно, не хочу знать, потому что люблю тебя, Дин.

Он ответил странной полуулыбкой, инстинктивной и недоумевающей – так люди обычно пожимают плечами.

– Тебе не стоит любить меня.

– Но это мне решать. – Она лгала. Ни о каком продуманном решении и речи не шло.

– Истина в том, что, если бы я действительно любил тебя, Имоджен, я бы оставил тебя в покое. Близость со мной может стать твоей непоправимой ошибкой.

– Я добровольно и осознанно совершаю эту ошибку.

– А мне хватает эгоизма, чтобы не расставаться с тобой.

– Это хорошо. Я бы никогда не простила, если бы ты бросил меня «во имя моего же блага». Мне совсем не нужно, чтобы ты принимал такие решения за меня.

Она снова скрыла правду. На самом деле ей, наверное, именно это и нужно.

– Я не буду решать за тебя.

Имоджен тоже встала и нежно поцеловала Дина в щеку, прежде чем взять за руку и увести в спальню. Там они могли лежать рядом, сбросив напряжение нелегкого разговора и притворившись ненадолго, что внешний мир перестал существовать. Она только так могла дать ему уверенность в своей любви, перед тем как он уйдет и осуществит свои намерения. Сделает то, о чем ей казалось невыносимым даже думать.

Имоджен оставила спящего Дина и очень рано поехала на службу. Она планировала провести день, разбирая старые дела о случаях насилия над детьми и вообще о приемных семьях. Больше никто не захотел бы этим заниматься. Она начнет с поиска ребят, попавших в такие же места, как Дин, чтобы затем по спирали расширить число объектов, подлежащих рассмотрению. По крайней мере, после вечерней беседы она стала лучше понимать Дина. Его яростное стремление защищать дорогих ему людей, умение ставить их интересы выше собственных. Он построил свою взрослую жизнь, поставив в ее центр заботу об Элайасе, и исходил не из обязательств, а из чистейшей преданности. Когда требовалось убедить или припугнуть кого-то, за дело брался Дин. Он исполнял поручения по доброй воле. Если приходилось присматривать за другими, он проявлял абсолютную самоотверженность. Имоджен не сомневалась, что он охотно отдаст жизнь, защищая ее или отца. Она от души надеялась, что надобности в этом никогда не возникнет. Узнав, какие тяжкие испытания выпали на долю Дина в детстве, она не могла даже злиться из-за того, в кого он превратился. Правда, теперь еще лучше понимала, что изменить его ей не под силу, и эта мысль пугала, как и та, что чрезмерная преданность однажды приведет его к гибели.

– Как продвигаются ваши расследования, детектив-сержант Грей? – поинтересовалась Мира Капур.

– По-прежнему никакой информации о бездомном. Но сейчас он на втором плане из-за дела о жутком убийстве. Что касается пожилой пары, проверяем все вероятные мотивы. Одновременно присматриваемся к молодым людям в том районе, собираем информацию о подростковых группировках, не забывая и о поисках вероятных мест происхождения масок. Стоит также поискать возможную связь преступления с местами заключения для несовершеннолетних правонарушителей, приютами и даже приемными родителями. Постараемся установить, не происходило ли там чего-то необычного тринадцатого июля.

Имоджен аккуратно вставила последнюю фразу, надеясь, что благодаря ей не придется объяснять действия Дина, как и его негласное участие в следствии.

– Вы мыслите в правильном направлении, – одобрительно улыбнулась начальница следственного отдела.

Имоджен собиралась хранить секрет Дина как можно дольше, поскольку его версия основывалась на очень шатких предположениях, а его давнее прошлое могло не иметь к расследованию никакого отношения. Что-то мешало ей думать ясно, вероятно, чувство вины. Она сомневалась, что можно рассказать о прошлом Дина даже Эдриану. Придется самой разобраться в этом и действовать интуитивно. Его рассказ подкреплял вероятность причастности Криса Локка к обоим преступлениям, но оставалось загадкой, как именно. Пока рано делиться этой теорией с Капур, потому что она может сразу же отвергнуть ее. Имоджен ненавидела скрывать данные от прямой начальницы, но она уже не раз обжигалась, проявляя излишнюю отрытость, и не собиралась вновь совершать такую же ошибку.

– Далеко продвинулась? – спросил Эдриан, поставив стаканчик с кофе и присаживаясь на угол стола.

– Собрала список городских семейных приютов. Некоторые начали функционировать в последние пять лет, а это значит, что пока они не стоят нашего внимания. Может, вернемся к ним позже. Но по-прежнему остается проблемой найти семьи, усыновлявшие Криса Локка.

– А как насчет его друзей, подруг, родственников?

– Есть брат, но, как мы знаем, он сидит сейчас в тюрьме. Двое других давно не живут в наших краях. Ни Лианн, ни Трей Уилсон не воспитывались в приемных семьях. Так что, кроме событий ночи на двадцать шестое, когда случился пожар, между ними не обнаружено связи.

– Считаешь, Трей Уилсон – член банды, убившей стариков? – спросил Эдриан.

– Его имя засветилось на нашем радаре. Этого достаточно, чтобы возбудить подозрения.

– Что-нибудь еще?

– Есть два дома, которые необходимо проверить в первую очередь. Может, наведаешься в один?

Ей удалось сузить список до двух семейных приютов, существовавших достаточно давно, чтобы Дин мог оказаться там.

– Хорошо, но тебе придется отвезти меня. Я заказал новые ключи от машины. Прежние куда-то подевались.

– Боже, вечно с тобой проблемы, Майли.

Дин разглядывал фасад одного из городских особняков. Он узнал дверь с тремя стеклянными панелями, произвольно разбросанными по поверхности, правда, теперь иначе покрашеной. Он помнил темно-зеленый, почти черный цвет, а не радующий глаз яркий лазоревый. Вообще сейчас весь дом выглядел куда более приветливо. Четыре этажа, если считать с полуподвалом. По три комнаты на этаже. Место, где Дин когда-то жил, отличалось неизменно грязными стенами и покрытой дранкой крышей. А это сверкало солнечно-желтыми тонами примулы. С окон свисали корзины с цветами, лужайка перед входом была тщательно ухожена, стены, казалось, недавно покрыли свежим слоем краски. Совсем не это запечатлела память: сейчас дом напоминал фото запущенного особняка, которое пропустили через фильтр, чтобы сделать изображение красивым. Только незначительные признаки обветшания по углам выдавали возраст здания, о котором у Дина даже было немного хороших воспоминаний.

Он набрался смелости и позвонил. После некоторого промедления дверь открыла женщина. Дин не узнал ее. Она казалась слишком молодой для тех, кто жил здесь одновременно с ним. Пришлось быстро придумать, как себя повести.

– Чем могу помочь?

Женщина носит голубую накидку с названием «Солнечный дом», вышитым на груди. Стало быть, она здесь работает.

Слова вырвались сами собой.

– Я когда-то жил здесь. – Дин откашлялся и начал снова. – Я имею в виду, что ребенком находился в этом доме под опекой.

– О! Как интересно! Когда это было?

Ее лицо просияло улыбкой.